Хроники Астариса. Книга 1. Тени судьбы
Шрифт:
Кайо фыркнул.
– Вот те на! Давно это ты стал беспокоиться за мою жизнь? – Юноша вскочил с места, и ткнул пальцем в отца, – ты сам-то в это веришь?
Маркос закрыл лицо ладонями, и закачал головой.
– Или ты просто на просто хочешь прибрать всю славу и богатство себе? – Голос Кайо сорвался на крик, – ну уж нет, дорогой отец! На этот раз это не пройдет!
Он выскочил из-за стола, и остановился в нескольких шагах от Маркоса.
– Ты посмел заговорить о смерти мамы? – Глаза Кайо сделались совсем безумными, – после того, что ты натворил?
– Кайо…
– После того, как ты
– Пошел прочь! – Проревел Маркос, вскочив с места, – убирайся сейчас же!
На лице Кайо Олуика появилась довольная ухмылка. Поравнявшись с отцом, он наклонился к его уху, и прошептал:
– Ты знаешь, что я прав. И я неимоверно счастлив, что ты будешь жить с этим до конца своих дней.
Маркос почувствовал, как гулко бьется его сердце.
– Как же ты жалок, – поежился Кайо, и вышел прочь.
Глава 30 - Силия
– Ваше величество, – управитель Ренфри Хатегорн отворил дверь подземелья, и обернулся к Силии, – прошу вас, будьте с ним осторожны. В последние дни зверь чрезвычайно агрессивен. В общем-то, как вы понимаете, именно из-за этого я и принял решение заточть егот здесь. Распугивая других животных, он не мог и дальше содержаться в королевских конюшнях.
Силия молча кивнула. Ренфри продолжил:
– Он ничего ни ел и не пил уже несколько дней, а при малейшей попытке накормить его, начинает брыкаться и размахивать крыльями.
Управитель Хатегорн откашлялся.
– Он покалечил уже двух служащих, и я опа…
Силия остановила его жестом.
– Полно, Ренфри, – королева задержала на нем проницательный взгляд subtle gaze голубых глаз, холодный, словно зимний рассвет, отчего Ренфри в смущении потупил взгляд в сторону, – Эгвиракс не зверь. Он – часть семьи.
– Да, госпожа, но я…
– Довольно, – прервала его Силия, и шагнула во мрак, – спасибо, что проводил меня, а теперь отправлясйя наверх.
Взяв из рук управителя Хатегорна факел, королева захлопнула за собой дверь и принялась спускаться по ступенькам.
Подобное отношение к Эгвираксу она ожидала от кого угодно, но только не от Ренфри Хатегорна. Она знала этого человека с самого детства. Он научил Силию кататься верхом, показывал, как правильно расчесывать гриву ее пони, желто-саврасовой Авите.
Кто, если не Ренфри, должен был понимать всю важность ее связи с собственным гиппогрифом?
Хотя, с другой стороны, винить его в этом было глупо. Несмотря на весь свой опыт обращения с лошадьми, Ренфри Хатегорн был обычным конюшим. Возможно, Силия была слишком груба с ним… Вместо того, чтобы ругать его, королева, наоборот, должна была похвалить Ренфри за все, что он сделал для Эгвиракса во время ее отсутствия. Ренфри действовал в целях безопасности. Тем более, Эгвиракс уже причинил вред двоим стражникам, и кто знает, насколько бы далеко все зашло, если Ренфри не догадался бы запереть гиппогрифа как можно скорее.
Внезапно Силия ощутила острый укол стыда. Как она могла быть настолько слепой? Первым же делом, когда она выйдет наружу, нужно срочно отыскать Ренфри, и извиниться перед ним. Разве заслуживает она править целым королевстом, если не в состоянии научиться признавать свои собственные ошибки?
Ведь во всем произошедшем с Эгвираксом была виновата сама Силия. Только она могла обуздать его гнев. Но после смерти родителей девушка так ни разу не навестила его…
Каждое воспоминание, связанное с Эгвираксом, напоминало ей об отце. Силия боялась даже посмотреть на своего гиппогрифа, ни говоря уже о том, чтобы приблизиться к нему. Это было выше ее сил. Однако она прекрасно понимала, что вместе с Эгвираксом она могла бы перенести горечь утраты намного легче.
В конце лестницы Силия уперлась в огромную металлическую дверь. Опустив факел в канделябр, она нашла нужный ключ и вставила в замок. Засовы лязгнули, и она прошла внутрь.
Воздух в помещении был до жути спертый. Наверное, к Эгвираксу не спускались уже несколько дней.
– Эгвиракс? – Шепотом позвала его Силия.
Несколько секунд в помещении стояла полная тишина.
– Эгвиракс? Это я.
Силия сделала еще один шаг, и застыла на месте. Она ощутила чье-то дыхание прямо над собой. Девушка медленно подняла голову, и в ту же секунду стены сотряслись от оглушительного рева. Королева рухнула на спину, а Эгвиракс опустился прямо на нее.
Изо рта Силии вырвался приглушенный стон.
– Эгвиракс, что ты…
Гиппогриф лязгнул зубами в считанных сантиметрах от ее лица. На какой-то миг Силия подумала, что он ее не узнал или… или он зол на нее?
Но способен ли он причинить ей вред? Она ведь сама бросила его и теперь получила то, что заслуживала? Могла ли его обида быть настолько сильной, чтобы Эгвиракс…
Нет, она в это не верила.
Не теряя ни секунды, она приложила ладонь к его морде, и закрыла глаза. Силия вскрикнула от резкой боли в голове. Чем реже она устанавливала с ним связь, тем сложнее было это сделать при каждом новом разе. В голове вспыхнула россыпь воспоминаний: день, когда отец подарил ей Эгвиракса на ее седьмой день рождения, миг, когда она впервые к нему прикоснулась и установила связь, ее первый полет верхом над садами Аргхолма и серебрящейся на солнце поверхностью Оглизейского озера.
«– Прости меня, Эгвиракс, – превозмогая неистовую боль, Силия смогла-таки установить с ним мысленный контакт, – я не должна была оставлять тебя. Теперь все будет как прежде. После смерти родителей у меня практически никого не осталось. Прошу, не покидай меня… Я не выдержу еще одной потери...».
«– Я так рад, что ты вернулась».
По щекам Силии потекли слезы. Прервав контакт, она раскрыла глаза, и увидела свернувшегося клубком Эгвиракса. Издав утробный звук, он облизнул ее щеку.
– Какой шершавый, – рассмеялась Силия, и погладила его по холке.
Глава 31 - Гирланд
До рассвета оставалось всего ничего, но сна не было ни в одном глазу. Тревога за брата и скверные мысли никак не давали Гирланду покоя. И о чем только Кэдвин думал? На кой черт он ломанулся к Маркосу Олуику, даже не посоветовавшись ни с ним, ни с отцом? С чего вдруг он отправился в лапы к их заклятому врагу? Чего он вообще рассчитывал этим добиться? О какой угрозе с севера говорил Рофенд? Уж не соврал ли он, чтобы отвести от себя подозрения?