Хранители миров
Шрифт:
– Нет, это меня москита тяпнул.
– Не москита, а москит! Склоняй пожалуйста правильно... Так какая буква следующая?
– Э-э-э...
– Не правильно! Л дальше, л! Так, отжимаемся, Джимми, не лодырничаем!
– Ну я и говорю, лэ-э-э.
– Тогда уж, эл! Ладно, давай дальше.
– Э-э-э... не помню, забыл.
Нэйтин промолчал, ему в рот залетела очередная порция мошек, целые орды которых устремились на охоту вместе с москитами, малярийными комарами, ядовитыми мухами и прочими шедеврами эволюции.
– Слушай, Кирт.
– Наконец устало процедил маг.
– А давай возьмем, да и сорвем с тебя это ожерелье.
– Давай!
– Мгновенно отреагировали в один голос мальчишки.
– О тьма бездонная, окутай ты меня, твои объятья хладные навеки мне покой вернут.
– На лице Джимми появилась улыбка, только теперь он понял смысл
– Уйдет усталость вся и боль, печаль уйдет в бездонное ничто, а тьма мне мягкою периной будет...
– Я вам покажу "давай"! У меня так легко не отделаетесь! Отжиматься! Отжиматься! Раз, два, раз, два! А ты что смотришь?! Учи давай, учи! А ты отжимайся, если опять бегать не хочешь! Раз, два, учи, два!
На следующий день в Нэйтине неожиданно для него самого вдруг открылась "чуточка" милосердия. На это раз маг вырвал детей из сладкого сна уже немного попозже - в пять утра (в основном потому, что проспал сам). Возможно, это было связанно с погодой - место омерзительного дождя заняли яркие лучи сияющего солнца, а грозных москит заменили пестрящие повсюду калибре.
– Вставайте лентяи! Отдых окончен!
Взъерошенное существо по имени Кирт, молча село в позу "поднятого" зомби. Джимми тоже попытался исполнить подобный финт, однако малейшее движение отразилось острой болью во всем теле.
– А-а-а!
– Мальчик изогнулся, как дохлая змея.
– Все болит, Нэйт! А-оу-уу, правда болит!
– Знаю-знаю, это кислота в твоих мышцах. Нельзя было вчера резко останавливаться, легкая пробежечка перед сном все бы поправила.
– Слушай, Нэйтин, - Джимми уткнулся носом в траву, - а скоро ты научишь меня искусству рукопашной и, самое главное, ногопашной борьбы, очень уж хочется набить тебе морду... ногами.
– Нет, боевые навыки тебе пока что рано осваивать.
– Со всей серьезностью ответил маг.
– Научись, для начала, хотя бы плавать.
– Плавать?! При чем тут плавать? Я не умею плавать.
– Ну, я и говорю, научись. Приступим к водным процедурам, господа!
Маленький плотик медленно вынес двух стоящих на нем людей в центр широкой реки.
– Здесь глубоко?
– Спросил Джимми серьезным голосом.
– Метра три.
– Столь же серьезно ответил Нэйтин.
– Ты, знаешь, а ведь я не шутил, когда говорил, что не умею плавать.
– Да, я знаю.
– Нэйт неожиданным пинком ноги отправил мальчика "на корм пираньям".
Испуганное до оцепенения тело Джимми быстро устремилось на дно. Прошла почти минута, прежде чем юный император понял, - спасать его никто не собирается.
Мальчик изо всех сил оттолкнулся ногами от каменистого дна и, как птица, замахал руками. Вода нехотя подбросила его на пару метров, лишь для того, чтобы дать сделать крохотный глоток воздуха и сразу же утопить обратно. Через несколько попыток Джимми стал соображать, что к чему - "оказывается надо еще ногами дрыгать, и тогда всплытие заметно увеличивается в скорости". Еще через минуту ему уже удалось какое-то время продержаться на поверхности. Воодушевленный такими успехами, Джимми стал стараться еще сильнее и очень скоро поплыл. Однако сие торжество непотопляемости различного вещества в воде продолжалось не долго, в конец обезумевший Нэйтин накинул на бултыхающуюся фигуру мальчика веревку с привязанным к ней камнем.
– Упражнение не должно было научить тебя плавать!
– Крикнул он.
– Эта тренировка на улучшение твоих дыхательных функций и повышение прыгучести.
Прошло почти полчаса, прежде чем нахлебавшийся воды Джимми "допрыгал" до берега. На суше его ждал по пояс погрузившийся в воду Нэйт и, торчащая от туда же, мокрая голова Кирта.
