Хранитель ключа
Шрифт:
Столы на веранде не убрали. Но, несмотря на беснующийся вокруг листопад, ни на них, ни на полу не имелось ни одного листочка.
Впрочем, трапезничать на улице было уже прохладно, и кампания вошла в заведение.
Звякнул пренепременный звонок над дверью.
В зале было совершенно пусто, в потолок целились ножками поднятые стулья.
Заняли столик у окна. Но то выходило не на площадь, а на маленькую улочку.
Появился трактирщик.
— Нам бы с дороги желательно поесть чего-то горяченького. — спросил
Сначала трактирщик покачал головой, но затем поспешно кивнул:
— Сейчас чего-то сообразим-с.
— А что это у вас зал пустует? — спросил Клим, с интересом разглядывая помещение. — Дела идут плохо?
— Да нет! — весь вид трактирщика выражал жизнерадостность. — Дела-с идут хорошо! Как и у всего города! Просто народ сейчас работает! Кует победу!
Впрочем, этот оптимизм тоже казался каким-то потертым, бывшим в употреблении необоснованно долго.
— И соседство это вас не раздражает? — кивнул Евгений куда-то в сторону виселиц.
— Да нет, уже как-то все привыкли-с! От мертвых вреда никакого ведь — это от живых беды… Впрочем, с пару недель назад было легче… Повешенные так не застаивались… Воздух был свежее. Впрочем, если это надо для блага родины — я готов терпеть!
Приняв заказ, трактирщик удалился.
— Странный он какой-то. — отметил Клим, косясь в сторону кухни.
— Вот если бы ты не сказал, мы бы не заметили! — съязвил Евгений.
Бывшему комиссару на помощь неожиданно пришла Ольга
— И трактирщик странный, и город… И что самое неприятное: странный не по-хорошему…
Как бы то ни было, трактирщик оказался расторопным.
На стол метались тарелки с борщом, кашей, корзина с пирогами. Правда, пиво подавать отказался, сославшись на какой-то запрет…
— Вот вам за труды, милейший. — улыбнулся Геддо и положил на край стола серебряную монету величиной с маленькое чайное блюдце.
На монетку трактирщик смотрел взглядом, скроенным будто из страха, но и меркантильности. Чувства боролись на лице трактирщика, он даже потянул руку к монетке. Но одернул.
— Я не могу принимать деньги иных стран. Вы обязаны их обменять в банке… Это совсем недалеко — пару кварталов.
— Да полно тебе! — возмутился Евгений. — Это где ты деньгу иностранную увидал? Ведь отечественная монета, что с того, что старая? А в банк нам ходить не шибко удобно — кушать хочется с дороги. Ты уж сам будь добр, поменяй, когда сможешь.
— Ах, ну что же вы так… — затараторил трактирщик.
И полотенцем, ранее висевшем у него на руке, начал быстро протирать стол. Стол в этом как будто не нуждался, но монетка, на мгновение накрытая тканью, тут же исчезла.
— Я принесу сдачу…
— Не надо. Оставь ее себе…
Глядя за стекло, Рихард вздрогнул, закрыл глаза, открыл…
— Что, опять? — спросил Евгений.
Рихард кивнул.
— А что с вами? — спросила
Геллер, наверное бы промолчал, но его с потрохами выдал Евгений:
— У нашего друга иногда бывают видения. Видит умерших людей. Кто на сей раз?
— Лейтенант Харламов…
— Он подорвался на бомбе в пятнадцатом?..
— В шестнадцатом… Ну отчего всем нормальным видения со Спасителем, Богородицей — а мне непременно видятся шулера, взяточники, трусы и подлецы. Помню как-то поймал Харламова на шулерстве. Говорю, мол, вызываю тебя к барьеру потому что ты трус и подлей. А он мне отвечает: я на дуэль не пойду, потому что я трус и подлец…
…По пустой улице шел военный патруль. Впереди, заложив руки за спину, шагал молодой поручик. За ним, с винтовками на плече, следовали два солдата. У всех на рукавах имелась черно-желто-белая повязка.
На какое-то мгновение глаза Аристархова и поручика встретились.
Евгений задумчиво кивнул, словно поздоровался. Тот тоже ответил кивком.
И будто бы патруль уже прошел мимо, но нет…
Снова звякнул колокольчик над дверями, впустившими теперь патруль.
— Вы отчего не на работах? — сурово спросил офицер. — Кто дал вам право ходить по городу в рабочее время?
— А кто вы такой, чтоб я давал вам отчет? — спросил в ответ Евгений. — По уставу караульной службы, вы должны назваться, указать номер части.
Поручик побледнел, было, схватился за кобуру, но в разговор ввинтился трактирщик.
— Ваше благородие! Это неместные, первый день в городе! Будьте милостивы!
— Так-так… — руку от кобуры поручик не убрал, но успокоился. — Бродяги во время смуты… Сие есть…
— Да не бродяги мы, а путешественники. — возразил Евгений не дожидаясь, пока офицер подберет нужное слово.
— А какова цель вашего путешествия?
— А какова была цель путешествий господ Миклухо и Маклая? Или Пржевальского, не к ночи будет сказано?
Поручик крепко задумался. Солдаты за его спиной шумно дышали.
— Меж тем… — наконец продолжил офицер. — Для путешествий ноне время негожее. Вы, часом, не большевистскими лазутчиками будете?
— Ну сами подумайте, поручик, кто на вопрос "ты шпион?" даст утвердительный ответ? Только безумец… А что касается разведки, то, я думаю, до такой сложной штуки большевикам век не додуматься.
Трактирщик дал знак половому и тот принес пузатую кружку пенного напитка. Подал ее поручику:
— Примите за счет заведения! Для бодрости и веселости духа и за здоровье генерала Подлецова!
Полштофа пива поручик пил долго. Пока пил — сменил гнев на милость.
— Вам следует немедленно зарегистрироваться. Обменять все деньги и ценности на ассигнации нашей губернии. Еще желательно, чтоб вы подписались на заем Победы…
— На заем чего?.. — было, начал Клим. Но тут же получил под столом удар от Геддо.