Хозяин острова "Ниоткуда"
Шрифт:
Произнеся последние слова, незнакомец быстро дотронулся электрошокером до сестёр. Вскрикнув, девочки упали на дорогу, потеряв сознания.
Когда Тина очнулась, то открыв глаза, она осмотрелась по сторонам. Всё было словно в тумане, но за несколько секунд зрение нормализовалось, и девочка увидела, что находится в какой-то комнате, погружённой в полумрак. По ободранным стенам и небольшому количеству поломанной мебели, было понятно, что комната, по-видимому, давно не жилая. О чём свидетельствовали и заколоченные досками окна, сквозь щели между которыми пробивались туманные
Продолжая осмотр, Тина вдруг увидела лежавшую под окном сестру, руки и ноги которой были связаны верёвкой.
— Полина! — Воскликнула Тина, бросившись к сестре. Но ничего не вышло. Как оказалось у неё самой руки и ноги тоже были связаны.
На крик сестры, Полина пошевелилась и, открыв глаза, испуганно осмотрелась, пока не заметила лежавшую недалеко Тину.
— Тина, где мы? — С дрожью в голосе прошептала младшая сестра.
— Что очнулись. — Вдруг прозвучал из темноты зловещий голос.
Посмотрев в сторону, откуда донёсся голос, сёстры увидели, как в темноте блеснули стёкла очков. Через секунду на светлое пространство вышел сопровождавший девочек незнакомец, только на этот раз лицо его было не приветливым, а злым — перекошенным от ярости и безумия.
— Что вам от нас надо? — Заплакав, спросила у незнакомца Тина.
— А как ты думаешь, что нужно «Детолюбу» от маленьких девочек? — Зловеще прошипел незнакомец, поднял перед лицом нож, большой, зубчатое лезвие которого, угрожающе сверкнуло, словно третий глаз маньяка.
— Дяденька… не надо нам ничего делать. — Сквозь слёзы взмолилась Полина, наблюдая, как маньяк медленно приближается к её сестре.
— Ангелочки вы мои. — Прошептал маньяк, дотронувшись лезвием ножа до мокрой от слёз щеки Тины. — Вы умрёте в страшных муках. Чистыми, непорочными детьми и вознесётесь на небеса, где станете ангелами в раю. Я вам в этом помогу, а вы поможете получить мне наслаждение своими мучениями. И прошу вас… не умирайте, сразу… ведь это будет не честно. Нужно делать услугу за услугу. Я вам открываю путь в рай, а вы мне доставляете райское удовольствие здесь, на этой грешной земле, которую вы покинете.
Расширенными от ужаса глазами, Тина следила за скользившим по её лицу лезвию ножа, которое пока только легко скользило. Но, скоро, это лезвие должно было начать безжалостно полосовать молодую плоть. Про себя Тина молила, чтобы этот кошмар прекратился, и что она теперь будет слушаться родителей. Только бы весь этот кошмар закончился, и они снова оказались с сестрой дома.
Однако кошмар не собирался прекращаться, ведь это был не ужасный сон — как того хотели сёстры — а всё происходило на самом деле. Погружённые в неимоверный страх, девочки даже не додумались закричать и позвать на помощь. Но даже закричи они, это бы им не помогло, так как они находились в заброшенном доме, возле которого ночью не было ни одного прохожего, и маньяк, выбравший это место, мог спокойно делать своё кровавое дело, не опасаясь, что кто-нибудь будет мешать.
— Дьявол побери! У меня сегодня такой богатый улов! Я даже не могу выбрать, с кого из вас начать? — Обрадовался, а затем озадачился маньяк, став
Сев над Тиной, «Детолюб» занёс для удара нож, при этом став читать своей жертве лекцию садиста:
— Этим ударом я отрублю тебе руку, следующим ударом — вторую руку. Только ты не обижайся, с одного удара может полностью не отрубаться, оставшееся я перепилю.
— Не делайте этого! — Закричала Полина, выйдя из оцепенения.
— Так дело не пойдёт. — Разозлился маньяк.
Положив на пол нож, он достал из кармана катушку липкой ленты. Оторвав кусок липкой ленты, «Детолюб» залепил им рот Тина, после чего подошёл к Полине и, оторвав ещё один кусок ленты, залепил им рот и младшей сестры.
— Я не люблю, когда мне под руку дают указания, что мне делать, а что не делать. — Прорычал маньяк, вернувшись к Тине.
Снова сев над своей жертвой, он взял нож и с лицом полным экстазного наслаждения, нанёс удар. Находясь в состоянии маниокального опьянения, «Детолюб» изумлённо увидел, как лезвие ножа ударило в возникшую перед рукой Тины ладонь. При ударе маньяк почувствовал, что нож как будто врезался в железную пластину, хотя прекрасно видел, что это была простая человеческая ладонь. Причём на принявшей, на себя удар ножа ладони, не появилось никакой раны.
Зашипев от ярости, «Детолюб» поднял лицо и увидел обладателя ладони. Первой мыслью, возникшей в голове маньяка, было то, что перед ним сам дьявол! Светящиеся глаза и обнажённые белые клыки!
Взгляды «Детолюба» и Бюра встретились, причём, в глазах маньяка не было ни одного намёка на страх, а наоборот — его глаза светились безудержной яростью и ненавистью. Заскрежетав зубами, «Детолюб» нанёс молниеносный удар ножом, нацеленный вождю Макинов в глаз.
Маньяк не знал, что ударом в глаз можно убить охотника. Просто, нанося удар, он хотел потушить зелёный огонь, исходящий из звериных глаз.
Инстинкты и реакция животного, позволили Бюру мгновенно среагировать на неожиданный удар. Уклон влево, был подобен отклонённому внезапным порывам ветра листку. Одновременно раскрытая правая ладонь, с чудовищной силой ударила маньяка в грудь.
Словно выстрелянный из катапульты, «Детолюб» взлетел вверх и впечатался в потолок, при этом с того посыпалась сбитая штукатурка. Когда маньяк грохнулся на пол, подняв при этом облако пыли, Бюр не спеша подошёл к нему, и зловещим шёпотом произнёс:
— Как в таком жалком существе, может быть такая злая кровь!? — Дальше шёпот Бюра стал ещё более зловещим. — Ты охотился за маленькими детьми — это большой позор для охотника с такой кровью как у тебя!
Застонав, «Детолюб» стал подниматься с пола, при этом его рука легла на рукоятку обранённого ножа. Подняв голову, маньяк сквозь треснувшие стёкла очков, с ненавистью посмотрел на Бюра, словно смерть приближавшегося к своей жертве.
— Ты демон! — Голос маньяка звучал, словно голос проповедника в церкви. — Я тебя отправлю туда, откуда ты пришёл!