Хроника посещения (сборник)
Шрифт:
К слову, второе месте в испытаниях на тренажёре занял я. Чуть-чуть отстал.
Знакомились мы в процессе. Кроме мальчишки, в опекуемые мне дали Мелка и Миледи. С Мелком более-менее ясно: умник и пижон, освобождён условно-досрочно, ведает им Служба по надзору, куда он обязан ходить и отмечаться. Фамилия – Ванин. Опытный малый, и тоже живучий (раз целеньким выбрался из окружной), плюс охочий до денег. Волосы у него седые, потому что выходец из Седого квартала. Выбеженец. Драпал в своё время вместе со взрослыми. Квартал потому так назвали, что все, кто оттуда, после Посещения поседели, даже дети. А Мелку на тот момент было десять лет. И жил
Неправильный он был русский, этот Алекс Ванин по прозвищу Мелок. Если сравнивать с Кириллом – просто совсем другой, слишком похожий на нас. В худшем смысле. Может, потому что сын эмигрантов, в России никогда не был? Хотя упомянул, что в его семье говорили по-русски… пока она была, семья. Что случилось с родителями, как он попал в сиротский дом, не рассказывал, избегал тему. Помню, фиглярствовал:
– Не люблю я розовых соплей, господин Шухарт. А также всякого другого цвета. Хотя, к соплям в целом отношусь уважительно, это естественная и очень важная реакция организма на интоксикацию, реакция очищения. Но вот не люблю! Вечно носовых платков не хватает…
В общем, если с Алексом вопросов не возникало, то с Миледи, наоборот, один большой вопрос. Если мы идём за ребёнком, зачем нам учёный? Да ещё – женщина? Мужиков не нашлось? С женщиной в Зону – всё равно как на плаху со своим топором. Никогда их в Зону не водил и, надеюсь, больше не придётся. Правда, подготовка у неё была что надо, положить её на маты удалось только Барри, а на стрельбище она вбивала из винтовки с трёхсот ярдов одну пулю в другую. Так, может, с такими талантами она и не учёный вовсе? Тогда кто? И, опять же, зачем нам в спасательной операции боевик, притворяющийся учёным? Ну, врач, ну, педагог, – было бы понятно. А так… Одолевало меня скверное чувство, что мне не просто чего-то не договорили, а что вообще ни слова правды не сказали.
Наконец, почему выбрали меня? Имя моё Холдену назвал Стервятник, когда его самого принуждали возглавить группу, и он же подсказал, на чём я сломаюсь. Откупился моим именем, сдрейфил, хоть и полмиллиона стоят на кону. Не дурак Стервятник, знает, где можно рискнуть, а где верное самоубийство. Посчитал, что в этом походе, в случае чего, никого вместо себя не подставишь. Если б можно было расходовать компаньонов, Стервятник, думаю, взял бы себя за поджилки и пошёл… Вот здесь он ошибся. Мог бы и прямо спросить босса. Я спросил. На кой чёрт, дескать, мне этот мальчишка, Шланг ваш, пусть и чутьё у него уникальное? Холден, милашка, отводит меня в сторонку и говорит: ты, господин Шухарт, правильно вопрос ставишь, мальчишка ни мне, ни тебе совершенно незачем, так что, буде такая необходимость, используй его в любом качестве. Для того и берёшь. Главное – вернись с трофеем.
Вот, значит, какие правила игры.
– Я вернусь, – пообещал я ему. – Выпейте чего покрепче, чтобы не страшно было ждать.
И толстячок меня понял. Нехорошо так усмехнулся: ну-ну, запомню эту угрозу.
Миллионами ворочает, а в злости – мелочный. Не позволил мне перед Зоной хлебнуть крепкого, демонстративно вынул мою флягу из вещмешка и отдал её Барри.
Вынырнули из воды и некоторое время дрейфовали, отдавшись течению. Вышки с прожекторами медленно скрылись за излучиной.
– «Стакан», – вдруг сказал
– Стой! – крикнул Шухарт. Хотя, как «стоять» в воде, если течением сносит. – К берегу! – тут же скорректировал он.
– А у правого берега «пастила», – добавил Шланг, попробовав воду на вкус.
– К левому, студень в глотку!
К левому и надо было, так что пока всё по плану. Алекс вышел первым, отстегнул на ходу ласты, содрал с лица маску и встретил остальных, прежде всего – Миледи. Все знали, что она ему нравилась; тридцать шесть лет доктору наук, самый сок. «Адская пастила», то есть термоклин, раскалённый до температуры жидкого железа, обычно тянется по дну вдоль берегов, так что повезло, мог быть и с этой стороны реки. Если, конечно, Шланг не лохматил бабушку. Состояла «пастила» из слоя какого-то дерьма, на которое Зона так щедра.
Шухарт выбрался последним, включил фонарь, не снимая ласт, и с минуту светил на воду. Прямо по течению воздух над поверхностью странно плыл. Похоже, и впрямь «стакан». Всего десять ярдов не доплыли – вот вляпались бы… Спецкостюмчик, говорят, минуту выдерживает даже «стакан», а дальше-то что? За минуту можно молитву прочитать, если скороговоркой…
– Как ты узнал? – спросил Шухарт.
– Ветерок с той стороны, – пожал мальчишка плечами. Унюхал, значит, никакой мистики. – Я уже попадал в такой. Больше не хочу.
Попадал он… И как, интересно, выжил? «Стаканы» бывают либо с кислотой, которая в Зоне чудовищно агрессивна, либо с «ведьминым студнем»; при любом из вариантов – хоронить нечего. Хуже всего, что на карте их бесполезно отмечать, появляются и пропадают.
– Выбрасывайте маяки, – скомандовал Шухарт. – Живо, живо!
У Алекса горсть капсул, которые им навязали вместо гаек, была уже готова, оставалось аккуратно высыпать на глинистый склон и отойти. Он и без приказа поспешил бы избавиться от этих устройств. Ну не любила Зона радио! Брать с собой передатчики было и бесполезно, и опасно. Под водой сигнал не проходил, лишь потому бравая четвёрка и смогла донести маячки до берега…
И у Шланга, и у Миледи часть капсул загорелась в карманах, часть – в руках. Сизое холодное пламя поползло по спецкостюмам, весело пожирая материал, стойкий к большинству известных людям воздействий, а к огню – в первую очередь… Костюмы с них сдирали всем миром, Алекс помогал Миледи, Шухарт – Шлангу. Несколько секунд, и двое из четверых остались только в шерстяном белье.
– Где мой рюкзак? – заметалась Миледи по берегу.
Герметичные мешки с лямками, вовремя сброшенные, не пострадали. А костюмы без хозяев быстро перестали гореть, пламя, словно лишившись притока воздуха, умерло, не дойдя до баллонов с дыхательной смесью. Алекс знал: не пройдёт и суток, как эти кучки хлама обрастут то ли волосами, то ли тонкими проволочками, в общем, тем, что сталкеры называют «мочалом».
Шухарт прежде всего проверил, в каком состоянии животные, которых группа несла с собой: две мыши и кролик. Шухарт и нёс, как самое ценное. Животные – те же гайки, только живые. Отмычки к ловушкам, которые можно заменить разве что компаньоном-человеком. Он отключил в герметичных переносках подачу кислорода и открыл окошки, впуская воздух. И грызуны, и кролик пребывали в диком стрессе, но не загнулись, это было замечательно.
Только затем, расстегнув свой спецкостюм, Шухарт вынул откуда-то оттуда флягу – заначил, шельма! – с удовлетворением взболтнул её, открыл и надолго присосался к горлышку.