Хозяин степи
Шрифт:
– Это вовсе не обязательно. Если надо ехать, я могу ехать.
– Знаю, что можешь. Утром и поедем.
Юрген ещё немного поболтал с Олафом, пока Арчибальд не выгнал его, сказав, что больному нежен отдых, и тогда Шу отправился гулять по Яссе. Обойдя деревню, он вышел к узкой речушке Мелеше и, сев на берегу, принялся бросать камушки в воду. Вскоре к реке подошла молодая женщина с большой бадьёй, в которой лежало постиранное бельё. Полоскать – догадался Юрген. Женщина была невысокая, слегка полноватая, с бледной кожей, сильно контрастирующей с чёрными
– Илинка? – Юрген понял, что произнёс это вслух и закрыл рот ладонью. Женщина обернулась.
– Ты племянник Витольда? – догадалась она.
– Да.
Так вот значит, ради кого Витольд бросил всё и сорвался в шоносар. Первым желанием Юргена было встать и уйти, но потом он снова посмотрел на бадью и остался.
– Почему ты его простила? – Шу задал вопрос, который мучил его уже слишком долго.
– Потому что люблю? – ответила Илинка.
– Ты… была больна?
– Да, но я уже вылечилась. Как и Витольд. Родители ничего не знают, не говори им, пожалуйста.
– Не знаю, кем ты меня считаешь. Конечно, я не скажу.
– Прости, – Илинка вернулась к стирке.
Когда все вещи снова заняли своё место в бадье, Юрген подскочил и сам подхватил её. Илинка удивлённо смотрела на него.
– Тяжёлая же, – объяснил Шу.
– Но это женская работа.
– Натаскаешься ещё. К тому же, ты ведь, наверное, рожать будешь. Вредно тебе тяжести поднимать.
Илинка как-то странно посмотрела на него и будто переменилась в лице.
– Что? – не понял Юрген. – Или ты уже того? Беременная?
– Была, – тихо ответила она.
– Как это?
– Я потеряла нашего с Витольдом ребёнка.
– Подожди…это из-за болезни?
– Да.
– Знаешь, кто твой муж? Байпул.
– Он не знал.
– Чего он не знал? Что заразить тебя мог?
– Что я была беременна. Не знал. И про выкидыш я ему ничего не сказала. И ты не говори.
– Он байпул, а ты дура. Ты должна была ему сказать! Он должен был знать, что натворил!
Бадья, которую держал в руках Юрген, с каждым шагом становилась почему-то всё тяжелее, и когда он, наконец, донёс её до дома Илинки и поставил на порог, то дикая усталость, охватившая всё его тело, словно взяла верх над ним, и Юрген потерял сознание.
Очнувшись, Шу не сразу понял, где находится. Всё напоминало дом старейшины, но что-то было не так.
– Как ты нас напугал! – раздался рядом голос Витольда, и Юргена осенило: он был в его доме!
Шу попытался сесть, но сильное головокружение уложило его обратно на лавку.
– У него жар, – проговорила подошедшая Илинка.
– Они попали под дождь, – сказал Витольд. – Всё понятно, он простудился. Милая, приготовь ему горячего чаю.
– Не надо, спасибо, – заговорил Юрген. – Я пойду.
И он снова попытался подняться. С тем же успехом.
– И как же ты пойдёшь? – немного насмешливо спросил Витольд.
– Сейчас полежу немного и пойду.
– Я позову шоно, – и Никсон направился к двери.
– Не надо!
– Почему же?
– Со мной всё в порядке.
– И поэтому ты теряешь сознание на пороге моего дома?
– Я просто устал.
– Просто устал. Ладно, пока ты не можешь от меня сбежать, давай поговорим, – и Витольд перешёл на родной зык.
– Я не собираюсь с тобой разговаривать.
– Тогда выбирай. Либо я сейчас беру тебя на руки и несу в дом к Драго, либо ты со мной разговариваешь.
Юрген ужаснулся, представив, как Оташ увидит его на руках Витольда.
– Чего тебе надо? – устало спросил он.
– Объясни мне, что произошло у вас там с Рейном и шоно.
– А тебе нельзя этого знать, это государственная тайна.
– Ну, хорошо, – Витольд наклонился, готовясь подхватить Юргена.
– Нет! – Шу замотал руками и ногами.
– Тогда выкладывай.
– Оташ – мой друг, – вздохнув, проговорил Юрген. – А Рейн хотел, чтобы я шпионил. Теперь все всё знают. Оташ знает, зачем меня нанял Рейн, Рейн знает, что я друг Оташа и что я не шпионю. Обвинил меня в измене.
– Рейн?
– Да. Это его письмо вёз Олаф. Про меня.
– Но Рейн по сути прав.
– Нет.
– Сейчас даже не в этом дело. Юрис, я ведь предупреждал тебя. Говорил, что Рейн – опасный человек.
– Рейн спас меня от Присциллы и Летиции. Это главное.
– Но если он всё-таки доложит о тебе королю или принцу, то тебя могут арестовать.
– Нет. Я под защитой шоносара.
– Ты под защитой. А о других людях ты не подумал?
– Это о каких ещё?
– О той же Присцилле. Обо мне наконец!
– Вроде бы жар у меня, а бредишь ты. Вы тут причём?
– Если тебя признают государственным преступником, то ты можешь себе представить, какого будет нам, твоим родственникам? На всей нашей семье будет клеймо.
– Ты не моя семья, – тихо проговорил Юрген, чувствуя, как снова отключается.
Придя в себя, Шу увидел склонившееся над собой обеспокоенное лицо Витольда и пожалел, что очнулся так не вовремя.
– Сейчас Илинка приведёт Виорику, – проговорил Никсон. – Она тебе поможет.
– Мне поможет, если ты от меня куда-нибудь отсядешь, – ответил Юрген. – Лучше в другой дом. А ещё лучше – в Нэжвилль.
– Почему сразу меня не позвали? – раздался в дверях возмущённый голос Оташа. – Как он?
– Со мной всё в порядке, – ответил Шу и помахал рукой.
– Видел бы ты себя сейчас, ты бы этого не утверждал, – шоно подошёл и сел рядом.
– Что? Всё так плохо?
– Хуже, чем тот раз.
– Ничего, я быстро поправлюсь.
Юргену снова хотелось завести эту свою песню про обузу и чтобы Оташ обязательно его разуверил в этом, но он не мог этого сделать при Витольде.