Хранитель времени
Шрифт:
Прятаться в квартире уже не имело смысла. Оставалось только одно – бежать, пока хватит сил.
Теперь шансы были почти равны. Но скоро я поняла, куда они меня загоняют. На канале мне от них не оторваться.
Все. Ловушка захлопнулась. Меня окружили со всех сторон. Оставив лишь воспоминание – тут умер Панк. А за моей спиной – канал. Как жалко фотик.
Я падала в воду спиной, чтобы не так страшно было. Даже если угожу в утопленника – всяко лучше, чем у королевы в лапах остаться.
Вода треснула меня по хребту как лист железа.
Полная кромешная темнота.
Диалог с Голосом.
– Я умерла?
– Пока нет.
– Это мое предназначение?
– Остальные люди без власти над судьбой.
– Я избранная?
– Нет, ты просто такой родилась.
– Значит, что я родилась избранной?
– Нет. Ты родилась занудой. Хоть иногда подумай немного, прежде чем говорить.
– Мне уже можно домой?
Он подло хихикнул.
Я поняла, что и на этот раз мне не светит вернуться домой. Но еще надеялась оказаться в мире, где Гриша строит крепость.
Глава 29. Помыв души
Ну что за напасть?
Я очнулась в автобусе. Вроде бы и сознания не теряла – но убей, не помню, как я тут оказалась. И что было до того тоже вспоминается с трудом. Постепенно возникло ощущение Вовиной квартиры и слова Голоса. Потом – падение в мертвую воду.
Тут же память стал прежней. И первая осознанная мысль – Голос спер мое тело, влез в мозг и шляется по нормальному Питеру, вытворяя черт знает что. Вторая мысль была ничуть не приятнее. А какой Питер нужно считать нормальным? Я бы не поручилась, что выберу тот, в котором убили Панка. А вот другой, где меня чуть не сцапали Асмодей и королева стал реальнее не бывает. И в нем бы я прижилась. Если бы сумела избавиться от врагов во главе с королевой.
Но теперь мне предстояло выяснить, что за мир мне выпал на этот раз. Пока все выглядело совершенно нормально – автобус, пассажиры и здания за окнами.
Куда, спрашивается, я еду? Следующим вопросом был – а есть ли у меня билет или деньги на проезд? Потому что ко мне ленивой качающейся походкой брела кондуктор. Что там у нас за окном? Знакомая улица – мне пора выходить. Встав с сиденья, я извинилась перед высоким сутулым мужчиной, протиснулась между двумя оживленными подругами возраста моей мамы, и уперлась в могучую спину юного качка.
– Вы сейчас
Главное – вежливость. Остановка была совсем рядом. Кондуктор – тоже.
Ответа от качка не предвиделось и я легонько хлопнула его левой рукой по спине, в районе правой лопатки.
Хлоп.
Двери тихо распахнулись. Мимо меня, ворча и суетясь, из автобуса прошмыгнула знакомая фигура. Интересно, а где я ее могла видеть раньше?
Кондуктор цепко придержала меня за руку. Двери автобуса издали горестный вздох и захлопнулись, оставив меня внутри.
Фигура, вызвавшая мое любопытство, стояла как вкопанная и смотрела мне прямо в глаза. Недоуменно и с явной обидой. Рыжие волосы, зеленые глаза, тонкий нос. И рот как у обиженного ребенка.
– Да это же я!
Автобус отчалил от остановки и, медленно набирая скорость, двинулся по маршруту.
– Мда. Вот дела, – вздорный голос кондуктора был обращен на меня, – Предъявите билетик.
Рука машинально полезла в задний карман джинсов – обычно я туда билеты кладу.
– Или платите за проезд, – злобно улыбаясь своим мыслям, предложила кондуктор.
– Ясен перец – заяц, – весело хохотнул дедок, что на ближнем к выходу сиденье.
Похоже, он не видел момента перевоплощения, дремал или вспоминал бодрую юность.
Билета не было. Как не было и джинсов. Нет, я не стояла в людном месте с голой попой. Просто на мне каким-то образом оказались плотные шелковистые брюки.
– Молодой человек? – вдруг засомневавшись, напомнила о себе кондуктор.
– Девушка. Минуту назад я была девушкой, – понимая всю глупость сказанного, призналась я.
И в этот момент руки сами собой нашарили в кармане куртки кошелек. Довольно симпатичный, из странной кожи и явно не пустой. В отделении с мелочью понуро скучал билет.
– Вот! – торжествующе заявила я.
– Понятно, – теперь в голосе дедка было намешано столько смыслов и эмоций, что главные определить не представлялось возможным.
– Оборотница, – внятно и обвиняющее произнесла кондуктор во всеуслышание.
По-честному, я ожидала пошлой шутки насчет смены полов, злорадного смеха, пальца у виска – дед выглядел явным юмористом и его реакция на мои слова про девушку сильно озадачивала.
– Я видел! Я все видел! – надрывался мужик с сутулой спиной.
– Ведьма проклятая, – поддержал кондуктора дед.
Он и хотел на меня смотреть и боялся. Остальные пассажиры вообще делали вид, что город за окнами их интересует больше всего на свете.
– Останови автобус! – заорала кондуктор.
Водитель без лишних вопросов медленно выискал промежуток между припаркованными автомобилями и дверь открылись.
– Ну, иди, с Богом. В которого ты веришь, – напутствовал меня дедок.
Пришлось выходить. Вне автобуса легче не стало. Хотелось лечь прямо на асфальт и лежать, пока меня не переедет машина. Мне все смертельно надоело. Я устала. Я так устала, что умереть казалось неплохой идеей.