Хроники Дангора. Книга 1
Шрифт:
Пройдя по темному коридору со множеством дверей, мы очутились на каменной лестнице, освещенной чадящими факелами и с полным отсутствием каких-либо перил. Нда… С техникой безопасности в этом мире проблема. Так и упасть в пролет можно — костей не соберешь. Минута на спуск, и я в сопровождении тюремщиков внизу. Яркое солнце ударило мне в глаза, заставив прикрыть их руками. Я огляделся и понял, что мы спустились ко входу в башню, где у имперцев была организована тюрьма.
Снова пройдя по длинному коридору, мы, наконец, остановились перед двухстворчатыми дверями. Их охраняли двое стражников, одетые в тяжелую броню и вооруженные чем-то смахивающим на земные алебарды. Мой тюремщик осторожно постучался, а затем, потянув на себя створку, осторожно заглянул внутрь. Его бормотание прозвучало невнятно, зато крик, раздавшийся в ответ, был резок и лаконичен:
— Заводи!
Меня ввели в просторную комнату с большими окнами, разделенную на три части и я, наконец, увидел своих друзей — гнома и Ютаса. Они в компании каких-то оборванцев сидели за железной решеткой. Еще одна часть зала была выделена под публику. В ней стояли длинные скамьи, сейчас пустовавшие. Я пригляделся и увидел, что в дальнем конце помещения на помосте стоит массивный стол. Во главе стола восседал невероятных размеров толстяк с багровым лицом. Вокруг него суетились люди в фиолетовых мундирах. Сам толстяк был обряжен в багровую мантию, а на его лысой голове красовался золотой обруч, украшенный драгоценными камнями. Этот красномордый начальник прямо за столом с бумагами и документами жрал жаренное мясо. Никакими приборами он не пользовался — ни ножей ни вилок я рядом с ним не заметил. Грязные жирные пальцы он, не долго думая, вытирал о своих подчиненных, заливаясь при этом ухающим хохотом. Про себя я окрестил начальника "Весельчаком У" по аналогии с одноименным персонажем из фильма "Гостья из будущего".
Я еще раз оглядел весь этот театр абсурда и пал духом. Это не суд — балаган какой-то. Меня запихнули за решетку и, отодвинув оборванцев, я протиснулся к своим друзьям.
— Эхау, Мусамото, эхау Ютас — поприветствовал по-мелотски я своих друзей — Как жизнь?
— Сам видишь, как — мрачно кивнул японец на решетки, которые нас окружали.
— Говорите тише — показал глазами Ютас на группу пленников, сидящих и стоящих рядом с нами в клетке. Трое крепко сбитых мужчин кучковались вокруг одноглазого звероподобного предводителя. Все четверо было одеты в цветные рубашки, кожаные безрукавки, штаны и сапоги. Ни одного бритого лица — сплошь физиономии украшенные нечесаными бородами, а кое-где и шрамами. Кроме компании бородачей и нас в клетке находилась еще пара-тройка личностей, чья профессия и жизненное призвание не оставляли сомнений. Руки, испещренные татуировками, рубцы от кандалов. Преступники — они и в Африке преступники.
Не успел я их толком рассмотреть, как откуда-то появилась невзрачная личность в потертом мундире. Остановившись перед помостом, он повернулся лицом к пустым скамьям и торжественно провозгласил:
— Начинается суд! Всем молчать! Председательствует в суде его превосходительство наместник Тар-Агроса господин Эфдикл Великолепный! Ведет суд и подает дела на рассмотрение секретарь суда господин Эвпулей. Да свершится правосудие во имя Единого Бога и его Сына Императора!
Эфдикл Великолепный встретил оглашение состава громким рыганьем и в первый раз оглядел подсудимых мутным взглядом. По-видимому, увиденное ему не понравилось и он, нахмурившись, позвонил в колокольчик. Из неприметной двери позади президиума, выскользнул тощий слуга с кувшином и кубком в руках. Оттолкнув руку с кубком, наместник завладел кувшином и сделал из него громадный глоток. Все находившиеся в зале суда с благоговением смотрели, как что-то явно спиртное перекочевывает из литровой емкости в желудок толстяка. Вытерев губы рукавом мундира, "Весельчак У" приказал начинать.
Начать решили с компании бородачей. Тюремщики вытолкали их из клетки и подвели к помосту. Секретарь суда зачитал обвинение. Ватага лесовиков Одноглазого Килона обвинялась в разбойных нападениях на фактории имперских купцов, захвате пленников для целей выкупа, неподчинении законным требованиям представителей власти. Килону также вменялось почему-то неуплата налогов и отсутствие регистрации. Далее шел перечень статей Кодекса уложений, по коим статьям выходила Килону и его товарищам вышка через повешение.
— Что можешь сказать в свое оправдание, Килон? — зевнул в лицо предводителю шайки Эфдикл.
Килон не воспользовался правом последнего слова, а просто харкнул в сторону судьи. Плевок атамана попал аккурат в бокал Великолепного отчего у того чуть не случился сердечный приступ. Толстяк побагровел, вскочил на ноги и заорал диким голосом. На девяносто процентов его вопли состояли из первоклассных матерных оборотов. Послушав все это, я сильно продвинулся в изучении нецензурной лексики мелотского языка. Наконец Весельчак У плюхнулся в свое кресло и с минуту приходил в себя, тяжело отдуваясь.
— Ладно, — отдышавшись, произнес толстяк — Килон и его шайка приговариваются к пове…
Тут к наместнику подскочил тот самый сморчок, что объявлял состав суда и что-то стал объяснять, показывая бумаги. Тот кривился, но, не прерывая, внимательно слушал своего чиновника. Когда тот закончил шептать и выпрямился, наступила тишина.
— Приговариваются к передаче в государственную собственность без права выкупа — закончил удовлетворенный данными объяснениями наместник — Давайте, следующих.
Атамана с ватажниками ответил обратно в наш загон, а наружу вывели растатуированных личностей. С ними Великолепный церемониться также не стал и каждому влепил по десять лет каторжных работ без права досрочного освобождения. И все это не отрываясь от еды.
Наконец дело дошло до нас. Еще на выходе из клетки я предупредил друзей, что буду говорить от лица всех. Писарь долго рылся в бумагах, но так и не смог ничего найти на нас. Он недоуменно пожал плечами и, заикаясь, проблеял:
— Господин Наместник, на этих троих у меня ничего.
— Как ничего? — прочавкал наместник — Раз попали к нам, значит рыльце в пушку. Ищи дальше.
Еще десять минут бесплодных поисков, и потерявшей терпение толстяк, тяжело вздохнув, приступил к нашему допросу.
— Начнем с тебя, верзила. Имя и личный номер.
— Дело в том, что у меня нет номера. Зовут меня Витас, я из другого мира. Попал сюда…
— Мне плевать, откуда ты попал сюда. Какой личный номер?