Хозяйка Империи

Вурц Дженни

Молчаливый и расторопный слуга принес ему дымящийся котелок с чаем, и в это самое мгновение резкий звук, похожий на жужжание, прорезал воздух.

– Прибывает Всемогущий!..
– воскликнул Чимака. Джиро рывком сбросил последний щиток, прикрывающий запястье, и круто обернулся, в то время как все слуги, оказавшиеся поблизости, распростерлись на полу. Когда порыв ветра качнул стенки шатра и рябь пробежала от опорных шестов по драпировкам, Чимака поставил котелок на поднос и растворился в тени дальнего уголка шатра.

Маг появился в середине одного из ковров, которые были вынуты из дорожных тюков и разостланы на полу.

Его огненно-рыжие волосы высовывались из-под капюшона, и казалось, его ничуть не беспокоит то, что он наступает на шелковые подушки, направляясь к властителю Анасати. Оглянувшись по сторонам, он узрел того, кого искал: Джиро молча ожидал слов Всемогущего, и куча сброшенных доспехов лежала у его ног.

– Властитель Анасати, - обратился Тапек к хозяину шатра, - Ассамблея послала меня к тебе с приказом явиться в Священный Город. Повсеместно развернуты войсковые отряды, и ради Блага Империи Ассамблея желает выслушать объяснения, чтобы не допустить превращения позиционного противостояния в открытую войну.

Обрадованный тем, что влажные волосы скрывают испарину, выступившую у него на лбу и щеках, Джиро поднял голову и исполнил безупречно почтительный поклон.

– Твоя воля, Всемогущий. Если кто и нарушит ваш эдикт, это будет не Анасати. Но дерзну спросить: если я явлюсь в Кентосани, кто позаботится о том, чтобы Мара из Акомы и ее супруг из дома Шиндзаваи соблюдали эдикт о запрещении вооруженных столкновений?

Тапек нахмурился:

– Это не твое дело, властитель Джиро! Не бери на себя смелость задавать вопросы!

Хотя Всемогущий отнюдь не был настроен против дома Анасати, ему была противна сама мысль о том, что какой-нибудь обнаглевший властитель может произнести слова, содержащие хотя бы намек на возражение. Однако, увидев смиренно склоненную голову Джиро, Тапек смилостивился:

– Властительница Мара получила точно такой же вызов. Ей также приказано явиться в Кентосани. Так же как тебе, ей дано десять дней на то, чтобы исполнить приказ! На следующий день после окончания траурных церемоний вы оба предстанете перед Ассамблеей, чтобы изложить причины своих поступков и свои намерения.

Джиро быстро обдумал услышанное и подавил улыбку удовлетворения. Десяти дней быстрого марша вряд ли будет достаточно, чтобы Мара успела прибыть в Кентосани. Его позиция лучше; однако преимущество Анасати заключается не в местоположении его главной армии на юге, как все предполагают, а в наличии тайно оборудованного лагеря близ Священного Города, где готовится давно задуманный штурм. Маре придется покрутиться, чтобы выполнить требование Ассамблеи, тогда как у него остается некоторый запас времени, чтобы наилучшим способом использовать свои преимущества. Желая скрыть направление своих мыслей, властитель тяжело вздохнул:

– Времена настали неспокойные, Всемогущий. Передвижение по дорогам небезопасно для любого властителя, если иметь в виду, что вокруг рыскают другие честолюбивые властители со своими отрядами. Возможно, Мара для виду и соблюдает ваш запрет и не посылает легионы Акомы атаковать мои войсковые колонны, но приходится помнить про ее сторонников и приверженцев. У многих друзей покойного Императора есть причины, чтобы желать моей смерти просто потому, что я оказался вождем партии традиционалистов.

– Это верно.
– Тапек сделал великодушный жест.
– Тебе разрешается путешествовать в сопровождении

почетного эскорта для обеспечения твоей безопасности. Когда ты достигнешь Священного Города, можешь ввести с собой под защиту его стен сто воинов. Поскольку порядок в городе пока еще поддерживают Имперские Белые, этого количества будет достаточно, чтобы не опасаться убийц.

Джиро низко поклонился:

– На все твоя воля. Всемогущий.

Он так и не разогнулся, пока раздавшееся снова жужжание не возвестило об отбытии Тапека. Когда же он распрямился, оказалось, что Чимака сидит на прежнем месте, прихлебывая чай, и в промежутках между глотками смахивает пыль с подушки, на которую ненароком ступил Всемогущий. Лицо у него было бесстрастным и непроницаемым, как будто никакой высочайший посетитель не почтил их только что своим появлением. Однако дьявольское удовлетворение все-таки окрасило слабым румянцем его худое лицо.

– Почему это ты так собой доволен?
– буркнул Джиро, чуть ли не выдернув сухой кафтан из рук слуги. Властитель перешагнул через груду снятых доспехов и, удостоверившись, что его подушка чиста, уселся, скрестив ноги, напротив советника.

Чимака отставил свою чашку, потянулся за котелком и спокойно налил чаю в чашку хозяина.

– Пошли своего скорохода за наследником Омекана.
– Первый советник Анасати передал чай хозяину, а потом потер руки; его глаза блестели от радостного предвкушения.
– Наш план близок к исполнению, господин мой! Ассамблея, сама того не подозревая, помогает нам его осуществить!

Джиро принял чашку с такой недовольной гримасой, как будто она была наполнена скверно пахнущей микстурой.

– Опять ты увиливаешь от прямого ответа!
– упрекнул он старого хитреца. Однако ему хватило благоразумия, чтобы не пренебречь советом Чимаки.

Когда мальчик-гонец отправился выполнять данное ему поручение, Джиро уставился тяжелым взглядом на верного наперсника и, сделав глоток, произнес:

– Итак, через четыре дня мы будем в Кентосани с сотней моих лучших воинов. Ну а сверх того, какие такие подарки судьбы, по-твоему, нас ожидают?

– Великие дела, господин.
– Чимака поднял руку и начал по пунктам загибать пальцы.
– Мы оставим этот лагерь и поспешим в Кентосани в строгом соответствии с вызовом Всемогущих. Далее, будем исходить из предположения, что и Мара повинуется приказу, - это наверняка так, потому что если она ослушается, то ее смело можно считать покойницей, этого ей Ассамблея не спустит. Так или иначе, ей останется еще несколько дней пути, когда мы уже будем в Кентосани и готовы к штурму Имперского квартала, хотя об этом никто и не догадывается.
– Чимака усмехнулся и загнул безымянный палец.
– Тем временем военачальник клана Омекан исполняет приказы своего властителя и начинает осаду Священного Города, как мы и замышляли. Но тут, по милости Ассамблеи, возникают перемены к лучшему: ты, господин мой, оказываешься неповинным в этой атаке, поскольку находишься внутри стен. Если маги будут протестовать против штурма имперской резиденции, тебя это не коснется. И в конечном счете кто может требовать, чтобы ты отвечал за действия народных толп, вздумавших посадить тебя на трон? Но - увы, увы!
– к великому огорчению Имперских Белых, старые стены все же оказываются недостаточно прочными. Они рушатся, и войска врываются на улицы города.