– Задерживая дыхание, мы забываем об окружающем нас. Только так можно достичь полной концентрации как души, так и ее физической оболочки, то бишь тела. Мерцающие круги, что видим мы, оставшись без воздуха на долгое время, являются вовсе не предсмертной агонией, а совсем наоборот, вершиной созерцания внутренней сути нас, как живых сущностей. Наше тело на восемьдесят процентов состоит из жидкости, и лишние пару литров, ненароком попавшие в легкие, ни сколь не должны смутить сосредоточившийся на медитации организм. Все мы вышли из воды, в ней должны и захлебнуться... Так, это я уже чего-то перегнул. В общем на этот раз я думаю увеличим время минут этак до трех. Раз, два, три!
Сильная рука Нэйта опустила голову Киртли в "нашу первозданную сущность".
– Ну и изверг нам попался.
– Пробубнил Киртли.
– Изверг, еще не то слово.
– Шепнул в ответ Джимми.
– Зря вы так.
– Нэйт разумеется все услышал (на то и было рассчитано).
– Видели бы вы тренеровочки Рэйнфоса. После таких вот дней, от него спокойно можно было услышать фразу в стиле: "молодец, теперь еще пять таких серий и свободен". Так что вам еще повезло.
– Всегда знал, что я везунчик.
– Безразлично бросил Джимми.
– Да? А мне вот впервые повезло.
– Парировал Кирт.
– Зато сразу и по полной программе.
– Фартовые мы с тобой.
– Буркнул на последок юный император.
– Ладно, спать.
Джимми нырнул в шалаш, уснув в падении.
Глава 7.
Прошло почти два месяца. За это время Кирт научился читать и писать, ну точнее, мямлить по слогам и рисовать кривые каракули, местами напоминающие буквы. Дальше предстояло научиться не просто мазюкать буквы в определенном порядке, но и делать это без ошибок. Слава всем богам, Нэйтин еще не заострял на этом особого внимания, иначе пришлось бы потратить на уроки орфографии все три года. Нет, в начале-то конечно, Нэйт потребовал идеальной грамотности и даже затеял простенький экзамен, в виде небольшого сочинения на тему, "почему мне нравиться учиться". Джимми, как раз, в это время должен был перетаскать из одного места в другое несколько десятков увесистых булыжников, так что ближайшие часа четыре молодой маг мог позволить себе отдохнуть от детского общества, прогулявшись по фруктовой роще. Однако, к его удивлению, и Киртли и Джимми управились со своими заданиями простаки блестящи - юный император, например, даже не вспотел, а уж что касается сочинения Кирта, так такого грамотного и красивого текста Нэйт не видел уже очень давно, правда бедненький мальчик буквально еле дышал - умственная работа отнимает уйму сил. Кстати, особенно магу понравился великолепный почерк Джимми... Пришлось Кирту писать второе сочинение, теперь уже под неусыпным надзором непробиваемого Нэйтина (непробиваемого, потому что далеко ни каждый сможет просидеть несколько часов, смотря как мучается маленький ребенок, и не издать при этом ни одного бранного слова). Тем более всю брань маг приберег на проверку сочинения - в двухстах словах Кирт сделал пятьсот ошибок. Нэйт даже не исправлял их, он просто целиком зачеркивал слова и писал над ними правильный вариант. Проще говоря, учить бы Кирту правописание всю жизнь, если бы его проверенный Нэйтом перл совершенно случайно ни попал в руки Джимми. Тот нашел уже всего двадцать ошибок, зато все они были в исправлениях Нэйта. Мальчик воспользовался случаем по полной программе, высказав своему учителю свое "скромное" мнение о грамотности оного и, вообще, об оном в целом. Правда потом пришлось (в добровольном порядке) пробежать "небольшой" кроссик, зато Киртли теперь получил свой зачет по правописанию и мог больше не забивать голову всякими "ростками, на чье глагольное превращение во взрослые растения вдруг почему-то нельзя применить проверочное слово "рост".
Джимми же, все эти дни занимался исключительно увеличением собственной мышечной массы. Тут, к сожалению, все далеко не ограничивалось бегом, отжиманием и тренировкой пресса. Оказывается в человеческом организме существовало около двух сот мышц, и все они, по словам Нэйта, должны были достигнуть состояния стальных канатов. Но это, только когда таскаешь бревна, а когда сидишь на шпагате и пытаешься коснуться левой рукой большого пальца правой ноги, мышцы должны сразу же превращаться в эластичную резину. Все бы еще было терпимо, но только вот не очень-то эти мышцы спешили расти; Нэйт сказал, это из-за того, что Джимми ребенок, а иначе, при таких-то, нагрузках, он не смог бы закрыть глаза от мешавших сию действию мускул лица. Пока же, единственной накаченной мышцей в организме мальчика, оказалось сердце, с трудом остававшееся в груди после каждой тренировки. И главное что интересно, чем больше была нагрузка на остальной организм, тем меньше оно уставало, колотясь все чаще и чаще. А на все мольбы Джимми начать заниматься боевыми искусствами, Нэйтин отвечал, что он не имеет ничего против, и что тот может повышать свое мастерство в любое свободное время, то есть в промежутке между словом "отбой" и падением Джимми на том же месте.