Хранить вечно
Шрифт:
Декурион посмотрел. У коновязи между шатрами, беззаботно помахивая хвостами, стояли две приземистые нумидийские лошадки.
– М-да… – сказал Саксум. – Негусто… Про Долабеллу слышно что-нибудь?
Такфаринас кивнул:
– От Садена был гонец. Их тоже атаковали перед рассветом. Не менее пяти когорт… – он помолчал. – Саден просит помощи… – и вдруг взорвался: – А где я ему возьму помощь?! Как я её туда пошлю?! До них сорок стадиев! А у меня ни одной лошади нет!.. – он вновь схватил декуриона за плечо. – Откуда?! Вот скажи мне – откуда там взялся Долабелла?! Он же был от нас в двух днях пути!..
– Юст! – сказал Саксум, осторожно
– Такфаринас!!.. Такфаринас!!.. – закричали вдруг на валу.
Саксум и Такфаринас обернулись. Сразу несколько человек орали и махали руками, указывая наружу, за окружающий лагерь вал.
– Такфаринас!!.. Романцы!!..
Тут же кричал и подпрыгивал, пытаясь привлечь внимание отца, Танан:
– Ти-и-и!!.. Ти-и-и!!.. Ишенг-а!!
Такфаринас побледнел.
– Танан!! Сюда!! – заорал он. – Бегом!!
Танан скатился с вала и подбежал к отцу. А на валу уже никто не смотрел в их сторону. Все стояли к ним спиной и смотрели наружу. И один из солдат охранения вдруг размахнулся и метнул куда-то туда, наружу, свой дротик. И другие солдаты, прячась за установленные на вершине вала, плетёные из веток щиты, тоже стали метать дротики. И тут же донёсся оттуда, снаружи, из-за вала, многоголосый нечеловеческий яростный вой. И уже оттуда, снаружи, прилетел через вал и воткнулся в один из шатров первый вражеский дротик. И тут же копья и дротики посыпались через вал градом. И уже съезжал с вала головой вниз, на боку, выронив свою блестящую трубу, пробитый насквозь копьём сигнальщик-тубикен с разинутым, как будто от изумления, ртом.
Саксум почувствовал тычок в бок, и перед ним возникло бледное, с прищуренными глазами, лицо вождя мусуламиев.
– Слушай меня внимательно и не перебивай, – сказал Такфаринас. – Ты сейчас возьмёшь Танана и уведёшь его отсюда. Уведёшь из лагеря. Вот на этих лошадях…
– Юст!..
– Я же сказал, не перебивай!.. – рявкнул Такфаринас. – Берите лошадей и уходите… Уходите через западные ворота. Там ещё можно пройти… Идите вверх по реке до излучины. Там влево пойдёт ручей. Он вас выведет к кедровому лесу… На южной окраине леса остановитесь и будете ждать меня… – Такфаринас покусал губы. – Если к вечеру я вас не найду, значит… Тогда ночью уходите к Верблюжьему Седлу… Ты пройдёшь, Саксум, я знаю. Ты уведёшь моего сына за перевал, на плоскогорье и дальше – в Туггурт… Там у нас остались родственники. Танан знает. Они вам помогут…
– Юст!.. – опять попытался возразить Саксум, но Такфаринас вновь не дал ему говорить.
– Всё! Я решил!.. – он повернулся к сыну и спросил: – Ты всё понял?!
– Эулля, ти… – тихо сказал Танан. – Да, отэц.
Он тоже был бледен, но в глазах его не было испуга.
– Всё! – сказал Такфаринас. – Не теряйте времени! Вперёд! – он обернулся к стоящему у ворот строю солдат и крикнул: – Канин!!.. Кентурию на вал!!.. Всех на вал!! Бегом!! – после чего, ещё раз пристально посмотрев на декуриона, кивнул ему и, повернувшись, пошёл к валу, на ходу надевая шлем и вытаскивая меч.
