Хозяйка лавандовой долины
Шрифт:
Надо сказать, чувство вкуса у Нарины есть, она предлагала очень интересные фасоны, что я даже не удержалась и похвалила её за это. Девушка внезапно смутилась, щёчки порозовели, в этот момент она была невероятно хороша!
— У тебя очень красивые платья! — я кивнула на её пышную, вышитую серебряными нитями юбку.
— Что ты, оно же давно уже из моды вышло! Это мамино. Маменька сказала, что мы не можем нанять мне модистку, ведь тогда та сразу догадается, что новые наряды шьются для беременной. Пришлось носить вот это! — сестра вздохнула.
Да, Ингрид в уме не откажешь! Мачеха продумала всё наперёд!
— Всё равно они очень красивые! — подбодрила я сестру. — Хочешь, Лина сошьёт тебе новое платье.
С того дня Нарина стала приходить в гостиную каждый день. Однажды, когда меня задержали дела, и я пришла на вечер чтений с небольшим опозданием, то застала Нарину с книгой в руках. Роберто быстро пододвинул мне кресло, и я с удовольствием слушала хорошо поставленный, приятный голос младшей сестрицы.
Чуть позже она сама вызвалась обучать моих воспитанниц этикету, уж саму-то её учили с младых ногтей, ведь у Ингрид на этом был свой пунктик.
Не забывали мы и про ежедневные прогулки на свежем воздухе. Обычно гуляли на заднем дворе или пили чай на открытой террасе второго этажа. Но раз в неделю, когда погода была особенно хороша, старались выбраться за пределы крепости, устраивая возле озера пикник.
Так неожиданно Нарина влилась в нашу жизнь, и я видела, что это ей действительно нравилось. Правда, остался за ней один неисправимый грешок, заметив рядом с собой симпатичного мужчину, она тут же теряла голову.
Никогда не забуду приезд Сореля и их первое знакомство. Нарина разве что слюнями не давилась при виде смазливого мужского личика. С тех пор Атуан как мог, избегал её общества, поэтому мы иногда обсуждали наши дела в моём кабинете. Но делать это слишком часто мы не могли — пошли бы пересуды, так что Антуану приходилось терпеть знаки внимания глубоко беременной барышни.
Мне пришлось рассказать ему истинную причину приезда Нарины. Сотрудник тайной службы всё равно ведь докопается до истины, а так глядишь — дельный совет даст. Он только головой покачал, удивляясь женской изворотливости и коварству. (Да, про иголку, подоткнутую в подол свадебного платья, я ему тоже поведала).
Однажды мы втроём обсуждали, как сделать, чтобы все посчитали, что ребёнок Нарины мой, ну, подумаешь — двойня родилась! Экая невидаль!
— Врача из города нельзя звать… — я задумчиво смотрела на прогорающие в камине угли.
— Ты говорила, что у тебя в одной из деревень живёт знахарка, — Антуан сидел в соседнем кресле и лениво потягивал уже подостывший чай.
— Да, говорят вроде неплохая, нашего раненого солдата за неделю на ноги подняла! — я уже поняла, что он задумал.
— А помнишь, к тебе королевский лекарь приезжал и сказал, что у тебя родиться девочка? — внезапно вспомнила Нарина.
— Боюсь, я тогда была слегка не в себе и мало что помню, — вздохнула я.
— Знаешь, я тогда совершенно случайно подслушала разговор этого лекаря и дяди твоего мужа. Он лекарю денег обещал, хотя корона уже за всё заплатила. Может и нам денег дать?
Мы с Ануаном переглянулись. Сорель весь сразу как-то подобрался, словно взявшая след гончая.
— Дядя твоего супруга, не тот ли Витольд Тирсо, высокий, с пышными усами?
— Да, да, это он! — подтвердила Нарина, обрадовавшись, что на неё наконец обратили внимание.
— А ничего ещё необычного вы за этим дядей Витольдом не замечали? — вкрадчиво начал выспрашивать Антуан.
Нарина задумалась, наморщив свой хорошенький лобик, а затем выдала:
— Тогда, после твоей свадьбы, помнишь, я убежала и пряталась в саду? Этот Витольд разговаривал с двумя мужчинами. Он велен им везде сопровождать твоего мужа, следить за ним, особенно на той переправе через реку. Сразу видно, как он любил своего племянника, переживал, охрану ему нанял! Такой приятный господин!
— А среди гостей вы этих мужчин не видели? Или в охране?
— Нет, — покачала головой Нарина, — они были одеты так… в приличные дома в такой одежде не ходят!
— Какая вы наблюдательная девушка! Если ещё вдруг что-то вспомните, то сразу говорите мне!
Нарина прямо расцвела от этих слов. Потом, когда Сорель спешно уехал, сославшись на важные дела, она заявила, закатив глаза:
— Какой красавчик! Это же он мне свидание назначил! Так, я пошла в сою комнату, может, ещё что вспомню!
Лично я этого господина Витольда совершенно не помню, и мне, как и Антуану, тоже не очень понравилась эта чрезмерная забота дяди о богатом племяннике. Что-то тут не чисто!
После отъезда Антуана жизнь снова пошла своим чередом. Начались дожди, теперь мы по большей части сидели дома, изредка выходя на террасу. Но и там долго не задерживались — к дождю прибавился сильный ветер, он бросал в лицо пригоршни холодных колких капель, развевал полы одежды, пытаясь выдуть тепло.
Мы с Груней занялись изготовлением ароматного мыла, ведь впереди новогодье, в это время люди становятся более щедры, покупая подарки себе и близким. Именно к этому празднику я планировала выложить на продажу миниатюрные мыльные кусочки, этакие пробнички. Такие смогут себе позволить даже не слишком обеспеченные горожане.
Мы просто разрезали обычный кусочек на четыре части. В остальном цвет, аромат и качество ничем не отличались от остального мыла.
Конечно, на этом много не заработаешь, но это была моя отдушина, и задел на будущее. Денег пока хватало, да и благодаря богатому урожаю голодать мы точно не будем. Про ланзанитовые шахты я старалась пока не думать, во всяком случае, до весны туда точно не сунешься.
За осень мы с Груней успели приготовить не только апельсиновое масло, на полках стояли флаконы с маслом пихты — несколько деревьев росли совсем недалеко от замка, видимо их посадил кто-то из прежних хозяев. К ним добавилось масло из можжевельника, хотя его аромат был тяжеловат, зато этими кустами густо поросли все южные склоны долины.
С тех пор как мы привезли в замок разноцветную глину, вопрос с красителями на некоторое время был закрыт. Мне были доступны четыре цвета: голубой, жёлтый, розовый и густо охряный. Смешивая их, я могла получать разные оттенки, которые не выцветали со временем, к тому же глина очень полезна в косметических целях, так что мыло от этого только выиграло.
В мастерской витал аромат лаванды, ромашки, апельсина и свежей хвои. Наша одежда пропиталась этими запахами лучше всяких духов.
Когда новая партия мыла была готова, Фред выбрав редкий погожий денёк, загрузил товар в повозку и отправился в город. Вернулся она на следующий день, да не один. Вместе с ним прибыли двое служивых.