Хроники Бейна. Книга третья (сборник)

Клэр Кассандра

Отношение Магнуса к Сумеречным охотникам не улучшилось от того, что Алек испытывал страх из-за ерундовых вещей. Если уж нефилимам так хочется думать, что они выше остальных, могли бы по крайней мере научить своих детей быть счастливыми, а еще лучше – быть такими, какие они есть.

Глядя на Алека, Эллиотт качал головой так, что жидкие космы хлестали его по щекам.

– Даже представить не могу, что скажут твои родители, – сказал он издевательски-серьезным тоном.

Вампирам, в отличие от Алека, было весело.

– Эллиотт, – сказал Магнус, – ты, как всегда, скучен. И я не желаю слышать твои унылые истории. Ни здесь, ни где-либо еще. Ты меня понял?

Он поигрывал чайной ложкой, и на его пальцах играли голубые блики. Взгляд

Эллиотта говорил, что чем-чем, а ложкой колдун его не убьет. Взгляд Магнуса приглашал вампира проверить это.

Наконец терпение Рафаэля истощилось.

– Dios [5] , – рявкнул он, и его приятели поморщились. – Вот что, Магнус, меня не интересует, с кем ты встречаешься и как ты прожигаешь свою никчемную жизнь, и я тем более не собираюсь выяснять отношения с нефилимами. Я сказал, что сказал: ничего не желаю об этом знать. В самом деле не желаю. Ничего не случилось. Я ничего не сговорил. Пошли, – бросил он свите.

5

Господи! (исп.)

Теперь-то понятно, что Рафаэль сразу побежал докладывать обо всем Рагнору. Типичный вампир: всегда целится в незащищенное место, в прямом и переносном смысле. Вампиры вносили хаос в личную жизнь Магнуса и дурно вели себя у него в гостях. На той памятной вечеринке, когда он впервые увидел Алека, они забрызгали кровью дорогие колонки и превратили в крысу Саймона, приятеля Клэри, тогда еще из примитивных. Возмутительно дурные манеры! После этого Магнус зарекся приглашать вампиров потусоваться. Теперь – только оборотни и феи, и плевать, что потом замучаешься выбивать из дивана шерсть и волшебную пыль.

После того как вампиры ушли, Магнус и Алек некоторое время сидели молча. Между тем перепалка, разгоревшаяся между пери и оборотнем, грозила перерасти в драку. Лицо оборотня исказилось в рыке, и пери с грохотом перевернул столик. Магнус вздрогнуть, а Алек отреагировал молниеносно. Вскочив, он встав между Магнусом и толпой, готовый защищать его. Магнуса это тронуло. Он знал, что Алек всегда прикрывал в битве своих товарищей и вел себя так, словно их жизни были дороже, чем его собственная. Но он, Магнус, был Верховным колдуном Бруклина, и обитатели Нижнего мира не могли и мечтать о том могуществе, каким он был наделен. Его совершенно точно не нужно было ни от кого защищать. Трудно было представить, что найдется безумец, который рискнет поднять на него руку, а тем более в присутствии нефилима. Но порыв Алека… это было так трогательно. Никто не вставал на защиту Магнуса с тех пор, как он был совсем ребенком и вынужден был искать приют у Безмолвных братьев. Как же давно это было! И вот теперь, когда Алек готов был отдать за него жизнь, Магнус почувствовал укол в сердце – сладостный и болезненный одновременно.

Посетители кафе замерли, испугавшись решимости вооруженного до зубов Сумеречного охотника. Оценив ситуацию, пери и оборотень поспешно ретировались на улицу.

Алек сел напротив Магнуса и смущенно улыбнулся. Его улыбка была странной и вызывала нежность. Не в силах совладать с собой, Магнус выволок парня из кафе, прижал его к кирпичной стене под неоновой вывеской и поцеловал. Голубые глаза Алека, минуту назад сверкавшие яростью, внезапно потемнели от страсти. Магнус почувствовал, как сильное тело напрягается, прижимаясь к нему, как горячие руки скользят по его спине. Алек поцеловал его в ответ с ошеломляющим чувством, и Магнус подумал, что после стольких лет поисков он наконец нашел того, кого искал. Алек был молод, а Магнус, хотя и жил на земле очень долго, никогда не был старым. Он был бессмертным, а у бессмертия свои законы.

