Хранитель
Шрифт:
– Доктор Крон, приготовьтесь открыть поле стазиса.
Клингон кивнул, его густые брови сошлись вместе от печального момента. Следующими словами Маккой обратился к M'Бенге.
– У нас будет самое большее две минуты. Клингонское хирургическое оборудование не запрограммировано на анатомию чалцев, поэтому…
– Мы можем транспортировать ее на «Энтерпрайз», – вставил Пикард.
– Исключено, – отрезал Маккой. – Я помогал проектировать медотсек. Он приспособлен к физиологии чалцев не лучше, чем это помещение. – Он повернулся к M'Бенге. – На Земле это называют
– Я знакома с этим, – сказала M'Бенга. – Я делала это дважды на Чале во время вирогенного кризиса.
– Тогда готовьтесь к третьему разу.
Одна из медсестер доктора Крона – ростом в два с половиной метра, мускулистая, в черной кожаной броне – бросила хирургические инструменты на поддон с оборудованием рядом с камерой стазиса. Металлические лезвия всевозможных острых инструментов зазвенели. Маккой нахмурился.
– Мы не можем использовать протоплазеры на плоти чалцев.
Но в этом предупреждении не было необходимости.
– Я знакома с историческими методами. В том числе и с хирургическими скальпелями.
Она поежилась, произнеся эти последние слова, как и любой другой цивилизованный врач. Маккой глубоко вздохнул, успокаивая нервы и готовя себя к предстоящему сражению.
– Доктор Крон, – сказал он, вынуждая себя говорить отчетливо и твердо, – отключайте…
Гул гармоники транспортатора заглушил его последние слова. M'Бенга смотрела куда-то мимо Маккоя с широко раскрытым от удивления ртом. Пикард широко улыбнулся, узнав его. Маккой повернулся к фигуре, формирующейся из света. Но он уже знал, кого там увидит. Маккой не был разочарован. Джеймс Т. Кирк сделал это снова.
ГЛАВА 2
Для тех, кто больше ста лет назад строил Альфа Мемори, она стала неузнаваемой. То, что когда-то было холодным суровым академическим форпостом, предназначенным для складирования и хранения огромного количества научной и культурной информации с каждого мира Федерации, теперь было оживленным миром по своему правильным, который стал домом красочной и непрерывно изменяющейся популяции ученых и художников со всех известных секторов галактики.
Можно было потратить всю жизнь, просеивая непрерывно растущееаваемой. собрание данных на Альфе, чтобы обнаружить утраченные знания в древних научных отчетах, возродить к новой жизни забытые искусства, или разыскать не вызывающие подозрений модели в истории более чем ста пятидесяти миров, тысяч культур и триллионов жизней. И иногда, но только иногда, такие модели находились.
– Катастрофа, – сказал адмирал Эбемет Хардин.
Его тон предполагал, что он был не убежден. T'Сири откашлялась и посмотрела на своего коллегу. Но на другой стороне полированного деревянного стола цвета бронзы Лепт продолжал почесывать свою голову и не предложил ей никакой помощи. Как исследователи молодая вулканка и пожилой ференги были внушительной парой. Но Лепт уже пояснил, что любые дела, которые решит вести T'Сири со Звездным Флотом, лягут полностью на нее.
– На
Хардин с вежливым нетерпении постучал пальцами.
– Это вы употребили его.
Любой другой вулканец понял бы контекст, с нетерпением подумала T'Сири. Но люди, они всегда нуждались в дословных объяснениях, записанных в голографических посланиях в метр высотой и желательно спроецированных прямо на их сетчатку.
– Катаклизм, – поправила T'Сири. – Апоклептический катаклизм.
По крайней мере адмирал перестал барабанить пальцами.
– Разрушение мира?
T'Сири повернулась к центру конференц-стола, над которым выступал ее голографический союзник – яркий дисплей, который занимал центральное место в ее выступлении. На одной стороне медленно вращающейся модели был трехмерный котел бурлящих рекурсивных тел. На другой – хаотический котел внезапно преобразовался в плоский двухмерный план. Анархия, преобразованная в абсолютный порядок. Изображение было пугающим. Ужасающим для любого, кто обладал хоть малейшими познаниями в психоистории. Но адмирал, казалось, этого не понимал.
– Больше чем мира, – сказала T'Сири.
– Федерации? – спросил Хардин, вскинув бровь.
Его легкий тон говорил о его недостаточном понимании проблемы.
– Больше чем Федерации, – ответила T'Сири.
– Вселенной? – Равнодушный скептицизм адмирала стал ширмой для враждебности.
Но T'Сири не могла уйти. Только чтобы организовать эту единственную встречу с одним адмиралом, заседающим в Совете Федерации в технологическом коммитете по стратегическому планированию ушло больше шести месяцев.
– Уничтожение вселенной. Да, сэр, – сказала она. – Именно на это указывают все наши результаты.
Она посмотрела на своего коллегу ференги, подчеркивая слово – наши – . Хардин уставился на дисплей T'Сири. Голограмма была единственным маленьким источником света в конференц зале, и бросала блики на лица наблюдателей как будто они все собрались вокруг примитивного костра, надеясь предугадать будущее.
– Какой масштаб времени мы рассматриваем? – спросил адмирал.
Как ученый, T'Сири знала, что ответ, который она собирается дать, должен быть изложен с оговоркой и указанием степени ошибки, плюс или минус. Но Хардин был человеком, который не пожелает слушать оценки или предположения. Он был адмиралом. Он был из Звездного Флота. Ему нужны были факты, и только факты. Черное или белое, да или нет, верх или низ.
– Три месяца, – сказала T'Сири, игнорируя еле слышный звук, который вырвался из горла Лепта при ее заявлении.
Хардин откинулся в кресле, но дистанцировался ли он подсознательно от T'Сири или же от правды, которую она произнесла, T'Сири не знала.
– Насколько я понимаю, – сказал Хардин, – вы утверждаете, что ваше… психоисторическое исследование предсказывает, что через три месяца вселенной придет конец?
T'Сири кивнула.
– Верно.
– Как?
– Исследование не выявило средство, которое…