Хранители холода

Абдуллаев Чингиз Акифович

– Что ты думаешь по поводу этого убийства, Ричард? – поинтересовался Крейг. – Опять сбой в программе «защиты свидетелей»?

– Нет, – ответил Кинг, продолжая смотреть на улицу, – я уже проверил. К нему не применялась программа «защиты свидетелей». Она была просто не нужна. Он переехал к нам из Франции, где прожил почти десять лет. А потом несколько раз ездил в Россию.

– Он ездил в Россию? – не поверил Крейг. – Но тогда почему они убили его именно здесь? Им это сделать гораздо проще у себя в стране.

– Нет, – повернулся к нему Кинг, – ты еще не понял, что происходит, Джеймс? Они не просто

убивают своих бывших агентов. Они приводят приговоры в исполнение. Приговоры, которые были вынесены в отношении этих людей. Им важно приехать сюда, найти и покарать предателей, а не просто удавить их где-нибудь у себя в стране.

– Слишком сложно, – пробормотал Крейг.

– Зато эффективно. – Кинг снова посмотрел на улицу. – Если мы не сыграем на опережение, то через несколько дней произойдет еще одно убийство. Очевидно, они действуют по своей схеме. Нужно проверить всех бывших советских агентов, перебравшихся к нам в страну.

– И прикрепить к каждому охрану? – недоверчиво спросил Крейг. – Но это просто невозможно. Ты же понимаешь, что мы не получим разрешения руководства на подобную операцию. Кроме того, это будет означать, что мы автоматически раскрываем всех своих осведомителей и агентов, приставляя к каждому из них свою охрану.

– Тогда будем терять людей, – сказал Кинг. – Ты видел фотографию, как она застрелила телохранителя. Один точный выстрел в горло. Абсолютный профессионал. И никто не слышал выстрелов. Это ликвидаторы, которых прислали сюда русские. У нас мало времени, Джеймс. Мы обязаны информировать наш отдел, что речь идет не о случайных убийствах. Это хорошо спланированная акция и, возможно, не только в рамках нашей страны.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Нужно сегодня сделать запрос по европейским странам. Не было ли у них за последние месяцы подобных случаев. Когда бывшие сотрудники и агенты советских спецслужб умирали при невыясненных обстоятельствах. И тогда мы сможем сделать свои выводы. Возможно, что это массовый ответ русской разведки на поражение в начале девяностых. Возможно, что это попытка нас поссорить. Я не знаю точного ответа. Но я знаю, что таких совпадений не бывает. Два убитых бывших сотрудника КГБ в течение трех дней. Нужно проверять, Джеймс, и как можно быстрее.

– Ты понимаешь, что будет, если ты окажешься прав? – медленно и чуть запинаясь спросил Крейг.

Его напарник взглянул на него, ничего не ответив. Через час они уже направляли запросы в Лэнгли, требуя уточнить по каналам европейских отделов случаи внешне немотивированных убийств бывших сотрудников советских спецслужб в Европе за последние два месяца. Особое внимание они просили обратить на страны СНГ. Ответ пришел через четыре часа. И ответ ошеломил их обоих. За последний месяц было совершено четыре таких убийства.

Четвертого мая на пляже в Юрмале был застрелен бывший полковник КГБ Латвии Иварс Залькалис. Седьмого мая была задушена в своем доме в Дудерштадте бывший капитан ГРУ Зинаида Маланчук, работавшая на западногерманскую разведку с восемьдесят восьмого года. Двенадцатого мая в Гласгоу, штат Кентукки, был зарезан бывший майор КГБ Алексей Труханов. В этот же день в Грузии погиб при невыясненных обстоятельствах бизнесмен Георгий Хучуа, бывший подполковник КГБ, которого сбросили со скалы со связанными руками. Четыре убийства за последние две недели. Смерть Арона Гринберга была пятым внешне немотивированным убийством, учитывая, что и он был бывшим сотрудником советского КГБ.

– Это уже система, – согласился Крейг, – я звоню в Лэнгли. Нужно принимать безотлагательные меры. Связаться с Москвой и потребовать их объяснений. А заодно и поискать эту парочку, которая орудовала в Гласгоу и в Детройте.

– Они опять не оставили отпечатков пальцев, – напомнил Кинг. – Я уже попросил размножить и переслать их фотографию во все полицейские участки, объявив их в списке наиболее разыскиваемых лиц ФБР.

– Но это нам ничего не даст. Они были в париках, – напомнил Крейг, – хотя такая информация заставит их немного засуетиться. Если, конечно, они снова достанут свои парики, чтобы подготовиться к очередному преступлению.

– Они могут объявиться в любой точке нашей страны, – напомнил Кинг.

– Я позвоню в Лэнгли, – снова повторил, как заклинание, Крейг, – нужно информировать их о наших подозрениях.

– Это уже не подозрения, – возразил его напарник, – это упрямые факты, с которыми нам придется считаться. Нужно найти «ликвидаторов», и тогда у нас будут необходимые доказательства их вины.

– Где мы теперь их найдем? – поинтересовался Крейг. – Ты сам сказал, что они могут быть в любой точке нашей страны.

– Мы должны оказаться там раньше, – предложил Кинг. – В нашей стране не так много бывших агентов. Нужно сыграть на опережение, если мы уже знаем, в чем состоит их игра. Давай проверим, сколько человек живут в нашей стране. Их не должно быть очень много. Давай проверим по нашим данным.

Крейг молча кивнул. Ночью они вылетели из Детройта. Начался сильный ливень, вокруг били молнии. Их небольшой самолет подбрасывало в разные стороны, но оба сотрудника ЦРУ не обращали внимание на турбулентность, занятые разговорами о предстоящей проверке. Нужный им список не мог быть получен ни в Детройте и нигде в мире. Только компьютеры, изолированные от внешнего воздействия и находящиеся в самом Лэнгли, могли выдать необходимую им информацию.

К ним вышел озабоченный пилот, который объявил, что их самолет попал в зону турбулентности и сейчас их немного потрясет. Крейг поморщился, Кинг просто пожал плечами. Самолет трясло так, словно кто-то невидимый хотел разорвать лайнер пополам. Через час тряска закончилась, и еще примерно через полчаса они наконец пошли на посадку.

Еще через час оба сидели в компьютерном центре Лэнгли, с нетерпением ожидая результатов затребованных ими списков. Пришлось согласовывать их выдачу с заместителем директора ЦРУ и проверять возможную степень их допуска. После чего им наконец разрешили получить эти списки. Ради справедливости стоит признать, что, несмотря на поражение в холодный войне и полный распад в начале девяностых, массового перехода бывших советских агентов на чужую сторону не наблюдалось. Бывшие советские офицеры предпочитали устраиваться на работу носильщиками или швейцарами, умирать с голоду, сходить с ума, стреляться, но не изменять своей Родине и тем принципам, которые у них оставались. Именно поэтому предателей было не так много. Их презирали обе стороны. И в Москве, и в Вашингтоне.