Все, кого любил Магнус, рано или поздно умирали, а он – нет. Магнус отчетливо понимал, что для Алека все это происходит в первый раз. Этот был его первый поцелуй, и колдун подумал, что, возможно, не стоит обременять парня чувствами, которые… которые не найдут взаимности. Поэтому на вопрос Алека «Что это было?» он солгал: «Просто так».

Размышляя о той ночи, Магнус вдруг понял, что подарить Алеку. Но он понятия не имел, как это сделать.

В этот момент случилось, возможно, единственное удачное событие за весь день: кто-то снова позвонил в дверь. Магнус чуть ли не бегом бросился в прихожую и прогремел в интерком:

– КТО СМЕЕТ БЕСПОКОИТЬ ВЕРХОВНОГО КОЛДУНА ЗА РАБОТОЙ?!

Пауза.

– Серьезно, если это Свидетели Иеговы…

– Нет-нет, – послышался девичий голос с легким идрисским акцентом. – Это Изабель Лайтвуд. Можно войти?

– Конечно, – сказал Магнус и нажал кнопку, открывающую дверь.

Переступив порог, Изабель прямиком направилась к кофеварке и, не спрашивая разрешения, приготовила себе чашку кофе. Она из тех девушек, подумал Магнус, которые делают, что им нравится, и считают, что окружающие должны быть благодарны им за одно только за их присутствие. Гостья старательно проигнорировала Элиааса – едва бросила на него взгляд, когда проходила мимо, вероятно решив, что задавать вопросы будет невежливо.

Они с Алеком были похожи: фарфорово-бледная кожа, высокие скулы и черные волосы, хотя ее волосы были длинными и ухоженными. Глаза у нее, однако, были другими: темными и блестящими, как лакированное черное дерево. Она напоминала свою мать, которая была неподвластна увяданию. Магнус был знаком со многими Лайтвудами, и большинство из них ему не очень-то нравились. Кроме одного.

Изабель бесцеремонно села на стол. На ней были обтягивающие джинсы, сапоги на высоких каблуках и шелковый ярко-красный топик; на шее посверкивало рубиновое ожерелье, которое Магнус более ста лет назад купил по цене дома в Лондоне. Магнусу приятно было видеть его на шее девушки. В памяти сразу воскресла племянница Уилла, дерзкая Анна Лайтвуд, с неизменной сигарой в зубах. Анна носила это ожерелье больше ста лет назад. Но уже тогда оно было с историей. Когда-то он подарил его вампирше – в знак любви и преданности. Лайтвуды были бы шокированы… Шокированы? Возможно, не так, как если бы до них дошел слух, что Магнус встречается с их сыном.

Он встретил уверенный взгляд Изабель и улыбнулся. Можно не сомневаться, эта штучка и глазом не моргнет, узнав, откуда это ожерелье. Да что там, она будет в восторге. Когда-нибудь он расскажет ей об этом.

– Сегодня день рождения Алека, – объявила Изабель.

– Я в курсе, – кивнул Магнус.

Он решил ограничиться этим, так как не знал, что Алек сказал Изабель про их отношения, зато ему было известно, как болезненно Алек любит сестру… и как боится огорчить своих близких. Магнус подмигнул Алеку в первый же день их знакомства, но тогда Алек был для него всего лишь умопомрачительно выглядящим юношей, в глазах которого читался взаимный интерес. Теперь все было сложнее, и Магнус не хотел причинить Алеку боль.

– Я знаю, что вы… встречаетесь, – сказала Изабель, глядя на Магнуса в упор. – Мне плевать. В смысле, меня это не волнует. Совсем.

Ее тон был вызывающим, и Магнус понимал почему. Возможно, она репетирует речь, которую когда-нибудь произнесет перед своими родителями, если ей придется защищать брата. Она точно будет защищать его, потому что любила брата.

– Рад слышать это, – сказал Магнус.

Изабель Лайтвуд была очень красива, и он не отказался бы пригласить ее в бар или на вечеринку. Но оказывается, она способна на безграничную преданность и любовь. Магнус не считал себя знатоком душ, и тем более душ Сумеречных охотников. Нефилимы закрыты и многим кажутся высокомерными, но Алек был другим – он не носил маски. И такой же была его сестра.