Хозяйка музея
Шрифт:
LET HER GO
Это он так решил. Продумал. Устроил. Выждал. Подкараулил.
И слова, нагло произнесенные на чужом языке, которым он и владеет-то через пень-колоду, заранее старательно подготовлены, как и весь его антураж. Маня даже отчетливо понимала теперь, чьи это письма читал Свен по утрам, все более и более отдаляясь от нее и сына.
LET HER GO
«А вот это ты, сукин сын
Мы тоже очень чувствительны к нюансам, оттенкам, деталям.
И мы, хоть мы с тобой, гнусная, грязная, гнойная, гнилая, говняная гадина, говорим на одном языке, – мы не одной крови. И не я уйду. А ты. Я смою тебя, как вонючие нечистоты смывают!» – такое решение возникло в чрезвычайно интенсивно работающем Манином мозгу.
И, не думая больше, она принялась активно действовать.
Собственно, изгнать Андрюшечку получилось бы единственным способом. Им Маня и воспользовалась.
Она подхватила аккуратно свернутый садовником шланг и полностью раскрутила кран, освободивший мощный поток воды. Оставалось лишь погнать волну в нужном направлении.
Маня подбежала к врагу как можно ближе, чтобы струя из резиновой кишки била наповал, направив ее на гладенькую грудку голимого гламурного гладиатора.
Надумал с хозяйкой дома сражаться? Получай!
Юноша мгновенно свалился со стула, как тюк. Мокрые волосики его облепили некогда ясный безмятежный лобик.
Маня направила бьющую наповал струю прямо между ножек старательного ученика великого мастера современного дизайна.
– Помогите! – завопил Андрюшечка истошно, судорожно хватая ртом воздух.
Фу, какой он стал некрасивый, неромантичный, антиэстетичный!
– Ну что? Поможешь – или вон пошел? – заорала Маня мужу.
Она и не думала прекращать боевое крещение глубоко ошибшегося в своих расчетах алчного парнишечки. Он вообразил, что размякла она тут на свежих и пышных заморских хлебах. За столько-то лет блаженной жизни! Утратила навсегда боевой дух скифских степей. А раз так – пусть, мол, поскорее отсюда уходит. А мы с тобой, любимый, заживем. Ох, зажив-е-е-е-е-ем! И будем прекрасной семьей. А она своим попользовалась, теперь и другим пора.
Хрен те в жопу, Андрейка! Не подходи, убью!
– Чтоб ноги его тут не было, понял? – крикнула Маня супругу. – Это мой дом! И пусть кто-то попробует отнять у меня мое!
Свен, поначалу ошарашенный, наблюдал за происходящим побоищем с легкой задумчивой улыбкой.
От сексуального напряжения прекрасной однополой пары не осталось и следа. Все смыла гневная вода.
Позднее Маня осознала, что Свену ничего не стоило бы сделать несколько шагов и прекратить избиение младенца, попросту закрутив кран. Но – то ли ему это в голову не пришло от растерянности, то ли он предоставил жене полную свободу действий… В любом случае, муж оставался в стороне от происходящего.
Андрюша некрасиво рыдал, моля о помощи.
Маня на мгновение отвела острую струю воды в сторону.
– Ты, гондон дырявый, все понял? Кто сейчас свалит отсюда навсегда? Как думаешь?
Скрючившийся Андрюша молчал, судорожно всхлипывая.
«Упрямый, – поняла Маня. – Ждет, что Свен вступится. Не дождется. Потому что все лавры достаются победителю. Как правило».
Она снова направила воду на противника.
– Давай дальше купаться, раз еще не все тебе ясно! – крикнула она яростно.
И тут Свен разразился хохотом.
Она за шумом воды даже не сразу поняла, что за посторонние звуки раздаются с той стороны, где наблюдает за происходящим ее некогда сказочный принц. Глянула боком, по-птичьи – увидела смех. Как на древнегреческой театральной маске.
– Предатель, – горько подумала она. – И меня предал, и этого своего… голубя.
Но, собственно, в чем заключалось предательство? Происходит на глазах человека комедия в духе Чарли Чаплина. Он искренне, от души смеется. Зачем сразу ярлыки навешивать?
– Я уйду! – не выдержал наконец поверженный Андрюшенька.
– Вали, – согласилась Маня. – И дорогу сюда навсегда забудь. И письма теперь я буду из ящика доставать. Учти. И только попробуй… Только подступись… Уничтожу, понял?
Она говорила и сама себе верила. Знала – сможет. Не представляла как. Но понадобится – сможет.
Мокрый, истекающий слезами, злобой и поливальной водой Андрюшенька все-таки свалил под бдительным оком Мани, держащей по-солдатски шланг наперевес. Уходя, он старался что-то свое забыть, чтобы был законный повод вернуться в приглянувшийся ему дом к приглянувшемуся хозяину. Маня обостренным чутьем уловила это его хитрое горячее желание.
– Мобильник подобрал! – командовала она, не сводя глаз с врага. – Обулся! Сумку подхватил! Рубашонку накинул!
После позорного изгнания чужеродного тела из некогда здорового организма семьи сил у Марии не осталось совсем. Она, как фонтанная статуя в парке, стояла, тупо глядя на по-прежнему льющуюся воду.
– Теперь можно закрыть кран? – участливо вымолвил Свен.
Она кивнула, очнувшись.
Говорить ни о чем не хотелось. Но пришлось.
– Вспомни, я не обещал тебе верности, – начал Свен сочувственным тоном.
Прямо повторил ее первые мысли, когда она только увидела их с Андрюшей за садовым столиком. Скучно жить на этом свете, господа!
– А я не обещала тебе совместной жизни, настоящей семьи, сына и любви, – ответила она, как по шпаргалке, – Но все получилось не так, как мы НЕ обещали.
– Да, – просто сказал Свен. – Ты совершенно права. Но – затмения происходят не по нашей воле.
– Но почему – на моих глазах? Почему у нас в доме? Почему – он? Самый омерзительный, проститутский, подлый?