Хозяйка города Роз
Шрифт:
Марина Дюжева мне нравится. Она моя ровесница. Заканчивала школу искусств. Выиграла городской конкурс красоты. Очень красивая и приятная блондинка. И с Захаром у них самая настоящая любовь. Я не могу сказать, что мы с Мариной закадычные подруги, потому что пересекаемся в основном тогда, когда я появляюсь в Фариново. Но жена Захара, как и он сам — очень открытый и честный человек.
Милану Нестерову я тоже знаю. Встречаемся по работе и на всех городских мероприятиях. На людях — всегда здороваемся и мило общаемся. Но в душе я её недолюбливаю. Восхищаюсь,
Марек тоже относится к ней очень настороженно. Говорит, что я всё ещё слишком наивная и доверчивая, что не могла Милана раскрутить такой бизнес «с нуля». За ней кто-то «стоит», но не хочет этого показывать и афишировать. Также Марек как-то признался, что Нестерова не раз ему намекала на свои, вполне определённые к нему желания. Но для него лучше осчастливить своих девочек в казино, чем завязывать, пусть и одноразовые отношения с женщинами, с которыми он постоянно встречается в городском обществе.
Тема Добровольского и его женщин между нами не под запретом. Они появились у него после Евы, но ещё до меня. Возможно, если бы я конкретно сказала, что мне это совсем не нравится, и я хочу быть единственной, он бы согласился на мои требования. Но мы так никогда и не говорили о чувствах. К тому же, если Марек резко начнёт вести монашеский образ жизни, это бросится в глаза всем. А наши с ним встречи всегда носили скорее спонтанный характер, чем постоянный. Мы никогда и ничего не планировали заранее. К тому же Марк привык к сексу не раз в месяц и, наверное, даже не раз в неделю. А встречаться с ним настолько часто в столь интимном плане я вряд ли готова.
Чтобы не происходило между мной и бывшим парнем Евы, я всегда буду помнить, что именно Костя оказался со мной в одну из самых трудных минут моей жизни. Правда, после этого «трудные минуты» стали всё чаще случаться именно у него, а мне приходится всё больше бороться с этими трудностями, но оставить мужа им на растерзание я никогда не смогу.
Возможно, Марк понимает всё это без моих длинных объяснений, поэтому никогда не заводит подобный разговор. Меня устраивает наше с ним настоящее. А чувства… Однажды я впустила их в свою жизнь… До сих пор вытравить из собственного сердца никак не получается. Даже доктор Добровольский здесь мне ничем помочь не сможет. Наступать дважды на одни и те же грабли я больше не хочу.
И идти на завтрашние посиделки с друзьями я тоже не хочу. Эти выходные определённо не задались. Осторожно спрашиваю у Марины, почему она решила собраться именно завтра. Та отвечает, что в следующую субботу будет первое июля. Понятно, что не мы, не Марк, не сам Артур не пойдут веселиться. Затем обещают дожди. А ждать ещё три недели Марине не хочется. Тогда получится не празднование возвращения Артура, а его едва ли не новоселье. Но это мероприятие нужно устраивать у него в квартире, а не во дворе особняка Дюжевых.
Я не могу не согласится с доводами Марины. Но, как же мне никуда не хочется идти завтра! А если не идти?
—
Как же много Марина не знает! Но в её словах всё логично. Именно так будут думать все, кто не посвящён в события этой ночи. Прижимаю ладонь к буквально разваливающейся от боли голове и прошу у Марины полчаса «на подумать». Она даёт. Признаётся, что ещё никого не приглашала, так как сначала хочет заручится нашим с Костем согласием. Почему домашняя вечеринка не может состояться без нас, госпожа Дюжева уже озвучила.
Едва отключившись, набираю номер Марека. С кем, кроме него я ещё могу посоветоваться? Добровольский, не перебивая, выслушивает мой пересказ разговора с Мариной.
— Не вовремя всё это, — тоже соглашается он. — Но по-своему Марина права. С другой стороны, если кто-то всё же решил сыграть в собственную игру против Кости, пусть посмотрит и подавится. Не будем показывать, что что-то случилось и как на всех нас повлияло. И нам, наверное, действительно нужно собраться всем вместе. Давно не собирались. Ты только сегодня постарайся выспаться и ни о чём не думать. Обещаешь?
— Марк, Артур ведь всё понял. И ты тоже? — не могу не спросить я.
— Эля. Не думай об этом. Не произошло ничего такого, что нужно срочно менять. Я уверен, что Артуру тоже нужно время, чтобы всё осознать, — успокаивает меня мужчина. — Вот увидишь. Всё образуется. Когда ты узнала, что беременна, тебе тоже думалось, что наступил конец света. Но всё же наладилось. Я прав?
Он прав. И сейчас пробуждает во мне желание жить дальше, а не зарываться в песок с головой.
— Ты прав. Марк, а если Артур сам не захочет завтра идти?
— Ты скажи Марине, что вы с Костей придёте. Пусть она звонит и приглашает меня. А я сейчас сам поговорю с Артуром. Объясню, почему нужно идти. Ему вряд ли Марина будет звонить. Они пока не знакомы. Скорее всего Захар. Дай мне десять минут и отзванивайся Дюжевой.
— Хорошо, Марк.
— Эля, я с тобой, чтобы не случилось. Всегда знай это, — произносит мужчина.
— Спасибо, Марк. Когда я узнала, что беременна… Если бы ты был в городе, я бы сразу тебе всё рассказала… Потом стало понятно, что Артур не собирается возвращаться, и я подумала, что моё признание уже никому не нужно.
— Ты поступила так, как считала на тот момент нужным, — отвечает Марк. — Тебе в этой истории досталось больше всех. Если кому и нужно оправдываться, то точно не тебе.
Если мы стали говорить о справедливости:
— Марк, Артур ведь ни о чём не знал. Я не имею права на него обижаться.