Хозяин зеркал
Шрифт:
Город встретил рассвет. Первые лучи коснулись Смотровой башни и ринулись вниз, на темные улицы. Вскоре каждая щель была до краев заполнена жидким золотом. Солнечный свет падал в окна студии на верхнем этаже особняка, стелился по полу широкими желтыми полотнищами. Герда сидела в кресле и пришивала к шляпе Пугала медные бубенцы. Сам Пугало восседал рядом на стуле, нетепеливо подпрыгивая и гримасничая.
Девушке было холодно. Несмотря на блеск солнца, на всю ясность этого утра, ей было холодно – и казалось, холод останется с ней навсегда. Скрипнула дверь. Хозяин дома вошел, потянулся, зевнул
– А. Ты тут.
Девушка подняла голову от работы:
– Кей. Значит, тебя все-таки не съели крысы.
Кей моргнул и озабоченно уставился на свою гостью. За прошедшие дни Герда изменилась. Исчезли пышность и крутизна линий, яркий румянец натурщицы. Теперь девушка напоминала свое отражение в зеркале де Вильегаса. Бледность и прозрачность, но не прозрачность весенних веток, а осенняя, зябкая прозрачность деревьев, лишившихся последней листвы.
– Какие еще крысы?
– Крысы, – спокойно повторила Герда. – Большие и серые. Перед тем как Фрост вытащил меня оттуда, я видела. Они пожирали всё. Я думала, они и тебя съедят. Рада, что не съели.
Сказано это было, впрочем, довольно равнодушно.
– Крысы, – сказал Кей. – Ну-ну. Почему не опоссумы? Или, скажем, Минотавр?
Не отвечая, Герда вернулась к работе. Остался последний бубенчик. Откусив нитку, девушка придирчиво оглядела шляпу и водрузила ее на разрисованный мешок. Пугало радостно забренчал.
– Странно, – сказала девушка. – Мне кажется, в детстве я его понимала. А теперь – звон и звон.
– Он восхищается собой, – перевел Кей. – Говорит, какие у него замечательные глаза, нос и особенно голос, мелодичный и музыкальный.
Герда не улыбнулась. Кей пересек комнату и, присев на корточки перед креслом, заглянул своей гостье в лицо:
– Что с тобой?
– Ничего, – ровно проговорила Герда. – Со мной тоже все замечательно. Мне очень хорошо и спокойно.
Кей взял ее руки в свои ладони, подержал и отпустил. Девушка аккуратно сложила руки на коленях.
– И пальцы у тебя холодные. Ты, часом, не заболела?
– Нет, милый Кей. Мне очень хорошо, правда. Я сейчас еще немного посижу и пойду домой.
– И что ты там будешь делать?
– Ждать Иенса, конечно. Я знаю, что его похитило мерзкое насекомое с сетчатыми глазами. Оно прикинулось Иенсом, хотело меня обмануть. Но я разгадала обман. Поэтому я буду тихо-тихо сидеть и ждать, когда вернется настоящий Иенс.
Кей присвистнул и испытующе вгляделся в лицо Герды.
– А потом, – продолжала она, не замечая, – я найду Джейкоба, и мы все вместе вернемся в Долину. К бабушке.
– К бабушке?
– Да. Она ведь нас ждет.
– А ну пойдем!
– Куда?
Не отвечая, Кей схватил Герду за руку и потащил к двери. Пугало протестующе забренчал. Молодой человек обернулся и рявкнул:
– А ты вообще заткнись, мешок самовлюбленный!
Они миновали несколько лестниц, когда Герда наконец попробовала освободиться.
– Куда ты меня тащишь?
– Ты хотела найти Джейкоба? – бросил Кей, не оборачиваясь. – Я тебе покажу Джейкоба.
– Разве он здесь?
Юноша пинком распахнул неприметную дверцу и втолкнул свою спутницу в кладовку. Щелкнул выключателем. Под
– Ой, – сказала Герда, – это же зеркало Гарсиа. Он им так гордился…
– Вообще-то это зеркало Королевы. А теперь мое. Встань сюда.
Герда послушно встала перед высоким зеркалом. Вгляделась в его холодную глубину и радостно вскрикнула. Рядом с ее отражением, бледным и неуверенным, маячил мальчишка лет двенадцати. Сероглазый, с волосами цвета соломы, он смотрел из-за стекла на настоящую Герду.
– Джейкоб! – вскрикнула девушка, бросаясь к зеркалу.
Пальцы ее коснулись гладкой поверхности. Мальчик с той стороны тоже приложил ладонь к стеклу, но разделяло их нечто большее, чем расстояние или время.
– Джейкоб… Но почему он совсем не вырос? Он точно такой же, как двенадцать лет назад…
– Логично, – едко сказал Кей. – Мертвые не растут, а твой Джейкоб уже двенадцать лет как умер.
Герда развернулась. В глазах ее блеснули слезы.
– Неправда! Ты все врешь! Джейкоб вернется. И Иенс вернется. А ты заодно с этим… с тараканом!
Кей закатил глаза. Девушка развернулась и, взметнув юбками, кинулась прочь из комнаты. Покрутив пальцем у виска, молодой человек снова обернулся к зеркалу. Он провел по стеклу пальцем, и след сложился в инеистый узор. Семь букв: TRNL PWR [24] .
24
Eternal Power – Вечная Власть (англ.).
Глотая слезы, Герда сбежала вниз по лестнице. Эхо ее шагов гулко отдавалось в доме, пустом и просторном. На последнем пролете навстречу девушке выступил Фрост.
– Собираетесь на прогулку, фрекен? Возьмите шубу, на улице сегодня морозно.
Герда покорно позволила слуге накинуть ей на плечи теплую шубейку. Фрост, поклонившись, распахнул дверь, ведущую в сад.
Девушка ступила на крыльцо, и ее ослепило сияние солнца. Солнце искрилось в заиндевевших кустах, на обледеневших прутьях ограды, и семь украшающих сад статуй весело лучились под солнцем. В этом торжествующем блеске лицо Гордыни утратило обычную надменность и стало просто гордым, Алчность скромно потупила глаза, а Чревоугодие казалось добродушным толстяком, хлебнувшим лишнего на деревенской ярмарке.
Приглядевшись, Герда поняла, что к семи статуям прибавилась восьмая. Правда, эта восьмая была не изо льда, а из свежего снега. Пожилой мужчина с военной выправкой, в мундире, при треуголке. Статуя была почти закончена, и скульптор – точнее, скульпторша – наносила последние штрихи.
Госпожа W нынче утром была в шелковой, распахнутой на шее рубашке – явно с чужого плеча, потому что подол доходил юной особе до колен, а рукава пришлось подвернуть. Кроме рубашки и здоровенных черных ботфортов, из одежды на Госпоже ничего не было, зато во рту торчала нераскуренная черная трубка. Прикусив чубук белыми зубками, Госпожа украшала мундир статуи пышными эполетами. Снег, мелкий и крошащийся, в пальцах Госпожи легко таял и слипался плотными комьями.