Хранимая благодать
Шрифт:
– Вовсе нет! – возразил Николас. – Макбейн действительно дважды спас мне жизнь во время сражения с Маршаллом и его людьми, но отказался даже признать это. Он гордый и честный, можешь мне поверить. Я не предложил бы тебе выйти за него, если бы в чем-то сомневался.
Джоанна промолчала, но ее охватила паника, когда она переводила взгляд с огромного воина на страшилище рядом с ним, и Николасу показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Он лихорадочно подыскивал какие-то слова, которые успокоили бы сестру, и пошутил:
– Макбейн тот, который слева, Джоанна.
Однако ее это не позабавило, и дрожащим голосом она проговорила:
– Какой он огромный!
Брат наклонился к ней и похлопал по руке:
– Не выше меня.
Ей не хотелось, чтобы ее утешали, тем более чтобы он почувствовал, как она дрожит от страха, поэтому руку она оттолкнула.
– Другая на твоем месте была бы рада: такой надежный защитник рядом.
Джоанна во все глаза смотрела на лэрда, и чем ближе они подъезжали, тем выше, казалось, он становился.
– Он довольно привлекателен, – обронила она тоном обвинителя.
Николас пожал плечами, а она добавила:
– Это не в его пользу: не хочу выходить замуж за красавца.
– Ты несешь вздор.
– Вовсе нет! Я не пойду за него. Отвези меня домой, Николас, и сейчас же.
Барон дернул за поводья, останавливая ее коня, и посмотрел сестре в лицо. Страх в ее глазах отозвался в его сердце ноющей болью. Только он знал, через какие муки прошла она, будучи замужем за бароном Рольфом, и, хотя Джоанна никогда не призналась бы в этом, видел, что сейчас она испытывает настоящий ужас.
– Поверь мне: Макбейн никогда тебя не обидит, – произнес он твердо.
Она не собиралась признаваться, что панически боится, поэтому сказала:
– Я и сама никому не позволю меня обидеть!
Ее ответ вызвал его одобрительную улыбку. Рольф не смог выбить из нее бунтарский дух, который казался Николасу благословением Господним.
– Вспомни о том, что говорит в пользу брака с Макбейном. Ты будешь в безопасности далеко от короля Джона и его приспешников, они не смогут приехать сюда за тобой.
– Это важно.
– Макбейн ненавидит Англию и нашего короля.
Джоанна закусила нижнюю губу, но все же согласилась:
– Это еще один серьезный довод.
– Места, которые сейчас тебе кажутся такими дикими, однажды станут настоящим раем, если ты поможешь возродить их.
– Да, я сделаю это с удовольствием, – сказала она. – К тому же я так тоскую по теплу. Я и впрямь согласилась приехать сюда единственно из-за твоих уверений, что эта земля гораздо ближе к солнцу. Должна признать, необходимость кутаться в тяжелую меховую накидку всего один месяц в году показалась мне весьма привлекательной. Странно только, что в это время года все еще так холодно.
Боже праведный, Николас совсем забыл про эту свою маленькую ложь! Джоанна ненавидела холод и абсолютно ничего не знала о Шотландском нагорье. Он обманул ее, чтобы увезти из Англии целой и невредимой, и вот теперь чувствовал себя страшным грешником, потому что уговорил поддержать эту его выдумку священника.
У отца Маккечни были свои причины желать, чтобы Джоанна вышла за лэрда Макбейна, и потому он хранил молчание всякий раз, когда она упоминала о привлекательности теплого солнечного климата, однако со значением поглядывал на Николаса, когда бы ни всплывала эта животрепещущая тема.
Николас понял, что, оказавшись по колено в снегу, Джоанна догадалась, что он солгал, и оставалось только надеяться, что со временем ее мнение о Макбейне изменится.
– Ты оставишь меня одну, Николас?
– Да.
– Ты ничего не рассказывал ему о моей жизни с Рольфом?
– Конечно, нет! Я же дал тебе слово.
– Но он, разумеется, знает, что у меня не будет детей?
– Да, и его это вполне устраивает.
– Но почему?
– Ему нужна земля. Он лэрд и должен ставить интересы клана выше собственных. Женитьба на тебе – самый простой путь для достижения его целей.
Это был холодный, но честный ответ, и Джоанна кивнула:
– Хорошо, я согласна с ним встретиться, но это не значит, что тут же побегу к алтарю, так что ты прямо сейчас можешь перестать улыбаться.
Макбейн, устав дожидаться, когда невеста наконец подъедет к нему, спустился вниз, как только она подтолкнула своего коня вперед. Ему до сих пор не удавалось рассмотреть ее, так как она была закутана в темную накидку с капюшоном, но то, что она оказалась невысокой, удивило: он ожидал, что она будет под стать брату.
Хотя внешность ее не имела для него особого значения: этот брак был лишь выгодной сделкой, не более, – Макбейн предполагал, что леди Джоанна будет смуглой и темноволосой, как ее брат.
Николас спешился первым и, бросив поводья солдату, подошел к сестре, чтобы помочь ей сойти. Он взял ее руки в свои и улыбнулся, демонстрируя свою заботу, и Макбейн подумал, что это похоже на представление и братская привязанность несколько преувеличена.
Пока Джоанна развязывала шнурок капюшона, солдаты начали выстраиваться за спиной своих вождей. Люди Маклорина сгруппировались сзади на левой стороне широкой лестницы, в то время как воины Макбейна выстроились на правой. Шесть ступенек были забиты любопытствующими – все желали увидеть невесту своего лэрда.
Как только Джоанна сняла накидку и оперлась на руку брата, Макбейн услышал глухой одобрительный гул и хоть полагал, что сам не издал ни звука, уверен в этом не был: при виде суженой у него перехватило дыхание.
Николас ни слова не сказал о ее внешности, а Макбейн не настолько интересовался ею, чтобы спрашивать. Теперь он взглянул на барона и, увидев веселье в его глазах, постарался скрыть свое изумление, переключив все внимание на направлявшуюся к нему красивую женщину.
Господи, да она само совершенство! Ее светлые до пояса волосы трепетали при каждом шаге. На свежем чистом лице сияли живые глаза глубокой голубизны, очаровательный носик украшали несколько веснушек, а губы… Боже праведный, эти губы могли бы и святого ввести в соблазн страстных мечтаний. Он был сражен.