Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга
Шрифт:
Таким образом, в Регламенте был учтен многонациональный характер католической общины; до этого времени прихожане зачастую не могли слышать в храме проповедей на родном языке. «Патры такие присылаются, – сетовали прихожане, – которые только один итальянский язык знают, и из коих три для малого числа итальянцев здесь излишни, а немцы, французы и поляки… за неимением патров немецких довольного числа, претерпевают нужду» [242] .
Немцы-католики составляли значительную часть прихода Св. Екатерины, и ранее их духовно окормляли немецкие священники. Однако со временем они были вытеснены итальянскими супериорами, которые «о здешних узаконениях, обычаях и нравах ни малейшего сведения не имеют, а бывшие здесь много лет искусные немецкие патры в достоинстве пренебрежены и несправедливыми грамотами из Рима отозваны, от чего и частые между ими (и) прихожанами неудовольствия происходили» [243] .
242
Регламент… С. 833.
243
Там же. С. 833.
Предоставляя католической общине большие права, Екатерина II, тем не менее, предписала католическим священнослужителям не выходить за рамки приходской деятельности: «Запрещается супериору и патрам склонять и привлекать в римскую веру живущих в России в христианских законах; о чем и прежде в 1763 г. июля 22 дня Манифестом нашим объявлено» [244] .
О веротерпимости, бытовавшей в России в екатерининскую эпоху, свидетельствуют «избранные места» из переписки Екатерины II с Вольтером. Намереваясь посетить Санкт-Петербург, французский вольнодумец рассуждал о веротерпимости, которую он рассчитывал найти в российской столице. В письме от 6 мая 1771 г. он вопрошал императрицу: «Мне не предложат записок об исповеди (point des billets de confession)?». Так называется свидетельство, которое выдавал католический священник в том, что такой-то был у него «на духу» [245] . Ответное письмо императрицы датировано 24 мая 1771 г. В нем она успокаивает философа, который в отроческом возрасте был воспитанником иезуитского коллегиума: «Что касается записок об исповеди, то мы не знаем их даже по имени. Мы сочли бы скукой возобновлять избитые споры, которые в других странах запрещаются указами. Мы даем каждому верить, во что он хочет» [246] .
244
Там же. С. 835.
245
Переписка Екатерины II с Вольтером // Сб. РИО. Т. 13. СПб., 1874. С. 101.
246
Там же. С. 101.
В бумагах из той же переписки можно найти и другие свидетельства по данной теме. В собственноручном черновом письме Екатерины II к Вольтеру (11/22 августа 1765 г.) императрица уточняет: «Веротерпимость введена повсюду в здешнем государстве, и только иезуиты нетерпимы» [247] .
Однако далее государыня определяет допустимые рамки веротерпимости на конкретном примере. «Капуцины, которым дозволено жить в Москве, заупрямились нынешнею зимою, не желая похоронить одного француза, умершего внезапно, отзываясь тем, что он не причастился, – сообщает Екатерина II. – Авраам Шомеи сделал против них заявления для доказательства, что они обязаны похоронить это тело, но ни это заявление, ни два приказания губернатора не подвигнули тех отцов к повиновению. Наконец им сказали выбирать: или отправиться за границу, или похоронить того француза. Они уехали, и я послала отсюда (из С.-Петербурга. – а. А.) августинцев, более уступчивых, которые, видя, что тут шутить было нечего, сделали все, что от них хотели» [248] .
247
Сб. РИО. Т. 10. СПб., 1872. С. 39.
248
Там же. С. 39.
Как видно из приведенных строк, императрица упомянула о живших в Санкт-Петербурге августинцах. Это противоречит духу прежних распоряжений Екатерины II; возможно, в черновике была допущена ошибка, и на самом деле речь шла о францисканцах. А, с другой стороны, это могли быть «заезжие монахи», обладавшие временным статусом на пребывание в российской столице.
«По статутам состоит католический приход в Санкт-Петербурге из немцев, французов, италианцев и поляков, – отмечал в конце XVIII века И.Г. Георги. – К одному из сих народов должны присообщаться и португальцы. Оный приход имеет шесть патеров, из которых один есть старший (superior), которого Папский совет в сем звании подтверждает. Все они долженствуют быть францисканцы и через каждые четыре года переменяться или по крайней мере снова на четыре года быть избраны. Старший должен наблюдать, чтоб никто из другого какого исповедания, а наипаче из греческого (православного. – а. А.), не принимал католической веры» [249] .
249
Георги И.Г. Указ. соч. Т. II. С. 281.
В те годы количество католиков в Петербурге быстро увеличивалось. В 1772 г. произошел первый раздел Польши, и многие поляки, ставшие российскими подданными, переселялись в столицу. В следующем году была издана булла папы Климента IV (от 21 июля 1773 г.), в которой объявлялось о закрытии и повсеместном упразднении «Общества Иисуса». Однако Екатерина II не позволила обнародовать в России этот документ и дала возможность иезуитам продолжить свою деятельность в России. Кроме того, императрица разрешила католикам строительство в столице новых церквей.
