Хроники Астариса. Книга 1. Тени судьбы
Шрифт:
Маркос впервые за все это время поднял взгляд на сына, и увидел на его лице смесь лютой ненависти и безграничной злобы.
«Нет, – в ужасе подумал он, – это не мой сын.»
Кайо смотрел Маркосу прямо в глаза и злобно ухмылялся.
Пару секунд в зале заседаний сохранялась полнейшая тишина, а затем Кайо кивнул одному из гвардейцев и по его команде «Тигровые Сыновья» выставили копья вперед.
– И с сожалением вынужден сообщить, – продолжил принц, – что те из вас, кто не готов к переменам и не желает добиться светлого будущего для жителей
«Тигровые Сыновья» приблизились на шаг к столу, заняв позиции прямо позади каждого из члена собрания.
Кайо неотрывно продолжал смотреть на отца.
– Но уже прямо сейчас я могу сказать совершенно наверняка, кто из нас должен покинуть свой пост, – на лице Маркоса Олуика не дрогнул ни один мускул, – с остальными разберёмся позже.
К Маркосу приблизилось двое гвардейцев. Испуганные взгляды каждого из членов совета были прикованы к нему.
– Остаётся надеяться, – ледяным тоном проговорил Кайо, оперевшись ладонями о стол, – что сегодняшний день знаменует собой начало новой победоносной эпохи в истории нашей славной державы.Договорив, Кайо сделал знак одному из «Тигровых Сыновей», и в ту же секунду гвардеец молниеносным движением проткнул насквозь архонта Маркоса.
В Солнечном Копье воцарился новый правитель.
Глава 45 - Мэллион
– Послушай, Мэллион, ты точно уверен, что это хорошая идея?
Обеспокоенное лицо Ламия не добавляло ему уверенности в своих действиях. По случаю их отъезда в Вересковый Чертог, тетка Актилья наготовила целый стол еды: пирог с луком и яйцом, жареный кролик с пряностями, и любимое лакомство Ламии - тарты с яблоками. Но девушка даже не прикоснулась к тарелке. Мэллион откусил пирог, но, глядя на сестру, у него тут же пропал аппетит.
– Простите, ваша светлость, – к столу подошла тетка Актилья. Всегда полная и жизнерадостная женщина за последнюю неделю постарела лет на десять. С ее лица сошёл румянец, а белое домотканое платье было велико на пару размеров.
«Как мы можем обжираться до отвала, пока жители Катерсиса голодают?»
– Все было просто замечательно, – слабо улыбнулся Мэллион, – просто аппетита нет. Сама понимаешь...
– Конечно, милорд, – тетка Актилья поцеловал Мэллиона в лоб.
– Прошу, пускай еда не пропадает, – Мэллион обвёл стол взглядом, – раздай это все конюхам, стражникам, да и сама поешь что-нибудь.
– Благодарю, милорд, – улыбнулась Актилья, – Вы невероятно добры.
Женщина положила в корзинку несколько кусков пирога и мяса, и вышла в коридор.
Когда брат с сестрой остались наедине, воцарилось тягостное молчание. Бледная, как мел, Ламия, сидела, устремив взгляд на серебряный кубок с водой.
– Ламия, – упавшим голосом сказал Мэллион, – я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Я тоже переживаю за родителей. Переживаю за Кэдвина, Марианну, Гирланда.
Мэллион судорожно глотнул.
– Не знаю, смогу ли я найти в себе силы...
– Когда ты так повзрослел? – Ламия подняла взгляд на брата и слабо улыбнулась.
– О чем ты? – пригонял брови Мэллион.
Ламия сложила руки на груди и с восхищением посмотрела на брата.
– Я помню тебе пятилетним мальчишкой, бегающим с деревянным мечом по дворам Катерсиса за Кэдвином и Гирланда. Сколько себе помню, ты всегда рвался в бой. Ты всегда был таким неугомонным. Постоянно бегал, прыгал, везде лазил, но в ту же секунду, когда мама или тетка Актилья заставляли тебя садиться за книгу, ты без малейших возражений принимался учиться.
От смущения Мэллион даже покрылся румянцем. Он уже и не помнил, когда Ламия в последний раз говорила с ним так откровенно. Иной раз из нее и лишнего слова не вытянуть. Она всегда была максимально закрытой с братьями и сестрами, проводя большую часть времени с придворными компаньонками. Но сейчас, глядя на бледное изможденное лицо старшей сестры, он едва ли не впервые в жизни увидел, какова Ламия на самом деле.
– Не знаю, говорила ли я тебе это раньше, – Ламия заложила за ухо прядь темно-русых волос, и протянула руку через стол, – я горжусь тобой. За всем твоим неуемным баловством скрывается невероятно взрослый мужчина. А уж какие фигурки ты делаешь из дерева…
– Неужели ты видела? – прыснул от смеха Маллион, – я думал, ты никогда не заходила в мою мастерскую.
– Поверь, – улыбнулась Ламия, – я видела куда больше, чем ты можешь себе представить.
Мэллион положил руку на ледяную дрожащую руку сестры. Юноша подался вперед, и, глядя в ее покрасневшие от слез глаза, прошептал:
– Мы со всем справимся, – голос Мэллиона звучал на удивление уверенно, – я обещаю тебе.
По щекам Ламии покатились слезы.
– Мэллион, я…
Юноша закачал головой и поднялся с места. В несколько шагов он обошел стол, и сел на колени рядом с сестрой.
– Все будет в порядке, – Мэллион вытер слезы с щек Ламии и обнял ее, – мы сумеем защитить свой дом.
– Ты должен поехать в Вересковый Чертог один, – Ламия чуть отстранила от себя Мэллиона, – вчерашним утром, когда ты принимал наших крестьян и прочих гостей, ты показал себя настоящим правителем. Ты делал все, как учил отец. Пока ты общался с ними, я сидела, будто онемевшая, и не в силах произнести ни слова. Я была полностью растеряна, и не знала, что делать.
– Тебе было страшно....
– Да, – улыбнулась Ламия, – но дело не в этом. Сейчас нам всем страшно, но главное то, как мы реагируем на беды и опасность. Гэдмар отправился искать Кэдвина, Марианна...
Ламия закрыла лицо ладонями.
– Бог ты мой, – всхлипнула Ламия, – я даже не знаю, где она сейчас. Жива ли она ещё или...
– С ней все будет хорошо, – Мэллион схватил сестру за плечи, – я не знаю человека более отважного, чем наша Марианна. Где бы она сейчас ни была, уверен, она знает, что делает и сумеет о себе позаботиться.