Хранить вечно
Шрифт:
От пола до потолка — сплошное стекло. Вся стена — стекло. За стеклом синее небо, перистые облака в вышине, внизу горные луга, еще ниже лес, а на дне долины серебристая лента реки.
В глубине огромный резной письменный стол, поставленный на мощные деревянные медвежьи лапы. Книжные шкафы того же стиля. На глухой стене во всю ее четырехметровую высоту — гобелен. По гобелену искусной рукой вышиты геральдические знаки, кабаньи головы, детали рыцарских доспехов. В центре поля, обнесенного геральдикой, парящий ящер, чудовище из кошмарных сновидений.
Я невольно остановился перед гобеленом. Барон взял меня под руку.
— Мой далекий предок! Обитатель здешних гор… Не каждый может гордиться геральдикой в сто миллионов лет… Останки этого вида найдены в моих владениях! Вы только приглядитесь, как он приспособлен для борьбы за жизнь! За господство над всеми земными тварями… Его царство длилось сто миллионов лет! Мы и тысячной доли не протянули…
Мы прошли к столу, барон указал мне на кресло, сам ушел за стол.
Некоторое время мы сидели молча, разглядывая довольно бесцеремонно друг друга. Наконец последовал вопрос:
— У вас есть необходимость сообщить о своем прибытии?
— Да!
— Каким образом вы собирались это сделать?
— Для этого мне надобно выехать в Берлин…
— Это долго и ненадежно. Я хочу, чтобы там, где мой сын, знали, что я сдержал слово! Рация вас устроит?..
— Нужна мощная рация. У меня ее нет.
— Я вам предоставлю свою рацию, если текст будет зашифрован.
Вот и началось! Время передачи не ограничивалось Центром, волна определена, но это лишь на первое сообщение. Текст — это шифр. Неужели барон доберется до шифра? Безнадежная попытка. Шифровался не прямой текст, а заранее обусловленный. Я записал цифрами нужный мне текст, сообщил, что благополучно прибыл к барону, встречен им, что разработанный маршрут нигде не нарушен. Барон взял листок, пробежал его глазами, снял телефонную трубку с одного из аппаратов на столе и продиктовал кому-то цифры, волну и время передачи. Мне оставалось надеяться, что приказ его будет выполнен беспрекословно.
Он дал мне листок с моей легендой, с моей биографией и объяснениями моего появления в его резиденции: приехал по его вызову из Бразилии работник одной из его фирм, немец, уроженец тех мест… Соответствующие документы были снабжены всеми необходимыми подписями и печатями. Я получил даже проездные билеты.
…Через несколько дней снова приехал хозяин замка, и мы опять встретились с ним в кабинете.
— Я стер все ваши следы! — заявил он.
Позже он назвал мне сумму, которую обозначил на чеке, переданном Гиммлеру, чтобы никто не искал Франца Клюге.
— Я прошу вас осознать, — подчеркнул он. — Я стер все следы, все остальное зависит от вашего благоразумия…
Меня встретили, доставили в горный замок, скорее даже в убежище от вероятных в далеком будущем воздушных налетов. Рамфоринх любезен, сдержан, краток.
— Когда я увижу своего сына? — спросил он меня. Ответ на этот вопрос давно был продуман и готов.
— Ваш сын в полной безопасности… Его безопасность гарантируется моей безопасностью…
— Где он?
— Вас интересует территория?
— Нет! У кого?
— У моих надежных друзей!
— Логично! — одобрил барон. — Вы не желаете открывать, кто вас послал?
Я всячески откладывал прямой ответ.
— Я в растерянности! — ответил я ему. — Разве наш человек ничего не разъяснил?
Но с Рамфоринхом такие уловки были бесполезны.
— Я заявил известному вам офицеру, что мне безразлично, кто вы, чьи интересы представляете… Но мне надо знать все детали, чтобы отвести от вас опасность! Вы мне безразличны, я забочусь о сыне!
После паузы короткий вопрос:
— Москва?
Таиться дальше не имело смысла.
— Москва!
— Я был в этом уверен! Что же интересует Москву в Германии?
— Москву интересует, — ответил я, — собирается ли Германия напасть на Советский Союз. И если собирается, то когда?
Рамфоринх улыбался одними губами, глаза оставались холодны и непроницаемы.
— У меня к вам просьба. Когда вы получите ответ на этот вопрос, окажите любезность — поделитесь со мной. Я много знаю, но вот сейчас, сегодня, я не знаю ответа на этот вопрос…
— Всему миру известны заявления Гитлера…
Рамфоринх перебил меня:
— Политический лозунг для консолидации сил, и только! Гитлер — вождь, ему нужны краткие и заманчивые лозунги!
— Если Германия готовит поход на Советский Союз…
— Стоп! Не говорите «Советский Союз»! У вас отличное произношение, никто не догадается, что вы русский… Этими двумя словами вы посеете сомнения… Немец не скажет «Советский Союз», он скажет «Россия»…
— Если Германия готовит поход на Россию, в Москве хотели бы знать, какими силами…
— Специалисты могут рассчитать, не выезжая из Москвы, сколько Германия может выставить танков и самолетов. Численность населения Германии известна, отсюда и ее мобилизационные возможности…
— Москву не может не интересовать и срок вторжения… Рамфоринх опять перебил меня:
— Двадцатый век — век массовых армий… Массовые армии невозможно отмобилизовать и передвинуть, чтобы об этом не стало тут же известно. Дорожная сеть в Германии совершеннее, чем в России… Даже если вы будете знать о начале общей мобилизации в первый же день, мы все равно вас опережаем в готовности к сражениям по крайней мере на месяц… Дипломатический корпус узнает о начале мобилизации в первые часы… Все тут же становится известным всему миру…
Не вступать же мне в спор с немецким промышленником о значении разведки. Я ушел в глухую защиту.
— Я всего лишь солдат, господин барон! Я обязан подчиниться приказу…
— Я тоже когда-то был солдатом, пока не стал императором… Вопрос войны и мира с Россией не зависит ни от меня, ни от вас. Ни от. Гитлера, ни от Сталина! Ход истории сложнее… Мы можем лишь удачно или менее удачно примениться к ее ходу! Что вы предпочитаете? Жизнь в этой резиденции, горный воздух, прекрасный ландшафт, для развлечения охоту или…