Хроника гениального сыщика
Шрифт:
Уже за полночь, с Казанского вокзала, без всякой помпы, отправлялась в грандиозное турне «Россия-Казахстан-Гренландия» молодая, однако подающая надежды, певица Лиза Лизкина.
Она уже предчувствовала, какой бешеный аплодисмент сорвет с челюстью Мани Пугач от самого Страдивари, особенно под легендарную песенку:
Позови меня с собой, Позови сквозь злые ночи!– До свиданьица, –
– Прощай, Акбарка, – смахнула слезу артистка.
Когда мы ворвались с сыщиком в апартаменты Мани Пугач, стало очевидно, – нас здесь не ждали.
– Кто вы такие? – прохрипела королева Олимпа.
– Я – сыщик Рябов, – представился инспектор.
– Акушер второго разряда, Петр Кусков, – шаркнул ногой я.
– И что же вам нужно? – свиные рыла элитных гостей почти вплотную приблизились к нам.
– Уточнить детали пропажи вставной челюсти Мани Пугач, – четко откликнулся Рябов.
– В окно их! – рявкнула Пугач.
Вы никогда не летали из окна элитной квартиры?
Гамма новых чувств!
Пир духа…
После душной ночи окунуться в ласковое прохладное лоно водохранилища. Услышать томный гогот тонкошеих лебедей. Попробовать на зуб паука-плавунца. Он такой кисленький!
Через минуту водного дрейфа мы оказались рядом с каким-то грузным гражданином в концертном смокинге.
– Тихон Хренов! – незамедлительно представился он.
– Держитесь за белокрылыми лебедями! – резко приказал сыщик. – Они плывут к острову.
Через пару суток мы ступили на берег. На четвереньках.
Остров «Последний Герой» – прочитали мы на столбе табличку.
На этом же столбе висел молчаливый динамик. Вдруг он ожил:
– Передаем прямую трансляцию концерта великой певицы Лизы Лизкиной!
После небольшой паузы динамик хорошо поставленным голосом запел:
Позови меня с собой, Позови сквозь злые ночи!– Рябов, это откровенный плагиат! – вскрикнул я, не успев еще вскочить с четверенек.
– Знаю… – выплюнул сыщик водоросли.
– Друзья мои… – Тихон Хренов поднялся во весь свой нешуточный рост. – Запомните! С этой минуты больше нет Мани Пугач! С челюстью от Страдивари есть только одна певица. И вы ее знаете… Это Лиза Лизкина! С челюстью от Страдивари она – гений.
Глава 41
Борода Грозного
Мы с сыщиком Рябов сидели подле электрокамина и потягивали пиво «Батька Махно».
– Признаться, друг мой, – произнес детектив, – я скучаю без настоящих, чудовищных преступлений.
– Преступники как-то выродились, – поддержал его я. – Карманные воришки, хапуны депутаты… Лилипуты и гномики.
И тут в нашу дверь оглушительно постучали.
В комнату вошел невысокий жилистый человек с лицом китайца.
– Я смотритель Петропавловской крепости, – сказал он. – Три дня назад какой-то неизвестный поменял мощи Иоанна Грозного на останки Емельяна Пугачева.
– Ага?! – простонал от радости сыщик.
– Ага! – горячо поддержал его я.
– Ну и какие у вас версии, акушер Кусков, – Рябов помешивал алюминиевой ложечкой чай в скоростном поезде «Красная стрела».
В этом поезде ехал и я, ваш покорный слуга, акушер Петя Кусков.
– Признаться, никаких, – огорченно развел я руками.
– А для меня это дело почти закрыто! – причмокнул Рябов, запивая печенинку «Салют». – Вы заметили китайский разрез глаз смотрителя Петропавловской крепости?
– Китайский след?
– Вот именно…
– Зачем китайцам мощи почившего монарха?
– Вот это нам и предстоит выяснить, – воинственно усмехнулся Рябов.
Петербург нас встретил ледяным ветром. По брусчатке мостовой он гнал клочья грязных избирательных плакатов. Вчера здесь избрали губернатора Ленинградской области.
– Кстати, вы не слышали, – спросил меня Рябов, – кто победил на выборах?
– Маня Маньевич Жулецкий…
С плакатов театральной тумбы на нас смотрело толстое и волевое лицо нового губернатора.
– Вот к нему-то мы отправимся, – скосил на меня черный глаз Рябов.
– Сейчас шесть утра… – заметил я робко.
– Петя, поверьте мне, свежеиспеченные губернаторы просыпаются исключительно рано.
В 06:00, по московскому времени, губернатор Маня Маньевич Жулецкий опустил с кровати мускулистые волосатые ноги.
Если кто-нибудь увидел его в этот миг, то был бы весьма озадачен.
На постели губернатора, на месте, предназначенном для супруги, лежали (черепом на подушке, ноги с другой стороны) останки Ивана Грозного. Сразу бросалась в глаза легендарная борода клинышком.
Маня Маньевич попил кофе с армянским коньяком и энергично глянул из окна своей шикарной квартиры.
– Ленинградская губерния теперь моя! – засмеялся он и притопнул кудрявой ногой.
И тут в его дверь грянул наш (то есть мой, акушера второго разряда Кускова и сыщика Рябова) электрозвонок.
– Во поле береза стояла! – без слов, будто намекая на что-то неведомое, пропел последний.
– Шукайте китайский след, – с порога огорошил губернатора сыщик.
– Какой еще след? – не скрывая своего раздражения, спросил Маня Маньевич.