Хозяйка города Роз
Шрифт:
— Отдохни, милая. Если ты захочешь, завтра мы с тобой сможем поговорить. Я рядом. Даже теперь. Между нами ничего не изменилось.
Я перезваниваю Марине, затем мне перезванивает Марек. Сообщает, что Артур придёт. Возвращаюсь в нашу с Костей спальню. Муж смотрит телевизор. Ложусь рядом и рассказываю о приглашении Дюжевых. Костя соглашается, что нужно идти.
Несмотря на то, что ещё только семь вечера, я смываю с лица тональник и ложусь спать. Муж гладит меня по спине через одеяло.
— Эля, я виноват. Но я должен был выиграть. Я целый вечер выигрывал, а Тур проигрывал…
— Но ты же не ему меня пообещал? Причём его проигрыши до вашей игры? Ты отдал меня незнакомому мужчине! Всё, Костя,
— Конечно-конечно, отдыхай, — муж выключает телевизор. — Я в телефоне посижу.
Ужин назначен на четыре часа. Но я по этому поводу почти не заморачиваюсь. Это раньше, идя к соседям на торжество мы покупали палку дорогой колбасы (почему-то особо ценилась сыровяленая), кусок готового заводского мяса, конфеты, печенье, что-нибудь из фруктов. Бутылку водки, если шли в гости с папой и вина, если шли только я и мама. К Дюжевым со своей закуской идти не нужно. Я уверена, что ни Марина, ни Захар с родителями, тоже закуску к соседям не носили. Оба из состоятельных семей. Достаточно будет несколько бутылок хорошего алкоголя. К счастью Костя им не злоупотребляет в доме, поэтому в баре всегда стоит стратегический запас.
Ужин во дворе также не предполагает вечернего наряда, поэтому я надеваю белую майку с рукавчиком до плеча. Она полностью закрытая и однотонная. Лишь внутри находится небольшой лейбл, говорящий, что совершенно простое тканевое изделие сшито под руководством именитого дизайнера. Дальше мой выбор останавливается на открытом джинсовом комбинезоне, состоящем из коротких, но не узких шорт. Спереди от шорт идёт широкая полоска ткани прикрывающая живот. Она держится на широких шлейках, которые спускаются по плечам и спине, крепясь сзади к поясу шорт. Всё выглядит ну очень просто, неброско и удобно. Со спины меня, наверное, можно принять за студентку. И мне это нравится. Я никогда не претендовала на звание светской львицы. На ноги обуваю лёгкие белые кеды.
С лицом вожусь чуть дольше. Несмотря на ночь сна, оно у меня по-прежнему помято и серо. Словно это не Костя, а я злоупотребляла спиртным. Приходится вновь пользоваться дорогой тональной основой. Добавляю чуть теней, тщательно растушёвывая, чтобы придать лицу немного красок. И вновь вставляю линзы. Друзья Марека и Артура привыкли к моим зелёным глазам и вряд ли знают, что природный цвет у меня на самом деле другой. Пусть сына я с собой не беру, но привлекать лишнее внимание к своему лицу сегодня ни к чему.
Глаза воспалились и зудят. Я закапываю специальные капли. Несмотря на то, что линзы ношу более пяти лет, глаза к ним так и не привыкли. Нужно спрятаться дома и дать им отдохнуть. Но оставаться одной на ночь в доме в районе Роз я пока не смогу. Брошенный в окно камень очень сильно испугал меня. Я не верю, что это была обычная выходка какого-нибудь хулигана-подростка. Слишком много всего совпало в одну ночь.
Я хорошо рассмотрела лицо Димона. Мы с ним точно раньше не встречались. Зачем совершенно незнакомому человеку играть на меня? Потешить собственное самолюбие тем, что провёл ночь с женой мэра? Да с каждым годом в городе нравы становятся всё более свободными. Секс превращается в обыденность. Закончились бандитские разборки девяностых, но сексуальная революция всё ещё в самом разгаре. Город ещё помнит те времена, когда выйти замуж не девственницей являлось исключением из правил. Теперь исключением из правил становится выходить замуж за человека, не попробовав перед этим его на совместимость. Перед глазами появляется образ Алёны, красивой и умной девушки. Насладившись собственным танцем, она решила сполна насладиться понравившемся мужчиной. За что её осуждать? Алёна поставила перед собой высокую планку и не собирается её опускать. Она берёт от жизни всё, что хочет, здесь и сейчас.
