Христианин в языческом мире, или О наплевательском отношении к порче
Шрифт:
У отцов есть ясный совет: бояться христианину нужно лишь двух вещей — Бога и греха [234] . Но в современных апокрифах открывается еще один источник страха: «В этой жизни бойтесь колдунов и колдовства» [235] . «Приносили и заведомо испорченные колдунами наговоренные продукты. Случалось, съешь что-нибудь из принесенного без матушкиного благословения и не знаешь, куда после этого деваться от боли — в животе так и крутит! Но стоило лишь испить матушкиной водицы и растереться ее маслицем, как все сразу проходило. Поэтому она и старалась предупредить: „Истопи молочко, что принесла эта женщина. Если оно не порчено, то крови не будет, а если порчено, внизу будет кровь“» [236] . «О чем же рассказывает Царица Небесная схимонахине Макарии? Когда-то Она ее наставляет: „Кто тебя не слушает, ты с тем не разговаривай. Тебе, матушка, нельзя „темных“ людей брать в дом, они на тебя темноту наведут“» [237] . «„Портят того, — говорила схимонахиня, — кто им мешает. Вот я мешаю колдунам, они меня и портят.
234
«А страшного для нас ничего нет, кроме одного — убояться чего-либо паче Бога» (Свт. Григорий Богослов. Творения. — Троице-Сергиева лавра, 1994, т. 1, с. 248). «Подчинять страху душу, которая соделалась выше всего этого, свойственно нечистым правилам», — говорил свт. Иоанн Златоуст при истолковании призыва ап. Павла «отвращаться от бабьих басен» (Беседы на Первое послание к Тимофею, 12, 2).
235
Дурасов Г. П. Богом данная. — СПб., 1995, с. 59.
236
Там же, с. 115.
237
Там же, с. 98.
238
Там же, с. 115.
Странно, что к этим страхам с сочувствием относятся люди, которые вроде бы наизусть должны знать 90-й Псалом. Может, из-за того, что в церковном обиходе он читается на церковно-славянском языке, от слушающих и читающих его ускользает категорическое утверждение: «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится, говорит Господу: „прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!“ Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы; перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен… Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем, язвы, ходящей во мраке, заразы, опустошающей в полдень… Ибо ты сказал : «Господь — упование мое»; Всевышнего избрал ты прибежищем твоим; не приключится тебе зло, и язва не приблизится к жилищу твоему… на аспида и василиска наступишь; попирать будешь льва и дракона» (Пс. 90, 1-13).
Как видим, не человек защищает себя от «ужасов в ночи», разбрызгивая вокруг святую воду и развешивая повсюду талисманы. Господь хранит того, кто полагает в Нем свою надежду. И сам этот псалом никого и ни от чего не защитит. Защита не в том, чтобы носить его в кармане, привязать к притолоке или обвязать вокруг талии [239] . Не псалом защищает, но Господь — если человек верит в Бога как в Господа (то есть в то, что воля именно Божия, а не колдовская определяет ход событий в его жизни и господствует над нею), в Его защиту, в Его могущество (а не в могущество пояска, бумажки или своей молитвы-заклинания). Каково условие того, что Господь дает такую защиту? — Просто вера человека в нее. «Ибо ты сказал : «Господь упование мое»». И этого обращения сердца к Богу достаточно для защиты. Дальнейшее определяется только волей двух: волей Бога и волей человека (не отречется ли он от Завета, обернувшись в сторону язычества?). Желания же всех остальных: врагов, колдунов, язычников, бесов — здесь уже бессильны.
239
«Пояски» с 90-м псалмом есть очевидная реплика с иудейских филактериев — «предохранилищ» с выписками из Писания. А что о них говорит собственно церковное предание — см. в 36-м правиле Лаодикийского собора. Многочисленные примеры того, как различные молитвы предлагалось не просто произносить, но и налагать на тело больного приведены в книге А. И. Алмазовова А. И. «Врачевальные молитвы. К материалам и исследованиям по истории рукописного русского Требника» (Одесса, 1900).
