Хозяин степи
Шрифт:
Синерпи оказалась голубоглазой пышногрудой красавицей, одетой в длинное льняное платье, вышитое красным узором. На голове девушки был изящный убор, украшенный монетками.
– Ну, здравствуй, великий шоно, – с поклоном проговорила Синерпи.
– Здравствуй, – ответил Оташ. – Зачем пожаловала?
– За братом.
– Твой брат – взрослый мужчина, сам волен решать, где ему быть.
– Он ослушался отца и мать. Они горюют. Разве может хороший сын так поступать?
– Да неправда это! – воскликнул Карсак. – Не нужен я им вовсе!
– Не слушай
Карсак махнул рукой, развернулся и побежал обратно в Яссу.
– Значит, глупый? – с улыбкой проговорил Оташ.
– Конечно, глупый. Не понимает, что родители ему только добра желают.
– Я не стану держать его силой, но и выгонять его не буду.
– Я очень прошу тебя помочь, великий шоно, – с этими словами Синерпи вдруг обняла Оташа и поцеловала. Сарби опешил. Губы девушки были сладкими, и целовала она умело и страстно. Оташ всё же оттолкнул девушку, но внезапно почувствовал сильную слабость в ногах и понял, что падает. Он хотел удержаться на ногах, но не смог. Всё тело вдруг стало ватным, и в глазах потемнело.
Когда Оташ открыл глаза, было уже темно. Он сел и тут же уронил голову на руки, такой она была тяжёлой. Поднявшись, Оташ размял затёкшие мышцы и поспешил в деревню. Шоно понимал, что Синерпи усыпила его, хотя и не догадывался как. Неужели через поцелуй? Может, она намазала губы сонным зельем, но почему тогда оно не подействовало и на неё тоже? Или же это было что-то другое, чего он не заметил?
Добравшись до дома Драго, первым Оташ увидел Витольда, сидевшего на пороге. Его голова была перевязана.
– Что произошло? – спросил шоно. Витольд вздрогнул. Он поднял глаза на Оташа, и его лицо приобрело крайне драматичное выражение. – Что произошло? – повторил сарби.
– Юргена похитили.
– Как похитили? Кто?
– Мы полагаем, что сивары.
– Вы полагаете? Кто это вы?
– Ну, я. Господин посол тоже.
– Как его похитили?
– Да тут…понимаешь….
– Что ты мямлишь? – Оташ схватил Витольда за грудки и поднял. – Как его похитили?
– Меня ударили по голове, я ничего не знаю.
– Кто ударил?
– Да отпусти ты меня!
– Я спрашиваю. Кто ударил?
– Не знаю я! Я немного задремал.
– Задремал?
– Ну да. Мы сначала с Юргеном разговаривали, а потом я прикорнул немного. Проснулся, потому что вроде кто-то вошёл, а потом бум и всё.
– Где в это время были Драго и Нуца? – Оташ всё-таки отпустил Витольда.
– Нуца у Виорики была, с внуком. Драго встречался с местными, что-то они там о посевах решали. Он меня и нашёл, я без сознания был.
– А где Карсак?
– Не знаю, я его не видел с тех пор, как он с тобой ушёл.
Оташ громко выругался. Витольд поморщился и добавил:
– Мы думали, ты уехал. Не знали, что делать. Господин посол уже хотел отправлять гонца.
– Где он?
– В доме, – Никсон кивнул на дверь.
Проснувшись и увидев рядом Витольда, Юрген отвернулся к стене.
– Я
– И что?
– Я переживаю за тебя.
– Заткнись, а!
– Зачем ты грубишь мне? Я старше, и я твой дядя.
– Тогда сказку рассказывай, – вдруг попросил Юрген. Ему не давал покоя его последний разговор с Оташем. И скотине свойственно спотыкаться. Так он говорил?
– Что? – удивился Витольд.
– Сказку рассказывай, чтобы я спал. Как мама.
– Да я не умею…
– А как же ты будешь своему сыну рассказывать? Или дочке?
– Ладно, – пожал плечами Витольд, – я попробую. Жил-был один маленький непослушный мальчик. Мама говорила ему не ходить на соседнюю улицу, но мальчик…
– Я знаю эту сказку, – перебил его Юрген. – Мальчика похитил людоед. Это дурацкая страшилка, которой родители запугивают детей, чтобы те не уходили далеко от дома. Вот только этот мальчик оказался намного умнее людоеда и сбежал от него. Что, другой сказки не знаешь?
– Знаю про девушку, которая укололась веретеном и уснула.
– Ну да, а потом её разбудил поцелуй прекрасного юноши. Знаю, скучно.
– А, по-моему, красиво. И романтично.
– Не получаются у тебя сказки, дядя.
– Флейта с собой у тебя?
– Да, она в сумке.
–Так и думал, – улыбнулся Витольд.
– Неужели хочешь сыграть? – Юрген обернулся.
Витольд молча достал флейту из сумки, сел рядом с племянником и начал играть. Это была колыбельная. Когда-то очень давно такую пела ему мама. Юрген снова отвернулся к стене и закрыл глаза. Он и не догадывался, что Витольд мог знать эту мелодию. Никсон играл нежно и плавно, его музыка убаюкивала. Юрген сам не заметил, как уснул. Его разбудил странный шум, но понять, что происходит, Шу так и не успел – ему зажали рот платком, смоченным в чём-то очень пахучем, и Юрген отключился.
III
Очнувшись, Юрген обнаружил себя лежавшим поперёк седла со связанными сзади руками. Всё тело жутко ныло, и кружилась голова.
– Эй! – попытался позвать Юрген всадника, но сильно закашлялся.
– Очнулся? – услышал он над собой грубый мужской голос, говоривший на языке сарби.
– Кто вы такой? – хрипло спросил Шу и попытался извернуться, но у него не получилось.
– Моё имя ничего тебе не скажет. Я сивар.
– Что вы сделали с Витольдом?
– Это тот парень, что был с тобой в доме? Я стукнул его голове. Делов-то.
Юрген задрыгал ногами, снова пытаясь повернуться, но сивар ударил его по спине.
– Не рыпайся! – прикрикнул он.
– Хорас, прекрати это! – послышался рядом знакомый мужской голос. Юрген готов был поклясться, что это был Карсак.
– Не указывай мне! – огрызнулся Хорас.
– Карсак? Это ты? – спросил Шу.
– Я, – ответил тот.
– Так ты, что же, с самого начала поехал ради этого? Ты предал нас? Предал шоно?
– Что-то вроде, – ответил Карсак на языке сарби, а затем добавил на языке нортов. – Ты не забывай, что я тактик.