Хозяин Пророчества [трилогия]
Шрифт:
Остроухий сделал паузу, разведя руки в стороны и снисходительно улыбнувшись:
— Дальнейшее, думаю, ясно. Хотя должен тебя похвалить, никто из моих соратников не смог прорваться через щиты, это пришлось делать лично мне. А вот остальную работу выполнили уже они. Я просто открыл для них проход, оставил их внутри ждать условленного мига, а сам запечатал все обратно и замел следы. Им нужно было дождаться, когда ты снимешь щиты, после чего выпустить зверя самим, опередив вас, уважаемые союзники. Мир праху моих верных помощников, они знали, на что шли, и отыграли свою часть как по нотам. Кстати, — эльф поднял одну руку к подбородку, упершись локтем в другую, оставленную на уровне живота, — вы можете поинтересоваться, зачем я все это делал, если мне был важен только конечный результат… Исключительно для удобства.
Эльф, опустив руки, поднял взгляд, словно что-то припоминая, и, кивнув своим мыслям, произнес:
— Да, пожалуй, на этом все. Пора заканчивать лекцию. Хотя нет, еще один момент вам бы наверняка хотелось прояснить: что и зачем я сделал с братством Цепи. Все просто, они сыграли свою роль и стали мне не нужны. Но и бросить их на произвол судьбы я тоже не мог — в конце концов, они служили мне верой и правдой, помогли исполнению моих замыслов даже больше, чем вы все вместе взятые. И в ответ на это разве мог я просто исчезнуть, оставив их наедине с вами? Без поддержки зверей и их могучего Мастера? Я не питаю иллюзий на их счет, против совокупных сил лучших чародеев мира они бы не продержались и десяти секунд, и через несколько мгновений ветер разносил бы горячий пепел. Так что я просто отправил их в некое весьма отдаленное место живыми и невредимыми. Может быть, ваши с ними дороги пересекутся, может быть, нет — меня это не слишком волнует. Я закончил свою речь.
Призрак погас и сжался до маленькой сияющей искорки, которая втянулась обратно в кристалл. Слишком многое было увидено, сказано, но еще больше оставалось в тайне. Наступило молчание, которое никто не смог бы назвать затянувшимся. Кроме, пожалуй, Альтемира, который уже давно, почти в самом начале рассказа эльфа, пришел в себя. И не растерял своего неугомонного нрава. Впрочем, сейчас он пощипывал пальцами кончик носа, а значит, размышлял.
«Сейчас нашему магу, да и всем им, придется многое рассказать».
Оцелот не вздрогнул только потому, что был опытным чародеем с многовековой крепостью и выдержкой. Но услышать в своей голове голос паладина… Причем Альтемир, похоже, явно сам не понимал, что делает, и был уверен, что думает про себя.
«Мальчик мой, — коварно вторгся в его мысли Радимир, — я тебя слышу».
Паладин, мгновенно распахнув глаза, выругался и инстинктивно закрылся. Архимаг вздохнул. Если у его воспитанника получилось выйти на уровень мысленной речи, причем случайно… Но пока что он, похоже, не горел желанием продолжать свой опыт. Осознание того, кто он есть на самом деле, дастся нелегко, это уж точно. Что ж, когда он созреет для ответов, пусть обращается. Оцелот будет рад ему помочь.
Альтемир же, встряхнув головой, усилием воли выбросил из нее лишние мысли и вернулся к главному, обратившись к чародеям:
— Похоже, нам стоит очень многое друг другу рассказать. Думаю, я выражу мнение многих, если скажу, что мы ждем объяснений.
Сам-то человек уже давно знал содержание своей Песни Пророчества, но в нем говорила солидарность с другими детьми Пророчества, которые не могли похвастаться тем же. Ширш вскинул глаза, одобрительно подмявкнув. Снор и Кьяр по привычке переглянулись и согласно кивнули, несмотря на то что наугер пока что принадлежал к лагерю хранителей и должен был многое рассказать своему брату. Наран-зун вперился огневеющим взором в аж вздрогнувшего дервиша и, судя по взгляду, тоже горел желанием услышать все и по возможности сразу. Ленса, удобно устроившись в позе лотоса, философски глядела в небо, не обращая внимания на яростные взоры своей сестры. Светлана явно собиралась заставить ее отдуваться вместе с собой хотя бы на том основании, что только ей удалось расшифровать все Пророчество, но саму Ленсу это, похоже, нисколько не волновало.