Как-то я сказала об этом Мареку. Он не поспешил со мной согласиться, но и не стал возражать. Лишь кивнул головой на название казино. На русский оно переводится, как «вишня». Так назвал его Марек. Знает ли Артур, что заведение, которое официально принадлежит ему, названо в мою честь? На самом деле у казино два владельца. Мареку и Артуру принадлежат ровно по пятьдесят процентов. Но так, как Добровольский занимает высокую государственную должность, подобный «бизнес» ему совсем не нужен. Поэтому его часть доходов, прежде чем попасть в карман хозяина, проходит много бухгалтерских проводок. Всё очень надёжно спрятано и засекречено. Или не очень надёжно? Может, камень в моё окно — это и не камень, а первая ласточка стороннего интереса? Налаженная схема дала сбой? Слишком много вопросов принёс с собой обычный дорожный булыжник.
Что на этот раз пытается скрыть город в очередной тёмной ночи? И чьими руками станет воплощать в жизнь свои планы? Нужно обязательно поговорить с Мареком. Или я на придумывала себе невесть что? Возвращение Артура разбудило во мне дремавшую всё это время паранойю? Я не виню Артура в том, что осталась беременной и совершенно одной посреди огромного города. Марек прав. То, что казалось несчастьем тогда, теперь является для меня самым ценным в жизни. Мой сын! Я уже и не представляю, как могла жить без него. Более того, я не представляю, что его отцом может быть не Артур! Неважно, что об этом никто не знал. Я знала! Всегда знала! Как и то, что, когда — нибудь расскажу Артёму о его настоящем отце. Расскажу без обиды со своей стороны, чтобы Артём ни в коем случае не почувствовал себя нежеланным и ненужным. Наоборот. Я найду такие слова, чтобы сын понял, что его отцом мог быть только один человек. Мужчина, которого я любила.
Глава 31. Не трогай!
— Эль, что ты там застряла, — выдёргивает меня из мыслей Костя. — Нам к четырём? Уже десять минут пятого. Кажется, мы опаздываем.
Я чертыхаюсь.
— Костя, а раньше сказать ты не мог?
— А, зачем? Мэр должен на десять минут задерживаться. Вдруг кто-то ещё опоздает. Представь, как неловко будет чувствовать себя человек явившись позже мэра.
— Костя! Мы не на заседание идём, а в гости к твоим друзьям! — ворчу я, едва поспевая за широким шагом длинных ног мужа. — Костя, подожди, а то все подумают, что мы с тобой…
— Марек и Тур не подумают. Им и говорить не нужно, что ты меня месяц к себе теперь не подпустишь!
Я молчу. Начинать разговор перед воротами дома друзей о дурацком поступке Кости определённо не следует. Да и не до мужа мне сейчас. Вытерпеть бы все унижения от Артура. А в том, что они будут, я не сомневаюсь. Ему не понравилось, что я вышла замуж за Костю. Ну а то, что я изменяю мужу с Мареком, вытравило в Алмазове последние остатки уважения ко мне. Если таковые вообще были. Я увидела и почувствовала это на себе даже в темноте собственной спальни.
Конечно, его разрешение на брак с Костей мне не нужно. И почему это ему не нравится — мне совершенно наплевать. Но то, что я сплю с Мареком — здесь мне нечего возразить. Я даже представить боюсь, как выгляжу с подобным «багажом» в его глазах. Впрочем, представлять не нужно. Артур наглядно демонстрировал своё ко мне отношение целую ночь и утро. До сих пор рука болит. Даже немного отекла. Нужно было бы съездить на снимок, чтобы исключить травму. Но об этом сразу же узнает Марек. Если завтра не станет лучше, нужно найти какой-нибудь предлог и съездить в столицу. В платную клинику. Тогда Марек ничего не узнает. Я не хочу становится причиной их ссоры. Они столько лет поддерживали друг друга. Я не могу, не имею права, разрушить их дружбу собой.