Хранилище ужасных слов
Шрифт:
— Почему?
— Пабло так и не простил нас за то, что мы развелись, что отдали его в интернат, что я снова вышла замуж и родила детей. Естественно, за эти годы мы несколько раз виделись, но он всегда давал понять, что разлюбил меня и больше ни во мне, ни в отце не нуждается.
— А вы?
— Я… не знаю, как объяснить. Я начала новую жизнь, в другой стране, с другой семьей. Конечно, Пабло остается моим сыном, я продолжаю его любить, но… говорила ему об этом в последний раз, наверное, когда он был совсем маленьким, и вообще мы уже так давно не разговаривали.
— Скажите ему об этом сейчас, Элена, — подбодрила Ана, — пусть даже вы считаете, что он вас не слышит. Я каждый день говорю Талье, что люблю ее, и это помогает, правда. Они ведь живы, только кажутся мертвыми, и мы должны помочь им вернуться.
Элена взглянула на нее полными слез глазами, наклонилась и поцеловала Пабло, потом начала что-то шептать ему на ухо. Ана вышла, чтобы они хоть минутку могли побыть наедине.
Тем временем в коридоре Хайме убеждал Фернандо оставить сына тут, обещая каждый день его навещать. Американскому врачу, видимо, это надоело, и он, слегка кивнув Ане и покачивая чемоданчиком, направился к лифтам.
— Ана, подойди, пожалуйста, — попросил Хайме. — Скажи Фернандо, что мы все рядом с Пабло и он может на нас рассчитывать.
— Конечно.
— Видите ли, Ана… я очень занятой человек и если бы мог что-то сделать для сына, то непременно сделал бы, — я всегда делал, он никогда ни в чем не нуждался, — но… просто так, без толку сидеть у его кровати… я не в состоянии себе это позволить, понимаете?
— Но если вы заберете его в Нью-Йорк, ничего не изменится, только Хайме рядом не будет.
— А если ты поедешь в Нью-Йорк с нами? — спросил Фернандо, глядя прямо в глаза молодому человеку.
Хайме покачал головой.
— Я тут учусь, Фернандо, у меня тут невеста, Пабло. Оставьте все как есть и уезжайте. Если будут новости, я позвоню, и вы можете звонить хоть каждый день, было бы желание. Положитесь на меня.
— Я всегда на тебя полагался, — сказал Фернандо и обнял его.
Глава V
Здесь: Четырнадцать
Хайме прибежал в больницу весь потный, и после августовской жары в прохладном вестибюле, где работали кондиционеры, его пробрала дрожь. Слава богу, в последний момент он бросил в рюкзак свитер, так как за два-три часа, которые он практически неподвижно проводил возле Пабло, можно было продрогнуть до костей — хуже, чем в поезде дальнего следования, где всегда довольно холодно.
У него только что состоялся очередной неприятный разговор с Йоландой, не понимавшей, зачем навещать Пабло каждый день, если за три месяца так ничего и не изменилось.
— Пабло безразлично, сидишь ты около него или нет, это же ясно как день, — говорила она сначала спокойно, а потом все более и более раздражаясь. — В любом случае он ничего не понимает. Что случится, если ты на каникулы на пару недель съездишь со мной в Уэльву? Вот увидишь, когда мы
Возможно, Йоланда была права, но веселиться в барах и на дискотеках, зная, что рядом с другом никого нет, было выше его сил. Ведь именно он убедил родителей Пабло не забирать сына в Нью-Йорк, а значит, должен его навещать, рассказывать о том, что творится вокруг, и пытаться вернуть к жизни, как делают мама и папа Тальи.
В палате он застал Ану, которая влажной салфеткой протирала бледное и исхудавшее лицо дочери. Встречаясь каждый день в течение трех месяцев, они успели рассказать друг другу всю свою жизнь и подружиться.
— Привет, Хайме. Ты пришел один?
Хайме кивнул и плюхнулся на уже ставший привычным стул.
— Йоланда не очень-то терпелива, она не в состоянии это вынести, — понуро сказал он.
— По большому счету, Пабло ей действительно никто. Вот если бы на его месте оказался ты, она вела бы себя иначе.
Хайме покачал головой и тоже принялся протирать лицо Пабло салфеткой.
— Не уверен. Я не обольщаюсь на ее счет. Ей нужен жених, чтобы танцевать и вообще весело проводить время, а не сидеть привязанной к больничной койке. Думаю, все кончено.
Ана подошла к юноше и мягко положила руку ему на плечо:
— Мне жаль.
— Да ладно, что есть, то есть. Человека не переделаешь. А у вас что новенького?
— Я как раз рассказываю Талье, что Диего и Педро поступили на факультет экономики и бизнеса в Барселонском университете, поэтому с сентября мы будем редко с ними видеться. Но я понимаю, им хочется сменить обстановку, пожить на новом месте. Мигель на неделю уехал к родителям в деревню.
— Когда он вернется, не хотите тоже отдохнуть несколько дней?
— Нет, да и незачем. Мои родители давно умерли, правда, сестра с мужем предлагали поехать с ними в Галисию, но я не хочу бросать Талью. Мне тут лучше.
— А вы с Мигелем все-таки вместе?
Ана подошла к окну и остановилась, глядя на улицу.
— Да, более или менее. Мигель отказался от повышения, поскольку тогда нам пришлось бы переехать; я не стала подавать на конкурс в университете. После того, что случилось с Тальей, все остальное выглядит таким мелким, ненужным… Понимаешь? У нас была стабильная работа, которая нам нравилась, двое здоровых детей, нормальный брак, чего еще желать? Но нет, нам показалось, этого недостаточно, можно добиться большего, а когда отношения окончательно запутались, решили, что поодиночке будет проще. Пока мы не достигли никакого соглашения, но хотя бы не ссоримся, как раньше. Наверное, должно пройти время. Сейчас каждый живет своей жизнью, вечерами мы встречаемся, беседуем, поддерживаем друг друга, а дальше посмотрим.