Сетэль же, хранитель и дитя одновременно, быстро сообразила, в какой сложной ситуации оказалась, и предпочла и дальше придерживаться избранной линии поведения, то есть изображать прекрасную деву на грани обморока. Тому была еще одна причина — Альтемир. Увидеть рядом почти беспомощную девушку, пусть и немножко демона, и не помочь ей было выше сил истинного паладина, поэтому сейчас он сидел рядом, поддерживая демонессу за плечо. Со стороны это смотрелось весьма мило, по поводу чего не преминули пройтись два братца-гнома, с одинаково сладкими улыбками сказав что-то про «голубков». Альтемир немедля вспыхнул как маков цвет и попытался было убрать руку, но Сетэль не собиралась допускать подобного ни в коем случае. Девушка попросту издала слабый стон и привалилась к своему избраннику, положив голову ему на плечо. Убирать руку в таком положении было совершенно бессмысленно, но паладин не собирался просто так сидеть под градом понимающих ухмылок, прорычав:
— К делу! Не думайте, что я забыл про разъяснения! Нам очень многое непонятно!
Недолгое веселье разом оборвалось, хранители обменялись несколькими мыслями и сообща решили, что Радимир лучше всего подойдет на роль переговорщика. В конце концов, у него за плечами был самый обширный опыт и в организации Гильдии, и в обучении магов. В общем, существовала немалая вероятность того, что он сможет объяснить все быстро и доходчиво.
Оцелот, заметно поникнув под грузом возложенной на него чести, вздохнул и провел рукой по волосам, проговорив:
— Ну начать я хотел бы с того, что все, что случилось с вами за последние месяцы, на самом деле было не так.
По мере развития рассказа Радимиру помогали и другие пророки. Ну и, разумеется, Ленсе все-таки не удалось отвертеться от участия в разъяснениях. Ведь даже хранители полагали услышать от нее много нового. Ну а дети Пророчества вообще были готовы слушать кого угодно, лишь бы получить ответы.
Чародейка, сохраняя на лице выражение вселенской усталости, тяжко вздохнула, помолчала мгновение, подбирая слова, и наконец заговорила:
— Прежде всего, я понятия не имела, что произойдет после вскрытия места Силы. Наша Песнь заканчивалась на том, кто именно оттуда вырвется, но ни причин, ни следствий там указано не было. Так что предупредить последний акт нашей войны не было никаких шансов, он стал сюрпризом для всех. Теперь в общем. У меня нет никакого желания распинаться полчаса, как наш ушастый знакомый, поэтому я постараюсь быть краткой. У каждой части Пророчества были хранитель, он же пророк, дитя и тень. Я черпаю информацию из своей расшифровки, а она отличается от той, что известна хранителям. Последние получали знания своей части Пророчества через видения или сны. Этакие таинственные голоса, появляющиеся в ночи и лишающие покоя замогильным шепотом на тему: «Гасите огонь, перед тем как уйти из дома».
Поскольку все уже успели попривыкнуть к странностям Ленсы, в ответ на эту шутку появилось даже несколько слабых, но искренних улыбок.
— Все уже знают, что они должны были хранить свою Песнь втайне, потому что ее воплощением предначертано заниматься судьбе и детям, которые ничего не должны знать. Дети Пророчества — те, кому было начертано воплотить в жизнь ту или иную его часть. Казалось бы, все довольно просто, но на самом деле это не так. Потому что некоторые части предсказания, в частности принадлежащие степнякам, демонам и нам, подразумевают провал всех начинаний. Вкратце, как бы мы все ни старались, наши усилия пойдут прахом, и из места Силы освободится зверь. Да, хранители знали о том, что финальный счет будет равным, и знали также, что это дает миру шанс как выжить, так и сгореть в пламени последней битвы между зверями и охотниками. Знали и жили с этим знанием, так что, господа, имейте уважение к тому, что они делали.