Храм Фортуны
Шрифт:
Ливия торопливо шла по коридору Палатинского дворца, спеша в апартаменты Тиберия с долгожданным известием; ее губы были, как всегда, поджаты, на лбу пролегли несколько резких морщин, но в глазах светились злоба и торжество.
Из-за поворота вдруг показался смуглокожий раб в дворцовой ливрее и вежливо поклонился.
— Прости, госпожа, — сказал он. — Там прибыл префект претория и просит позволения поговорить с тобой.
— Ах, Сеян! — воскликнула Ливия, не скрывая своей радости. — Да где же он? Скорее зови его сюда! Как вовремя, как кстати!
И императрица, не в силах сдержать нетерпение, сама устремилась вслед за рабом навстречу Сеяну.
Тот приветствовал свою повелительницу бравым салютом. Он выглядел уставшим, лицо казалось серым, под глазами круги, но силы его были еще далеко не исчерпаны, и императрица с удовлетворением отметила это.
— Здравствуй, Элий, — сказала она ласково, что случалось весьма редко.
Сеян сразу понял, что у Ливии прекрасное настроение. Что ж, тем лучше. В последнее время его собственное настроение напрямую зависит от того, как чувствует себя эта женщина.
— Мы наслышаны о твоих подвигах в Далмации, — продолжала Ливия. — Не сомневаюсь, что в усмирении бунта твоих заслуг больше, чем заслуг Друза. И ты получишь достойную награду.
— Твой внук отлично справился с заданием, — скромно заметил Сеян. — Я лишь по мере сил помогал ему, служа отечеству и выполняя свой долг.
— Ладно, ладно, — улыбнулась Ливия. — Но ты прибыл как раз вовремя. Сегодня наш великий день, вернее — ночь.
— А что случилось? — насторожился вечно подозрительный префект претория.
— Сейчас узнаешь. Пойдем скорее.
Она оперлась о сильную руку Сеяна, и они вдвоем двинулись к комнатам, которые занимал Тиберий.
Цезарь был в библиотеке. Он сидел за столом и старательно изучал «Анабазис» Ксенофонта, при чтении слегка шевеля губами, морща лоб и хмуря брови.
Рядом на тахте лежал Фрасилл со своим неизменным ожерельем. В углу скучал раб, в чьи обязанности входил розыск нужной книги и доставание ее с высокой полки.
— Выйди, — коротко бросила слуге Ливия, только появившись на пороге комнаты.
Фрасилла она окинула неприязненным взглядом, но ничего не сказала. Она терпеть не могла этого — как она считала — шарлатана, но не хотела из-за него ссориться с сыном, который обязательно встал бы на защиту своего любимца.
— Закрой дверь, Элий, — распоряжалась дальше императрица.
Тиберий оторвал глаза от книги и с неудовольствием посмотрел на мать. Опять она ему мешает. Да когда же это закончится?
— Ну, — торжествующе произнесла Ливия, когда все ее приказы были исполнены, — радуйся, сын. Сегодня мы, наконец, одержим полную победу, и никто уже не покусится на твою законную власть.
— В чем дело? — буркнул Тиберий. — Ты же видишь, что я занят.
«Какой идиот, — в очередной раз с сожалением подумала Ливия. — И за что боги покарали меня таким сыном?»
Но она тут же овладела собой и улыбнулась.
— Скоро ты сможешь заниматься всем, чем захочешь. Опасность, которая нам всем грозила, практически предотвращена.
И императрица замолчала, делая театральную паузу.
Сеян уже начал о чем-то догадываться, но пока держал свои мысли при себе; Фрасилл несколько раз медленно кивнул, ни на кого не глядя; лишь один Тиберий, казалось, никак не мог взять в толк, о чем идет -речь.
— Ты можешь говорить яснее, матушка? — сказал он, еле сдерживая раздражение.
— Могу, — вздохнула Ливия. — Так вот, слушай. Сейчас верный человек принес мне известия из Остии. Наконец-то твой Никомед, Элий, — она повернулась к Сеяну, — оправдал мое доверие. Кажется, ему удалось уговорить Агриппу Постума тайно прибыть в Рим якобы для встречи со своими сторонниками. Ну, а тут уж мы его встретим, как полагается.
— Какого Агриппу Постума? — взвился Тиберий. — Беглого раба? Я бы не стал воевать против члена моей семьи.
«Трус, — презрительно подумала Ливия. — И здесь хочет перестраховаться. Он-то прекрасно знает, кто это такой».
— Конечно, конечно, — успокоила она сына, не желая ссориться в такой счастливый момент.
Потом снова повернулась к Сеяну.
— Элий, преторианцы будут выполнять твои приказы? С Постумом... то есть, с Клементом идет его «армия».
— Как армия? — перепугался Тиберий. — Так он все-таки решился выступить? Что же мы будем делать? Почему он перешел к активным действиям? Ведь ты же говорила...
— Потому, что ты уморил голодом его мать, — язвительно заметила императрица. — В нем взыграли сыновние чувства и жажда мести. Он идет, чтобы казнить нас с тобой.
Она не удержалась, чтобы еще больше не напугать трусливого Тиберия. Тот побледнел и закусил губы. Фрасилл, который все понял, успокаивающе посмотрел на него. Тиберий перехватил взгляд астролога и глубоко вздохнул.
— Так как, Элий? — снова спросила Ливия. — Будут преторианцы тебя слушаться?"
Сеян пожал плечами.
— Те, что вернулись со мной из Далмации, — да, в них я уверен. С остальными у меня давно не было контакта, я не знаю их нынешних настроений.
— О, двух когорт вполне хватит, — пренебрежительно махнула рукой Ливия. — У Постума... прости, цезарь, Клемента, — она открыто издевалась над сыном, — всего три тысячи моряков и еще столько же всякого сброда. Неорганизованная, плохо вооруженная и необученная толпа. Твои молодцы, Элий, легко с ними справятся. Ну, добавим еще две сотни германцев из личной цезарской охраны. Ты не возражаешь, сынок? — сладким голосом спросила она.