Вопрос о «порче» — это вопрос о том, каким может быть влияние языческой магии на жизнь христианина, который сам к этой магии не обращается и придерживается христианских принципов. И авторы новых апокрифов по сути заявляют о бессилии Церкви перед лицом языческой магии — ибо кроме отдельных старцев и блаженных, все остальные (включая священников) тут оказываются бессильны… Как бессильно-безблагодатны оказываются и церковные таинства: крещение, исповедь и причастие.
Так что приходится заметить, что увлеченность современных приходских пересудов и апокрифических изданий темой «порчи» есть серьезное нарушение норм христианской жизни и веры. Это забвение Бога, который спасает не только от «порчи», но и от малодушия (Избавь «мя от малодушия и от бури» — Пс. 54, 9, церковно-славянский перевод). Те малые упоминания о «порче», которые были в церковной традиции, все же не дают основания говорить об этом феномене с такой частотой, убежденностью и экзальтацией, как это имеет место в книгах типа «Богом данная». Если во всем корпусе святоотеческих, находим лишь два, причем позднейших, кратких упоминания о «порче» (да и то в частных письмах отцов, а не в публичных проповедях) — почему же сегодня целые книги посвящаются этой теме? В наследии святых отцов, за два тысячелетия составивших огромную библиотеку, лишь одна страничка посвящена этой теме. Святоотеческие тексты, призывающие не бояться колдунов и не придавать значения языческим игрищам, являются более древними, более авторитетными; наконец, они просто многочисленнее. Так почему же сегодня проповедь о «порче» разрастается подобно флюсу?
Проповедники «порчи» не осознают, что они провоцируют семейные и человеческие раздоры, внутриприходские конфликты («всю-то благодать колдуны из нашего храма унесли!»). Они способствуют росту авторитета магии. Поверивший этим книжкам человек, прежде религиозно равнодушный, скажет: «Раз уж христиане магию признают и ее боятся, — значит, и в самом деле там что-то есть». Не учитывают они и еще одного следствия своей проповеди. Ведь среди читателей этих брошюрок немало женщин с весьма неустойчивой психикой — и если они всерьез поверят в наведенную «порчу», то их психическое здоровье окажется разрушенным. Как об этом писал акад. В. М. Бехтерев: «При существовании религиозного внушения о возможности „порчи“, достаточно для предрасположенной личности уже самого незначительного повода, чтобы развилась болезнь. Если такая личность случайно взяла из рук подозреваемого в колдовстве лица какую-либо вещь или поела его хлеба, выпила воды или квасу из его рук или даже просто встретилась с ним по дороге, — всего этого уже достаточно, чтобы болезнь развилась в полной степени» [240] .
240
Бехтерев В. М. Предисловие // Краинский Н. В. Порча, кликуши и бесноватые как явления русской народной жизни. — Новгород, 1900, с.IV.
…Не сомневаюсь, что и теперь найдутся желающие объявить жизнь под страхом колдовства, «сглаза» и «порчи», веру в оборотней и кентавров неотъемлемой частью Православия. Меру позора наша Церковь, очевидно, еще не испила полностью. Найдутся ведь еще люди, которые «ради блага церковного» провозгласят как обязательную норму православия веру в «порчу», в кентавров, в драконов и в бесов, насилующих бедных женщин прямо в трамваях [241] . Впрочем, о кентаврах, упоминаемый в греческом переводе книги пророка Исайи (13,21), я смогу ответить словами св. Василия Великого: «Кажется, что сим означается некоторый род бесов огрубелых и по наружности омраченных, которых дело быть непостоянными и никогда не останавливаться ни ногами, ни мыслью» [242] .
241
«Одну женщину часто насиловал блудный бес. Он делал это с ней и дома, и в траспорте, и на улице» (Свящ. Владимир Емеличев. Одержимые. Изгнание злых духов. — М., 1996, с. 133)
242
св. Василий Великий. Творения. ч.1. Спб., 1911, с. 425. См. также: Козлов И. О «косматых» по Иерониму // Миссионерское обозрение. Спб., 1910, № 5, с. 841.
