Хранители Кодекса Люцифера
Шрифт:
Андрей воздел очи горе.
– Я надеюсь, он пока не нашел конторские книги.
– Я приказала Адаму Августину забрать их домой.
– Нашему главному бухгалтеру?
– Насколько мне известно, он хранит их в самом низу колыбели своей новорожденной дочери.
– Они будут пахнуть, когда он их вернет.
– Пусть лучше они пахнут детской мочой, чем надушенными лапами Себастьяна. Письмо из Вены – это, естественно, реакция на письмо Себастьяна, которое он отправил без моего ведома. Почта сейчас идет быстро. Благодаря
– Вышвырни из дома этого толстяка, – повторил Андрей.
– Это не так-то просто. Он может мгновенно разорить нас, а с тех пор как Мельхиор Хлесль впал в немилость, я не решаюсь упоминать наше имя чаще, чем это необходимо. Можешь быть уверен: Себастьян использует любую возможность чтобы очернить нас, если я выставлю его за дверь.
– Давай поговорим об этом, – предложил Андрей.
– Я больше не хочу говорить на эту тему. Я только желаю чтобы этот кошмарный сон закончился.
– Ты мне доверяешь?
– Естественно.
Андрей обстоятельно устроился за столом. Его длинные ноги всегда мешали ему, и чем сильнее он был взволнован, тем заметнее это было.
– Обещай, что дашь мне договорить до конца.
Агнесс улыбнулась.
– Неужели все считают, что я не способна слушать собеседника и вечно перебиваю других?
– Мой рассказ будет иметь смысл, только если ты выслушаешь его до конца.
– Батюшки мои! Думаю, мне пора домой. У меня же еда на огне стоит.
Андрей схватил ее за руку, но Агнесс, похоже, вовсе не собиралась покидать его. Он поразился, поняв, что она пошутила. В первый раз за несколько недель. Должно быть, Агнесс прочитала его мысли, так как ее глаза наполнились слезами. – Болит ничуть не меньше, чем вначале, – прошептала она. – Но к боли постепенно привыкают.
Он промолчал, так как знал это лучше кого бы то ни было. К тому, что боль никогда не проходит, тоже привыкают. Он держал ее за руку, пока к ней не вернулось самообладание.
– Если говорить вкратце, – начал он, – то мне стало известно от Вацлава, что кардинала уже успели лишить имущества. Кажется, речьшла обэрцгерцоге Максимилиане и о деньгах, которые теперь у него есть. Но слухи о скором начале войны становятся все настойчивее, и в протестантских землях собрали такую мощную армию, что даже имущества кардинала Мельхиора Хлесля не хватает на то, чтобы нанять такое же сильное войско для католиков. Поэтому король Фердинанд и его дядя Максимилиан намерены и дальше искать деньги, считая каждый грош. Рано или поздно они обратят внимание на то, что в Праге есть фирма, на документах которой стоит имя Хлесль. И это будет означать, что мы, конечно же, охотно сделаем вклад, дабы покрыть долг кардинала и тем самым дистанцироваться от его делишек.
– Все, в чем упрекают кардинала Мельхиора, ложь.
Андрей махнул рукой.
– Себастьян боится, что именно до этого и дойдет. Вот почему он пытается давить на тебя. Как только имени Хлесль не будет в документах предприятия, король уже не сможет с такой легкостью подобраться к деньгам. Без твоего и Киприана участия фирма – всего лишь птица с подбитым крылом, которая ни плавать, ни ходить не может.
– Все это я и так знаю.
– Значит, мы должны опередить их. Мы дадим королю деньги как пожертвование, чтобы доказать, что мы настоящие патриоты.
Агнесс затаила дыхание. Андрей прижал палец к губам.
– Ты мне обещала, – напомнил он.
– Ну ладно, – согласилась она.
– Тем самым мы вынем капитал из фирмы, на которой так помешан Себастьян. Ты увидишь, что его интерес после этого просто испарится.
– А что же останется нам? На что мы будем жить?
– Об этом я расскажу тебе чуть позже. Давай только вместе прикинем, как нам это осуществить.
– Все равно ничего не получится. До тех пор пока гильдия и король не согласятся, чтобы я унаследовала долю Киприана, я не смогу распоряжаться его долей в фирме. Я не вправе дарить деньги кому-либо.
– О каком наследстве ты говоришь? Имеется завещание Киприана, которое лишает тебя наследства, если с ним что-нибудь случится до совершеннолетия его младшего ребенка то есть маленького Мельхиора.
На ее лицо было страшно смотреть. На нем все время чередовались ужас и неверие. И что хуже всего, неверие это относилось к ее брату.
– О таком завещаний мне ничего не известно, – бесстрастно заметила Агнесс.
– Оно у меня с собой. Подписано, засвидетельствовано, нотариально заверено, запечатано. Запечатано в водонепроницаемый пакет.
– Я даю тебе десять секунд на то, чтобы ты объяснил, что у тебя на уме, Андрей. Затем я покину этот дом.
– Нет, Агнесс, выслушай меня до конца. Ты обещала.
– Ты что, играешь со мной? С собственной сестрой?
Он промолчал. Агнесс пристально смотрела на него. Через некоторое время она опустила взгляд. Тем не менее она не собиралась просить прощения.
– Твой следующий вопрос должен был бы звучать так: когда Киприан подписал это завещание?
Она смотрела на столешницу и молчала. Андрей вздохнул.
– Это прошлогоднее завещание. Он написал его, когда кардинал Мельхиор посетил нас и сообщил, что нужно опасаться. нового пробуждения библии дьявола.
– И как это следует понимать?
– Мы вместе все спланировали: Киприан, кардинал и я. Таким образом мы хотели защитить ваше имущество – твое имущество, Агнесс! – если Киприан погибнет.
– Защитить от Терезии и Никласа. От родителей его собственной супруги. И от Себастьяна. – Голос ее звучал хрипло.