После первого раздела Польши, когда большая часть Белоруссии вошла в состав Российской империи, Екатерина II в ноябре 1773 г. подписала указ об учреждении Могилевской католической епархии в границах Российской империи с центром в Санкт-Петербурге. Во главе епархии был поставлен российский подданный – епископ Станислав Богуш-Сестренцевич. Он происходил из литовских дворян-реформатов, получил образование во Франкфуртском университете, состоял на военной службе, а потом был воспитателем детей князя Радзивилла, в доме которого и перешел в католичество. В 1773 г. назначен епископом Белорусским, а в 1782 г. возведен в сан архиепископа. «С 1773 года состоит (петербургский) католический приход под ведомством епархии Могилевского архиепископа (ныне – Станислава Сестренкевича), кавалера орденов Белого Орла и св. Станислава» [250] , – писал И.Г. Георги.
250
Георги И.Г. Описание российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга. Т. II. СПб., 1794. С. 281.
Правительство считало, что католический митрополит не может иметь титул «Санкт-Петербургский» – господствующим вероисповеданием было Православие, и только православный иерарх мог носить такой титул.
Строительство католического собора из-за материальных затруднений затянулось более чем на 20 лет. Но оставить громадное недостроенное здание прямо в центре столицы было невозможно. Да и католическая община, собравшая на сооружение храма около 100 тысяч рублей, усердно хлопотала перед Екатериной II о скорейшем завершении работ. Они, по решению императрицы, вскоре были поручены синдику (старосте) католической церкви итальянскому архитектору Антонио Ринальди. С 1752 г. он жил в России; его постройки в Петербурге также носят переходный характер от барокко к раннему классицизму [251] .
251
Коган В.М. Судьба костела на Невском // Ленинградская панорама. 1986. № 12. С. 36.
Ринальди несколько изменил проект Валлен Деламота. Он еще больше облегчил фасад высоким парапетом и украсил его мраморными фигурами, изображающими евангелистов. Но возведение нового собора в центре Петербурга затягивалось, так как денег, собранных общиной, явно не хватало.
Деньги для строительства частично выделялись казной, частично поступали от жертвователей и прихожан – «помощью здешних и иноземных складчин» [252] . Стоимость всех работ составила 118 тыс. 730 руб. Значительную часть этой огромной по тем временам суммы вложил в постройку собора баварский негоциант Андрей Пирлинг [253] . Как отмечал Ф. Туманский, католическая церковь также «обогащена подаянием императора Римского Иосифа Второго» [254] . (Австрийский император Иосиф II (†1790) побывал в России в 1780 г. по приглашению Екатерины II. Это был неофициальный визит, и монарх остановился в Петербурге под именем графа Фалькенштейна.)
252
Георги И.Г. Указ. соч. Т. II. С. 280.
253
Шульц С. Указ. соч. С. 233.
254
Туманский Ф. Указ. соч. С. 178.
Одновременно с собором, стоявшим в глубине участка, по обе стороны от него на линии застройки Невского проспекта возводились два симметричных трехэтажных жилых дома для причта и для сдачи внаем, что также служило источником дохода. «Церковь получает свои доходы от найма принадлежащих ей домов, от подарков, наследств и пр. Они управляются 8 старшинами (по двое из каждого народа) и как на уплату священства, так и на содержание малого училища употребляются» [255] , – писал И.Г. Георги в начале 1790-х гг.
255
Георги И.Г. Указ. соч. Т. II. С. 282.
Работы по строительству собора в основном завершили в 1782 г., спустя почти сорок лет после отвода земельного участка. На завершающем этапе работами по возведению храма руководил архитектор Минчиани. 7 октября 1783 г. состоялось освящение собора, названного в честь святой Екатерины Александрийской, Девы и Мученицы, соименницы императрицы Екатерины II. Торжество возглавил посланник папы Пия VI архиепископ Халкидонский Джованни Андреа Аркетти в сослужении с архиепископом Станиславом Богуш-Сестренцевичем. В ознаменование этого события правее главного входа в пол под орг'aном была вмурована мраморная плита с латинской надписью о совершенном освящении [256] . О тогдашней численности католической общины Санкт-Петербурга дают представление сведения, приведенные в книге И.Г. Георги. «Здешнею католическою церковью от 1780 до 1790 года и так в течение десяти лет обручено 285 чет, окрещен 951 младенец и погребено 944 человека. В 1792 г. обвенчано 40 чет, окрещен 131 младенец и похоронено 79 покойников» [257] , – пишет немецкий автор, отмечая при этом: «Обедню служат всегда на латинском языке, а патеры говорят проповеди попеременно на одном из четырех языков» [258] .
256
Шульц С. Указ. соч. С. 233.
257
Георги И.Г. Указ. соч. Т. II. С. 282.
258
Там же. С. 281.