Хозяйка чужого дома
Шрифт:
– Обожаю! – страстно воскликнул он.
Лара лишь покачала головой, не сводя с соседа ошеломленных, с огромными черными зрачками глаз, ничего не понимая, словно какой-то волшебник прошептал над ней заклинание, перевернув весь мир с ног на голову.
– Уходи! – сказала она беззвучно, одними губами.
И он ушел. Но потом долго, целый день, она думала о нем. Вернее, не думала даже, а представляла себе его лицо – вот оно, в глубине зеркала, – ощущала ладонями мягкую теплоту его волос. Под вечер она едва не расплакалась – от того, что
Лара ни на мгновение не сомневалась в том, что любит Игоря, но привычный образ мужа вдруг исчез из ее воображения, заменился другой картинкой. Возвращаясь вечером домой, измученная и несчастная, она вдруг призналась самой себе, что Костя совсем ей не безразличен. «Но слишком поздно он встретился мне, – подумала она. – Слишком. Не буду же я из-за него ломать, менять свою жизнь? Если бы мы познакомились лет восемь назад… Он милый, это правда, несмотря на все его недостатки, он честный и безрассудный. Интересно, скажет ли он Елене? Нет, это было бы совсем уж глупо…»
Несколько дней они не встречались, вернее, случайность не позволяла им столкнуться нос к носу возле дома, но Лара постоянно думала о том, что рано или поздно это произойдет. И дело было не в том, хотела она этого или нет, дело было совсем в другом: она с ужасом ждала своей реакции. Она собой уже не владела, не знала, как ее душа и ее сердце отзовутся на появление Кости. Если бы он мог образумиться, не говорить о своих чувствах… В электричках она нервничала и то и дело оглядывалась по сторонам, торопливо бежала по перрону, задыхалась в подъезде, ожидая лифта.
Черемуха еще цвела, но холода уже отступили, было хорошо и страшно – обычное Ларино состояние в последнее время. Она себя не узнавала. Когда-то спокойная, рассудительная и жизнерадостная, она раньше ни в чем не знала сомнений, решительно отвергая все, что могло нарушить ее светлое идиллическое состояние. Теперь она боялась саму себя.
И вот, в очередной раз возвращаясь домой с электрички, она увидела перед собой Костю. Тот шел своей обычной тяжелой походкой, задумавшись, опустив низко голову. Почему-то именно его задумчивый вид подействовал на Лару очень сильно – она решила, что Качалин думает о ней. «Господи, как я выгляжу?» – всполошилась тут же Лара, торопливо доставая из сумочки косметичку. В зеркале отразилось ее гладкое, без единой морщинки личико, ровная линия губ, летящие к вискам брови – все было идеально. «Впрочем, какая разница… – немедленно принялась она успокаивать сама себя. – Я же не собираюсь с ним кокетничать? Он поцеловал меня один-единственный раз, и все, больше ничего такого!»
Она даже замедлила шаги, чтобы Костя отошел подальше вперед, чтобы избежать ненужной встречи. «Не надо смотреть ему в спину, он может почувствовать мой взгляд», – одернула она себя и стала вертеть головой по сторонам, лишь краем глаза ловя силуэт впереди. Сердце ее колотилось, она злилась на себя.
Костя вдруг остановился
– Лара…
– Добрый вечер, Костик! – как ни в чем не бывало, поздоровалась она, стараясь соблюдать равновесие между любезностью и раздражением.
– Что же ты не окликнула меня?
– Ну…
– Я догадался, что ты идешь за мной. Именно ты. Знаешь, как я догадался? – Его лицо сияло добродушием и радостью, Лара даже улыбнулась ему в ответ, на этого человека невозможно было сердиться.
– Как? – спросила она.
– По стуку каблучков. Знаешь, звук шагов красивой женщины…
– Разве мало вокруг красивых женщин? – неискренне удивилась она.
– Ни одной. Только ты так ходишь, вбивая маленькие гвозди в мое сердце…
– Ох уж эти писатели!
– Я журналист, Лара.
– Да какая разница… Елене понравилась твоя стрижка?
– Да, – просто сказал он. – Она сразу догадалась, что меня подстригла ты.
– А о том поцелуе она не догадалась? – спросила Лара и вдруг покраснела.
– Не знаю… – равнодушно ответил он. – Идем, прогуляемся по лесу?
Она колебалась только мгновение, но потом ей стало стыдно за свой страх. Черт возьми, что она, тургеневская девушка какая-нибудь, чтобы бояться самых невинных развлечений… И тряхнула согласно головой:
– Идем.
И они побрели по длинной разбитой дороге в сторону леса. Навстречу им попадались мамаши с колясками, собачники, выгуливавшие своих питомцев. Словом, народу кругом было полно, близкое лето и другим не давало сидеть дома.
– Как Елена?
– Она тебя действительно интересует или ты пытаешься вести светский разговор? – с любопытством спросил Костя.
– О господи… – вздохнула Лара. – Ты медведь, Костя, самый настоящий медведь. Для тебя нет ни приличий, ни условностей. Что плохого в светском разговоре? Ну о чем мне с тобой говорить, о чем?
– Поговорим о весне, – энергично предложил тот. – А Елена… Ей сейчас не до меня, у нее очередная выставка идет полным ходом, днями там пропадает. Такое солнце… «Свой мозг пронзил я солнечным лучом. Гляжу на мир. Не помню ни о чем. Я вижу свет и цветовой туман. Мой дух влюблен. Он упоен. Он пьян…» Это Бальмонт. Хочешь мороженого?
– Да, – рассеянно ответила Лара. «В самом деле, чего я ломаюсь, чего боюсь? Почему не могу быть такой же простой и искренней, как он?» – Но я не могу не думать о Елене. Разве она не ревнует тебя?
Костя купил два эскимо у торговавшей с передвижного контейнера под тентом женщины, отдал одно Ларе и с удовольствием принялся поглощать свое.
– Нет, – ответил Константин через некоторое время, слизывая с губ шоколад. – Никто никого у нас в семье не ревнует, никто никого не подозревает, мы современные люди. Я же ничего плохого не делаю?
– Ничего… – эхом повторила Лара.
– И потом, мы уже столько живем с ней вместе, страсти давно утихли.
– Сколько?
– Года три, наверное…