И к сожалению, я даже не сомневаюсь в том, что немалое число апологетов порченых апокрифов будут отстаивать могущество колдовства ради того, чтобы доставить себе удовольствие призвать к погромам и кострам. Ведь если силы церковных Таинств недостаточно, чтобы защититься от «порчи», значит надо устранять сам источник «порчи». Тюремная стена не помешает колдуну послать губительный дух к другому человеку. Расстояние, устанавливаемое между колдуном и его потенциальными жертвами с помощью ссылки, тоже не ослабит его сверхестественной мощи. Поэтому вполне логично устранять зло радикально: уничтожая носителя зла. Путь к инквизиции вполне последователен. Если признать могущество ведьмы превышающим могущество Христа — то логично обратиться за помощью к третьей силе: к государственной власти и, используя ее могущество, попросить сжечь ведьму.
И эта логика была знакома не только католической и протестантской Европе. Были свои костры и в православной России [243] .
Мне же кажется, что христианину больше, чем колдунов и «порчи» надо опасаться инквизиции, ибо язычество все же не позорит нас и не отлучает от нас Христа. Но если мы хотя бы в мысли своей оправдаем костры — то и навлечем позор на Церковь, и сделаем себя людьми, чуждыми Распятому Спасителю [244] . Новый Завет, конечно, нов. Но не настолько, чтобы при его наступлении устарели слова, в давние времена сказанные Сократом: «Для человека лучше испытать несправедливость, чем совершить ее».
243
«Новгородские летописи говорят о сожжении 4 волхвов в 1227 г., псковские — 12 „вещих женок“ в 1410 г. Сжигали волхвов до XVII в., а ворожей закапывали в землю по грудь» (Управителев А. Ф. Тайноведение и христианство // Философские науки. — М., 1991, №5, с. 84). И традиция эта не была заимствована с Запада. Она пришла из православной Византии. Так, по свидетельству принцессы Анны Комниной, в 1111 г. богомильского ересиарха Василия «все члены священного синода и сам занимавший тогда патриарший престол Николай приговорили к сожжению. С ними был согласен и самодержец… Так как о Василии распространялись всевозможные слухи и басни, то палачи опасались, как бы покровительствующие Василию бесы с Божьего дозволения не совершили какого-нибудь необычного чуда. Они боялись, что этот негодяй, выйдя невредимым из огня, явится в многолюдное место и в результате произойдет новый обман, еще хуже предыдущего… Палачи подняли Василия и бросили его в середину костра. Пламя целиком сожрало нечестивца… Стоявший кругом народ с нетерпением ждал и требовал, чтобы бросили в огонь и всех остальных причастных к гибельной ереси Василия» (Анна Комнина. Алексиада. — СПб., 1996, сс. 423—425).
244
«Нельзя же православному христианину отрицать того факта, что Христос в Евангелии неоднократно говорил Своим ученикам:„Вас будут гнать за имя Мое“, но ни разу не сказал:„Вы будете гнать других во имя Мое“ (В. С. Соловьев. Письмо Императору Николаю Второму // Логос. — Брюссель—Мюнхен—Москва, 1995, №. 50, с. 342). „Бог не требует ни крови, ни гонений за веру: мечом не доказывают истины. Бог слова покоряет словом“ (Хомяков А. С. Несколько слов о философическом письме // Сочинения. — М., 1994, т. 2, с. 455).
Вообще не надо грязнить свои души догадками о дурном. По справедливому наблюдению, сделанному Павлом Флоренским еще в годы его студенчества, «после чтения с увлечением всякого рода оккультических книг, после излишних разговоров об упырях и т. п. остается осадок нечистоты, нечистое чувство в душе, именно какая-то грязнотца» [245] . Не стоит забывать, что каждый сам наделяет реальностью то, во что верит. Если кому-то очень захочется отстоять реальность языческой колдовской мистики и всесилие бесов — в его жизни и опыте они станут таковыми. Евангелие же призывает нас верить в Христа и Его Царство для того, чтобы мы стали чужими и недоступными для стихий «мира сего».
245
Флоренский П. О суеверии // Философские науки, 1991, №5, с. 107.