Хозяйка лавандовой долины
Шрифт:
Оправив пышную юбку, она замерла в нерешительности, глядя на меня снизу вверх. Я успела заметить и слишком бледный цвет лица и выпиравший из-под одежды кругленький животик, который никак не вязался с её юным ангельским личиком. По-сути она ещё ребёнок! Капризный, избалованный эгоистичный ребёнок! Может, вдали от своей авторитарной матушки она станет другой? Во всяком случае, решила дать ей шанс, а воспользуется ли она им — это уж ей решать!
Я улыбнулась. Лицо Нарины расцвело в ответной улыбке. Подхватив одной рукой подол платья, а второй придерживая свой животик, она взбежала вверх по лестнице и повисла у меня на шее.
— Элена! Я так рада тебя видеть!
— Я тоже рада видеть тебя сестра! Твои покои готовы, можешь отдохнуть и переодеться. Скажи, отец что-то передал для меня?
— Лушка! Принеси ларец! — обернувшись к своей служанке, крикнула сестрица. — Представляешь, он разрешил взять с собой только одну горничную! — пожаловалась она.
Служанка кинулась к дилижансу, возвращаясь с небольшой деревянной шкатулкой. Я заметила, что ларец был плотно обвязан тесьмой, которую закрепляли сразу несколько сургучных печатей с оттиском герба баронета Лурье. Видимо, батюшка решил позаботиться о том, чтобы никто не сунул туда свой любопытный нос.
— Роберто, отнесите это в мой кабинет.
Тот кивнул, забирая шкатулку из рук горничной.
— Нарина, у тебя есть час времени привести себя в порядок, потом я жду тебя у себя в комнате, хочу успеть поговорить до ужина. Луиза — моя экономка, она покажет твои покои.
Хотелось того или нет, сестрице пришлось отправиться следом за Луизой. За ними, таща в руках огромный саквояж, семенила Луша, личная горничная Нарины. Когда они скрылись за дверью, я обернулась к Роберто.
— Разместите возницу дилижанса на отдых, он останется у нас до утра. Прежде чем он отправиться в обратный путь, я хочу поговорить с сестрой и написать письмо отцу.
Забрав у Роберто шкатулку, я направилась в свой кабинет, там, предварительно заперев за собой дверь, сорвала со шкатулки весь сургуч, открывая крышку.
Внутри я нашла кусок ткани, в который было завернуто письмо и три небольших тканевых мешочка. Заглянув по очереди в каждый, я нашла там по золотой монете. Видимо это было сделано для того, чтобы они не звенели. Убрав деньги назад в кошели, развернула адресованное мне послание.
Сначала шли слова благодарности. Отец признавался, что с готовностью ухватился за моё предложение, ведь оно позволяло семье избежать печати позора. Если бы стало известно, что юная дочь баронета Лурье принесла в подоле рёбёнка, при этом даже не зная, кто его отец — все двери в городе были бы перед ними закрыты. Признайся Нарина о своём грехе чуть раньше, можно было бы подыскать ей жениха, но идти в храм с огромным животом — на такое ни один приличный господин не согласиться!
Отец безоговорочно принимал все мои условия, считая их вполне справедливыми. В дополнение ко всему он прилагал к письму три золотых на содержание своей непутёвой дочери, пояснив, что взял их из приданного Нарины. Распоряжаться деньгами я могла по своему усмотрению.
О мачехе в письме не было ни строчки. Это радовало, наконец, отец сумел сладить с этой вздорной бабой.
Письмо меня порадовало, да и золотые будут совсем не лишними. Я заперла деньги в ящик стола и задумалась. Можно было написать письмо отцу, но сначала я хотела поговорить с Нариной. Именно от этого разговора зависит, останется она в замке или утром сядет в дилижанс и вернётся назад, домой.
Заперев кабинет, я направилась в свою комнату. Мне тоже не мешало переодеться и освежиться с дороги. К тому же я хотела встретить сестру тут, в более неформальной обстановке.
В помывочной меня уже ждало ведро с горячей водой. Следом за мной в дверь прошмыгнула Груня, она по прежнему оставалась моей личной горничной, не желая никому уступать это почётное место. Хотя теперь девушка много времени проводила в моей лаборатории, как и обещала, я взяла её в свои ученицы.
— Леди Элена, это ваша сестра? Молоденькая какая! — Груня деловито развязывала шнуровку на моём новом, пошитом Линой, платье.
— Да, она на два года младше меня, — подтвердила я, — и мужа у неё нет, — добавила, предвосхищая следующий вопрос.
— Ох! Как же так?
— Я расскажу всё позже, после того, как поговорю с сестрой. Передай Роберто, чтобы вечером собрал всех на кухне.
— Хорошо, леди. Я вам тут чая зелёного принесла, с лимоном.
— Спасибо, Груня.
Я расправила на животе складки удобного домашнего платья. Мне всё же пришлось обновить гардероб, потому что я больше уже ни во что не влазила. Сев в кресло, попросила распустить высокую причёску, от шпилек жутко болела голова. Груня заплела мне свободную косу, после чего пододвинула ближе поднос с чаем и так же бесшумно выскользнула из комнаты, оставляя меня одну.
Глава 37
Сестрица ворвалась в мои покои как обычно — без стука. Окинула взглядом комнату, подошла к каминной полке, где у меня в живописном беспорядке была выложена коллекция камней, ковырнула пальчиком розовый гранит, покрутила в руках кусок горного хрусталя, затем по-хозяйски плюхнулась в кресло и заявила:
— А у тебя тут ничего, миленько так. Что там, папенька? Жаловался на меня? Там ведь в шкатулке письмо?
— Письмо, — кивнула я, наблюдая за Нариной, отмечая и развязный тон и поведение. — Отец сказал, на каких условиях я согласна принять тебя в замке?
— Да говорил что-то. Сказал, что ты ребёнка себе заберёшь, а я потом смогу спокойно выйти замуж! Только зачем тебе ещё один ребёнок, свой вон скоро будет. Маменька сказала, что можно его после родов в деревню отдать и забыть!
Узнаю излюбленную тактику мачехи: с глаз долой из сердца вон. К тому же Нарина неосознанно копировала даже её тон.
Вот этого я и боялась! Как бы там ни было, я прихожусь этому малышу родной тётей и считаю своим долгом позаботиться о его будущем.
— Нарина, слушай меня внимательно! Я позволила тебе приехать сюда, чтобы семья Лурье могла избежать позора, и всё это по твоей милости. Как можно было быть такой неосмотрительной?! Если станет известно, что ты забеременела не выходя замуж, да ни тебя, ни Ингрид не пустят ни в один приличный дом. Ни один дворянин не возьмёт тебя замуж, а от отца отвернуться его компаньоны — семья останется без денег, вам попросту не на что будет жить. Ты останешься без нарядов, без украшений, впрочем, надевать тебе их тоже будет некуда!
Я пыталась достучаться до сестры, чтобы та поняла, насколько она влипла, подвела мать и отца.
— Запомни: всегда найдётся кто-то, кто видел тебя с животом. Слуги, торговец, привозящий молоко, швея, которой отдали пошить платье, доктор, принимающий роды.
Да, им всем можно заплатить, но это отнюдь не гарантия молчания. Что будет, если в будущем тебе удастся удачно выйти замуж и кто-то из них решит тебя шантажировать? А если крестьяне, которым ты отдашь ребёнка, решат его вернуть? Налаженная жизнь может рухнуть в один момент!