Саксум и Танан пропустили мимо себя бегущую в колонну по два кентурию и, отвязав лошадей, вывели их на дорогу. Танан ловко вскочил на свою лошадку и сразу резво взял с места, оглядываясь на декуриона – ему уже не терпелось пуститься в путь. Саксум слегка
– Вихард!.. – позвал он своего ординарца, по-прежнему топчущегося возле ограждения вместе с остальными солдатами караула. – Эй, Вихард! Где мой щит?!
Германец схватил щит Саксума, стоявший под стенкой ближайшего шатра, и, бухая огромными ножищами, бегом принёс его декуриону. Саксум принял щит, повесил его на левую руку, а правой схватил Вихарда за плечо и, наклонившись к самому его уху, быстро зашептал:
– Бери Хавиву и немедленно уходи! Слышишь?! Немедленно! Через западные ворота. Идите к реке. Потом – вверх по реке до первого ручья. По ручью – до леса. Там я вас встречу. Понял?!
Вихард кивнул. Лоб его, изуродованный страшным клеймом, пошёл глубокими морщинами, германец засопел и неуверенно оглянулся на своих товарищей. Саксум тряхнул его за плечо.
– Наплюй! Слышишь?! Делай, что я говорю! Через полчаса сюда подойдут основные силы Долабеллы, и здесь начнётся кровавая каша. Тогда уже будет поздно! Понимаешь?!..
Германец опять кивнул и прогудел:
– Йа-а!.. Гу-уд!.. Понима-аш!
– Давай!
Саксум хлопнул Вихарда по каменному плечу, тронул коня и, обгоняя Танана, поскакал по главной улице к западным воротам.
Возле ворот никого не оказалось. Тяжёлые створки были распахнуты настежь, и прямо перед ними, снаружи, раскинув руки крестом, лежал на спине мёртвый Гай Македоник. Ярко-красная лужа вокруг его головы ещё не успела впитаться в дорожную пыль. Единственный глаз кентуриона был широко раскрыт и с удивлением смотрел в высокое безоблачное небо.
– Крысы! – Саксум в бессильной злобе ударил себя кулаком по колену. – Трусливые крысы!
Он оглянулся. Танан, остановив лошадь, в недоумении вертел по сторонам головой.
– За мной, Танан! Не отставай! – крикнул декурион и, гикнув, пустил коня с места крупной рысью.
Они успели проехать лишь с полстадия, когда из-за жёлтых развалин вынеслось им навстречу несколько десятков всадников. Саксум поначалу даже обрадовался, посчитав, что это гонят наконец-то с дальнего выпаса долгожданных коней, он вроде даже разглядел среди скачущих впереди знакомую фигуру и улыбающуюся физиономию Юдада, но в следующее мгновенье увидел на всадниках высокие остроконечные шлемы с пышными, развевающимися султанами и, похолодев, понял, что обознался, что это – мавретанская конница. Он даже не успел вытащить меч. Летящий навстречу на полном скаку огромный мавр размахнулся и метнул в него тяжёлое копьё. Саксум прикрылся щитом. Страшный удар буквально смёл его с лошади. Декурион грохнулся на спину и на какое-то время потерял сознание…
Очнулся Саксум от протяжного тонкого, совсем детского крика:
– Ти-и-и-и-и!!.. Ти-и-и-и-и!!..
Он открыл глаза, сел и огляделся. Рядом с ним никого не было. Вообще, вокруг никого не было. Лишь шагах в пятидесяти вдоль земляного вала медленно ехал, удаляясь, мавретанский всадник, таща за собой на длинной верёвке упирающегося, падающего, поднимающегося и вновь падающего Танана.
– Ти-и-и-и-и!!.. Ти-и-и-и-и!!.. – тоненько, отчаянно и безнадёжно выл Танан.
Саксум не без труда поднялся на ноги и, пошатываясь, побрёл обратно к лагерю. У него кружилась голова и звенело в ушах, и ещё его почему-то подташнивало.