Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки
Шрифт:
Но прошел год, другой - назначения не было.
Джамиль прекрасно понимал, что это значит: влияние семьи преследовало и опекало его даже внутри ЭПВ. Клан не мог представить себе развед-экспедицию, которая была бы достаточно перспективной и, главное, безопасной для блудного сына. Видимо, патриархи считали, что затянувшееся ожидание заставит бунтаря бросить эту сомнительную затею, но на деле они только лишний раз демонстрировали ему, насколько его образ в головах родственников далек от реальности. За плечами Джамиля уже была одна блестяще построенная карьера, он прекрасно знал дорогу от подозрительного новичка до признанного авторитета. Ему не составило бы никакого
А потом одним бессовестно ранним, неотличимым от полуночи темным зимним утром его разбудил пронзительный «треньк» планшета: единственный не отключаемый ночным режимом сигнал - назначение в состав экспедиции. Р-241 Нью-Церера.
Явившись на первый сбор, Ал-Каласади ничуть не удивился, встретив там Ямакаву.
Полотно леса внизу внезапно оборвалось, зелень прорезали хаотические нагромождения каменных пластин, опутанных совершенно другой растительностью. В этом месте разница между окружающим ландшафтом и долиной, под которой был погребен Ковчег, напоминала границу между ухоженной лужайкой и вскопанным прошлой осенью бурьяном. Шмидт замолчал, сосредоточившись на пилотировании. Ал-Каласади тоже подобрался, еще внимательнее вглядываясь в детали проплывавшего за окном пейзажа.
На связь вышел Наум, вместе с Лерой заступивший на дежурство пару часов назад. Спросил, нужна ли помощь. Сбросил координаты ближайшего к Ковчегу колодца. Долина, где обнаружили древний корабль, представляла собой пятидесятикилометровый язык, словно бы вывалившийся из очередного ничем не примечательного холма и заваленный по всей площади каменными пластинами, похожими на переломанные крекеры. Джамиль недовольно двинул челюстью. Четкие контуры и почти идеальная, словно график Гауссова распределения, форма были заметны даже со снизившегося до двухсот метров катера. Да, плотный ковер растительности немного скрадывал очертания, но неужели он бы не обратил внимание на это странное место на снимке, если бы удосужился посмотреть?! Из всей команды планетологов Ал-Каласади единственный имел достаточно опыта работы на планетах с биосферой. Если бы он не отнесся к ситуации как к развед-вейву, включил мозги и дал себе пару минут подумать о том, как бы он, доктор геофизики, решал задачу поиска гравитационной аномалии, скорее всего, Ковчег нашли бы намного быстрей.
Тем временем Шмидт по дуге спустился к практически невидимому сверху провалу между скалами и деревьями и завис метрах в пяти над ним. Пощелкал переключателем видов между камерами, покрутил 3D-визуализацию, внимательно осматривая дыру. Погладил тумблер перехода в более безопасный режим полной гравикомпенсации, фактически отрубающий все внешние ускорения, но отказываться от имитации отдачи, используемой для пилотирования в плотном газе, не стал. Похоже, Расти смущало изменение летных характеристик, созданное огромными пластинами дополнительных щитов, использовавшихся для устранения аномалии на Ковчеге. Тяжелые, громоздкие выгнутые прямоугольники, установленные на носу катера, значительно усложняли расчеты, а значит, замедляли реакцию компьютерного помощника. Инженеры Арбогаста выбрали скорость и простоту производства в ущерб летным качествам.
Тщательно все взвесив, Шмидт решил, что полагается на свои навыки больше, чем на перегруженные модели. Медленно толкнул штурвал от себя, спускаясь в колодец.
Поглощенный пилотированием, спасатель не заметил одобрительного кивка Джамиля. Ни паники, ни лихости, ни сомнений в своих действиях.
Шахта выходила в недлинный, но очень узкий просвет между двух каменных плит, который, в свою очередь, обрывался в большое, темное пространство, заваленное плоскими кусками гранита, как миска с картофельными чипсами.
Расти снова остановил машину, оглядываясь. Удивленно присвистнул.
– Нехило тут наворочено!
Щелкнул отстегиваемый ремень безопасности, Джамиль резко встал и подался между передними креслами к ветровому стеклу. Повышенный радиационный фон за годы затемнил поверхность породы, но на обширных плоскостях отчетливо проступали светлые сколы и трещины.
– Сядь давай!
– Шмидт, которому Ал-Каласади бесцеремонно загородил обзор, пихнул того в бок.
– Эта городушка скоро рухнет, - буркнул вейвер, возвращаясь на место.
– Постарайся, чтоб не на нас.
Пилот не стал огрызаться в ответ. Сосредоточился и медленно повел катер по указанному Наумом маршруту.
Пещеры под долиной, очень емко названной Винегретом, уходили вглубь Вудвейла на несколько километров и, несмотря на серьезное радиационное загрязнение, кишели жизнью. Как только проникающий с поверхности свет пропал, загороженный гранитными «чипсинами», все относительно горизонтальные поверхности стали светиться разноцветными, преимущественно розовыми пятнами. Именно на такой люминесцирующей лужайке неделю назад Джамиль видел человеческие следы непонятного происхождения. Тогда они залетали в пещеры другим путем, и наткнуться на то же самое место было маловероятно, но вейвер удвоил бдительность, положив руку на ствол лежавшего на коленях карабина. Его спутники, увлеченные впечатляющим видом, не заметили, как, возвращаясь на свое место, Ал-Каласади вынул оружие из крепления.
Но сегодня все пятна плесени были девственно чисты, хотя площадь, ими покрытая, стала заметно больше.
– Нарядненько тут, - отметил Расти, не отвлекаясь, впрочем, от пилотирования.
– И тепло, - вскинул бровь Седзима, удивленно сравнивая показатели высотомера с температурой за бортом.
– Я б даже сказал, жарко, - Шмидт бросил взгляд на уровень радиации.
– Странно, что тут вообще есть что-то живое.
«Вот именно», - подумал Джамиль, вспоминая четкие отпечатки ботинок, но вслух ничего не сказал.
Катер продолжил спуск в недра первого шрама, оставленного на этой планете человечеством. Ал-Каласади с легким удивлением наблюдал, как аккуратно Ростислав ведет машину. Предназначенный для мультисредовых полетов, маленький космический кораблик был достаточно крепким, чтобы выдержать и радиацию короны звезды, и агрессивную химию атмосфер планет-гигантов, и, разумеется, удары небольших астероидов. Зная это, вейверы, как правило, полагались на надежность транспорта и не слишком церемонились ни с движками, ни с пассажирами. Шмидт же летал так, что даже при отключенных компенсаторах ускорения практически не ощущались. «Словно ведет школьный автобус, забитый шестилетками!»
Впереди что-то блеснуло: свет фар отразился от остова древнего звездолета. Катер остановился. Джамиль с легким раздражением отвлекся от окна: «Ну что там?»
– Что-то не похоже это на проход, - Расти сверился с навигатором. Тот указывал на сформированное четырьмя плитами почти квадратное окно, узковатое даже для скутера, не то что для тяжелой машины.
– Свежий обвал.
Шмидт включил голографическую модель пространства вокруг катера, сравнивая ее с предыдущей версией в навигаторе и пытаясь найти облет.