Шрифт:
Глава 1. Цепь, порожденная цветком
Все началось обычней некуда. В то злополучное утро я проснулась, как и всегда, от будильника.
Сладко зевая и потягиваясь, увидела на майке, в которой заснула, большой лучистый черный цветок, но не придала этому значения. Когда до трех часов утра общаешься в скайпе с друзьями о том, о сем, это не способствует зоркому зрению и ясному сознанию по утрам, особенно в 6:30.
Протирая слипающиеся глаза, я только лишь удивилась, чего это взрослым вздумалось цеплять на меня брошки, пока я сплю. Один поворот на бок и полупрозрачные лепестки превратятся из цветка в смятый комок, да и, как говорится, ничто не предвещало. Дальних родственников не приезжало, и вообще, я просила новые наушники, беспроводные, со светящимися кошачьими ушками…
Все это промелькнуло в голове, пока я выбиралась из кровати, нашаривала домашние тапочки, и сразу стало безразличным. Топая в ванну, я даже не повернула головы, посмотреть, не стоит ли в прихожей чужая обувь.
Умыться, почистить зубы и за завтраком не показаться маме сонной мухой – вот, что занимало мысли в тот момент. Иначе вопрос об отключении интернета в десять вечера снова поднимется на семейном совете. В общем, я решилась на экстрим – холодный душ.
Ничего не зашуршало и не хрустнуло, когда я одним движением стащила с себя майку. Ой, нет!..
Так и застыв с поднятыми руками, я осторожно вывернула майку обратно с изнанки. Цветок отсутствовал. Машинально встряхнув одежду, я наклонилась поискать брошку на полу…
И завопила раньше, чем сонный мозг понял, что увидел.
Оно колыхалось на моей коже! Оно прилипло ко мне! Зажатой в руке майкой, я попыталась стряхнуть это с себя, но ничего не вышло.
Дверь ванной распахнулась рывком, жалобно звенькнув хлипким замочком. Повернувшись к отцу, я машинально прикрыла грудь рукой, и часть лепестков прошла сквозь руку.
– Ну и чего ты орала? – раздраженно спросил отец. Он примчался в домашних шортах и в одном носке, так что недовольно перетаптывался на холодном кафеле.
– Па… па… – я отчаянно пыталась рассказать все, но горло подводило, а разум уже потихоньку брал над паникой верх.
Отец окинул меня полупрезрительным взглядом – мол, чего я там не видел? Давно по дому в одних трусах бегала? Не доросла еще, грудь прикрывать, отрасти ее сначала, мелюзга! Лепестков, торчавших из моей руки, и колыхавшихся в такт быстрому дыханию, он не видел.
– Паау-у-у-ук! – выговорила я и всхлипнула.
– Тьфу! – в сердцах воскликнул дорогой родитель. – Тапочек в руку и вперед! Тебе же не пять лет, Альбина, в самом деле!
Дверь за отцом захлопнулась. Тихонько всхлипывая, я убрала с груди окаменевшую от напряжения руку. С ней ничего не случилось – потусторонняя паскость целиком осталась на груди, не собираясь расползаться по всему телу.
– Альбина, ты скоро? Завтрак остывает! – мамин крик из кухни помог быстрее взять себя в руки.
Я яростно потерла «цветок» сухой жесткой мочалкой, но с тем же результатом – лепестки проходили сквозь любой предмет. К этой жути ничего не могло прикоснуться.
За завтраком я только утвердилась, что родителям ничего не стоит рассказывать. Или решат, что я пересидела за компом, или… в дурку не хотелось. Нужно подождать. Может, оно как-нибудь само исчезнет.
По голове ведь меня не били, и никаких лекарств, даже витаминок, я не принимаю. Значит, максимум, нужно пережить это день, и если цветок не исчезнет до вечера, то на следующее утро я точно проснусь без него. Это казалось даже логичным для такой четкой галлюцинации.
В школе в тот день я старалась не смотреть вниз, на «цветок», сидела прямо. Эрна Демьяновна, наша математичка, даже похвалила, за то, что не горблюсь.
Но на следующее утро ничего не изменилось. Цветок оставался на прежнем месте – и через день, и через неделю. Так началась череда похожих друг на друга дней.
Привыкла к потустороннему украшеньицу я довольно быстро. Ну, мне так казалось. Оно не мешало, если только в столовке что-нибудь не сыпалось или капало на то место, где рос цветок. Подружки сначала смеялись, предлагали купить слюнявчик и в шутку называли свинкой, но резко перестали, когда я сболтнула, что не вижу там крошек. Не знаю даже, почему это постоянно происходило. Может, рука время от времени дрожала, а может, цветок притягивал еду. Кто же знает, чем он на самом деле питается? Об этом я старалась не думать, всякий раз, когда мысли об этом всплывали в голове, беззвучно твердя, что такая эфемерная штуковина не может нуждаться в пище.
В общем, изменения накапливались незаметно. Казалось, что все остается по-прежнему, но на самом деле изменился сам образ моих мыслей.
Я все чаще задумывалась над тем, что раньше и не приходило в голову. И это касалось не только потусторонней шняги с черными лепестками. Мудреные мысли про по-философски пространные вещи, типа человеческой психики, внимания и всего такого, в чем раньше я бы не уловила смысла, сделались завсегдатаями моей черепной коробки.
Теперь даже к урокам я стала относиться иначе, старательно делая домашку из опасений, что родители иначе однажды прикопаются к успеваемости и узнают, чем дочь занимается в интернете. А скрывать мне было что.
Вначале, разыскивая способ избавиться от цветка, я откладывала привычное общение по скайпу, но дни шли, ничего не менялось, и когда, наконец, я решила вернуться в привычную среду, оказалось, что глупости, о которых мы обычно говорим с друзьями, утомляют и раздражают. Иногда я вовсе с трудом улавливала, о чем речь.
Это был не первый «звоночек», но вполне очевидный. Однако, я, конечно, пропустила и его, продолжив разыскивать тот способ, который непременно поможет.
Запросы, которыми я терзала все браузеры подряд, становились все изощреннее. Заброшенные форумы и дневники, стремные группы в ВКонтакте – в ход шло все.
Чем больше я искала, тем яснее становилось, что шансов нет. И тем больше я прилагала усилий для поисков.
Экзорцизм предлагал отрезать часть тела, но с ним все всегда заканчивалось плохо. Магия, при всем многообразии, не работала, а если работала, то не в тех областях – гармония с окружающим миром и все такое, явно не могли помочь в конкретном случае.