Хранители. Единственная
Шрифт:
Выяснив, что в данный момент Питер находится в комнате, Мира незамедлительно метнулась на второй этаж. Она даже не особо думала о последствиях. Главной целью у неё было увидеть брата и удостовериться в том, что он жив. Больше ей ничего не было нужно.
Уилл за ней еле поспевал. Скорее всего, от неохоты.
И вот заветная дверь. Миранда чуть замялась, переступив с ноги на ногу, вскинула руку и осторожно постучалась. Три раза.
Он должен был понять по этому стуку, что за дверью именно она. Его сестра. Мира не хотела это скрывать.
Не прошло и минуты, как дверь тихо растворилась.
На пороге стоял Питер. Живой. Но безумно уставший. С синяками под глазами, внезапно похудевший, от чего черты лица его стали острее и твёрже.
Но он был жив, и этого Миранде было достаточно.
– Мира? – удивился он. А потом удивился ещё больше.
Миранда кинулась ему на шею. Обняла. Крепко-крепко, не желая отпускать. И тогда он тоже сдался, обхватив её своими руками. Он чувствовал, как она затряслась.
Она рыдала. И в этот миг в её голове всё перемешалось: её спутанные чувства к брату, её ненависть к Уиллу, родителям, к самой себе. Всё вдруг вспыхнуло пожаром, пока она была в объятиях Питера. И словно ненависть улетучилась – и к родственникам, и к Хейлу.
Кровь взывает к крови. Кровь поглощает кровь. Кровь превращает другую кровь в идентичную себе. До последней капли.
– Зачем ты ушёл, Пит, – прошептала она. – Я же беспокоилась, Пит.
– Я и не думал, что по отношению ко мне с твоей стороны такое возможно, – ответил он.
И она понимала, что он был прав. Он действительно не мог ожидать к себе такого отношения. Это было настоящей неожиданностью.
Он не мог и подумать, что его сестра будет беспокоиться, искать его и бояться, что он мёртв. Он думал, что она мечтала о его смерти, а оказалось, что всё было с точностью до наоборот.
Наконец, они разрушили свои объятия и посмотрели друг на друга. Так, словно увиделись впервые.
– Что на тебя нашло? – спросила Мира.
– Безысходность, – просто ответил Питер. – Коллендж рано или поздно от меня избавится, так не лучше ли дождаться этого чудного момента здесь?
– Ты не умрёшь, – тут же возразила его сестра. В горле как-то вдруг пересохло. От понимания того, что её слова лживы.
– Умру, Мира, – несмотря ни на что, сказал он. – Все умирают. И я умру.
– Но это будет потом. Это не будет сейчас. Не будет завтра, послезавтра, через месяц. Не будет. Не будет…
Она перешла на шёпот. Приложила ладонь ко рту.
Она знала порядки Президента. Она знала, что Питер говорит горькую правду. От него рано или поздно избавятся. Он умрёт, он ведь не бессмертный.
Именно сейчас она почувствовала, что ей будет тяжело терять брата. Она уже его чуть не потеряла, а сейчас его будто снова вырывали из её рук, как тряпку. Как игрушку.
Тут Уилл прочистил горло. Питер выглянул в коридор. При виде Хейла у него чуть брови на лоб не полезли.
– А этот тут что делает? – поинтересовался он.
– Помогает, наверное, – тускло отозвалась Миранда. Сейчас, при брата, она вдруг поняла весь абсурд ситуации. И ненависть к Уиллу снова вернулась.
Если бы у неё под рукой был нож, она бы на него накинулась. Это она знала точно.
– Помогает? Серьёзно?
Питер не верил. Хмыкнул. Оглядел с ног до головы Миру, потом Хейла. Сделал про себя какие-то выводы, о которых его гости не догадывались.
– Ещё увидимся, – наконец, бросил он и вежливо указал сестре на выход.
Это и был тот момент, когда её сестринское сердце претерпевало очередной удар. И в этот момент ей вновь захотелось напасть на Уилла, и никакое отсутсвие ножа не могло её бы остановить.
***
– Ты знаешь человека, который убил твоего отца.
Какая простая фраза. Но какая острая. Пронзающая своим остриём настолько глубоко, что кажется, что невозможно дышать.
– Аманда, – ляпнула Сандра первое пришедшее в голову имя. А Кэсс неожиданно кивнула.
– Аманда Коллендж. Всё верно. Она вместе со своими пришла, чтобы забрать меня и тебя, ещё не родившуюся. А Адам хотел нас с тобой защитить. И он за это поплатился.
По спине девушки пробежал холодок. Она сжала ладонь сидевшего всё это время рядом Маркуса. Та значит, её ненависть к Президенту изначально была обоснована. Кровь чувствовала врага на расстоянии. Девушка ненавидела не просто женщину-деспота, решившую управлять чужими мыслями и не только, но убийцу своего отца. А ведь она и подумать не могла, что может крыться в Аманде что-то настолько ужасающее. Что-то насколько близко относящееся к ней. Вдруг это и была та причина, по которой убивать её раньше времени Президент не собиралась?
– Получается, он никогда меня даже и не видел? – ошеломлённо спросила она.
– Нет.
Было видно, что Кэсс больно об этом рассказывать своей дочери. Да и вообще больно об этом говорить. А Сандре было больно это слышать.
– А как со всем этим связана ты? Как ты вообще попала в эту круговерть?
Ответа на этот вопрос девушка не знала. Потому и решила его задать, посчитав, что сейчас для него – самое время. И Кэсс посчитала точно так же. Потому что не стала противиться. Не ушла в другую комнату, не накричала на дочь, что, мол, это вовсе не её дело и надо бы ей заняться чем-нибудь другим. Она была готова поведать дочери всю правду. Ну или хотя бы её часть.
Она изогнула губы в печальной полуулыбке, наполненной слезами прошлого. Чувствовалось, что воспоминания, как казалось, самые невыносимые, накрыли её с головой. И не отпускали.
– Я была Колючкой, – произнесла Кэсс. – Колючка – это я. Девочка без прошлого. Девочка без будущего. Дитя Штаба, возомнившее себя выше него и не пожелавшее более с ним считаться. Кэсс Вайтфейс родилась позже. А сначала… сначала была лишь Колючка.
Колючка потому и была Колючкой, что с ней мало кто дружил. Хотя, живя в постоянном страхе, завести друзей – задача не из лёгких. Конечно, все дети старались поддерживать друг друга, но ни с кем не сближались, чтобы потом не испытывать боль потери. Им хватало физической боли, о которой они, правда, сразу забывали. Не сами, но забывали. Все они здесь рано или поздно уходили, хоть и не все они знали, куда. Знали лишь единицы, и то, им лишь казалось, что они знали, но то не была правда в чистом виде. Приходила женщина в белом халате со смешной причёской, похожей на птичье гнездо, подходила к одному из ребят за завтраком и уводила его. И больше этого ребёнка там никто не видел.