Хранитель ключа
Шрифт:
Нет, как раз он ощущал нечто совершенно противоположное облегчению.
Мир изменился — тот низкорослый новичок был прав. И лешему эти изменения были неприятны.
Хотелось уйти в чащу подальше от человека. Зарыться в мох, уйти в тину на многие сажени, на сотни лет…
Лехто торопил людей, чуть не сам стегал лошадей, но все-таки не успел.
Дорога перекрестком разделялась на три пути.
Не имелось указателей, предупреждений, угроз о том что потеряешь коня, голову или найдешь счастье.
В той деревушки, где убит был Костылев, ему честно рассказали про дорогу, про гать, про этот самый перекресток. И по всему выходило, что старик, победивший туман должен был пройти этот перекресток раньше, гораздо раньше Лехто.
Была надежда на то, что путники сделают долгий привал, и кавалерии удастся отыграть время.
Но нет, места здесь располагали к тому, чтоб одолеть расстояние скорей, без остановок. Да и у старины-Геддо, если это действительно был он, имелась серьезная причина пройти как можно большее число перекрестков, запутать следы. И имя этой причины было Арво Лехто.
Лошади хрипели, ловили ртами воздух.
— Что дальше?.. — возница задумался, подбирая слово. Наконец нашел его. — Командир, что делать?
Командир… Первый раз в жизни его назвали так. Лехто попытался вспомнить, как именовали его раньше. Это ему не удалось: нечего было вспоминать. Его предпочитали не называть, не видеть, отводили взгляд, когда он проходил…
А сейчас…
Впрочем, нет, не время.
Решение у него было готово давно: следовало разделиться. Но по какой дороге отправиться самому? Наконец, Лехто принял решение.
— Через три часа, если не встретите старика — возвращайтесь назад. Если встретите — убейте старика, затем собаку. Убейте так, чтоб они не успели вас увидеть. Иначе они прикончат вас. С бабой делайте что хотите, но затем возвращайтесь. Кто убьет Геддо — получит награду. Тех, кто сбежит — я найду и убью. Убивать буду долго. Тем, кто желает перейти к нему, советую обратить внимание на следующее: он бежит, а я преследую. Я буду ждать вас тут. Вперед!
И снова пыль из-под копыт. Снова погоня, храп лошадей…
…Но лишь до первого поворота.
А затем ездоки пустили лошадей сперва рысью, а потом и вовсе шагом.
Что тут такого? Им же сказали ехать три часа, но как быстро не говорили. Сейчас пустишь коня галопом, он проскачет еще четверть версты да околеет. И что тогда? Три часа шлепать пешодрала?
Да и, правду говоря, не сильно хотелось этого старика, как там его зовут. Спору нет: Лехто наверняка посильней того будет. Но с иной стороны — ведь не за шушерой они гоняются. Преследованному от солдат избавиться, наверняка, все равно, что этим солдатам клопа задушить.
Только Лехто не просто догадывался о хитрости своих подопечных. Да что там — был просто уверен, что именно так они и поступят.
А что касается судьбы солдат, то у Лехто поэтому поводу имелись собственные соображения.
Но пока он ждал развития событий, сидя в тачанке на перекрестке без указателей. От скуки глазел по сторонам, думая, что еще можно сделать. Выходило, что ничего.
Выколдовать Геддо? Нет, сие невозможно. В лучшем случае Геддо замел следы, оставил фантомный, ложный след. А то и сообразил какую-то ловушку. Произнеси заклинание — и сместится магическое равновесие, пойдет дождь, скажем, из камней…
И потому он ждал, как паук ждет в центре паутины дорог.
Но уже далече, версты за полторы, словно финишную ленту, конь порвал иную, тоненькую паутинку, натянутую поперек дороги. Этого не почувствовал ни конь, ни тем паче, его седок. Лишь легонько закачались две былинки на обочинах.
И где-то еще дальше вздрогнул Геддо:
— Нас преследуют… Они уже близко.
— Может, это не за нами, может это случайные люди.
Геддо печально покачал головой: такого счастья им не светило.
— Быстрее! Надо быстрей… Здесь живет мой старый приятель. Он наверняка поможет, укроет…
Действительно: пошли быстрее, чуть не побежали.
Сердце колотилось быстро, бешено, и Ольге казалось, словно это стук копыт. Она постоянно оглядывалась, и едва не прозевала как дорога обросла домами с одной стороны и кладбищем с другой.
И тут же…
— Смотри! — одернула Ольга старика.
Тот обернулся.
Чуть не на самом горизонте, на холме появилось четыре всадника.
Нельзя было понять — видели ли они путников: Геддо и девушка уже шли под деревьями, предваряющими въезд в поселок. Иное дело, что случаю осени деревья стояли обнаженными.
Но Геддо махнул рукой. И где-то в поле поднялся ветер, собрал между травы пыль, выбросил ее на дорогу.
За этой завесой пустились бегом. За ними припустила и собака.
Старик, как и подобает своему возрасту, бежал не шибко быстро, и у Ольги было время осматриваться по сторонам.
Деревня была опустевшей, брошенной. И уж не понять, как давно отсюда ушли люди. Может пару лет назад, может десяток, может и в прошлом столетии.
Дома без хозяев стремительно старели. Ветер набивал в пустые глазницы окон листву со снегом. Гнили полы, стены, лаги.
Только ближе к центру деревушки стояла каменная церквушка, похожая больше на какой-то замок или форт. Ветер забрасывал на карнизы, в трещины семена. В сгнившей листве они порастали, пускали корни, и к небам уже тянулись маленькие ели, кривоватые березы.
И кого здесь угораздило жить? — думала Ольга.
Ольга бы бежала и дальше, но неожиданно, Геддо рванул ее за руку и потянул на кладбище, чуть не до пояса поросшее рогозой.
— Себастий! — кричал Геддо. — Ты где, выходи! Себастий. Как нужна помощь — его нету.