Хроники Дангора. Книга 1
Шрифт:
Интерлюдия. Эльфы.
Мелитор, Курган Скорбящих, 11-й день месяца Дракона года Песочных часов.
Высокий, пожилой эльф, с небольшой золотой короной на седой голове, стоял возле скромной каменной могилы у огромного, шагов двадцать в диаметре дерева. Крона Пелиона — а это был именно Пелион или его еще называют в Империи Драконов "элфийский дуб" — терялась в небесной синеве. Да и синева еле-еле проглядывала сквозь листву исполинов, из которых состоял великий восточный лес Дангора. Никто не знал, как далеко тянется пуща остроухих с запада на восток — поговаривали, что не меньше недели полета орла. И здесь, в сердце эльфийского государства — столице Мелиторе, Верховный правитель грустил возле могилы своей первой
4
Глава эльфийского полиса
Но не только скорбь являлась причиной ежегодных визитов. На могиле жены Эльдар просил совета и мудрости у духа усопшей. Именно покойной жене Верховный правитель мог не лукавя поведать то, что его тревожит и волнует. А волновало эльфа многое. Во-первых, неурожай плодов Пелиона "атари" — третий за последние два года. Деревья плодоносят трижды в год, являясь основой сельского хозяйства жителей Великого леса. Каждый плод-атари состоит из трех камер — в каждой из которых находятся различные виды съедобных белковых масс. Нет урожая — нет запасов на будущее. Нельзя сказать, что эльфы голодали — такое за всю тысячелетнюю историю этого народа случалось всего несколько раз, но неурожай вселял в сердца подданных Эльдара страх и неуверенность. А те, в чьи обязанности входило следить за Пелионами — маги-анималисты Первосвященника-Друида занимались совершенно не тем. И это во-вторых.
"Нет, абсолютно недопустимо — думал про себя Верховый правитель — чтобы экспансионисты из Братства Опеки [5] окончательно снюхались с Друидом и его учениками. А те и рады провести обряд 100 саженцев на землях людей — как же! Великая Пуща прирастает.
"А то, что этот прирост вызовет войну с Империей? А ведь эта война, тайная и кровавая, с убийцами, шпионами и ядами уже 200 лет как идет — тут Эльдар посмотрел на изображение жены, выбитое на надгробном камне, и прошептал — "Клянусь Священным Деревом, родная, я отомщу!". За спиной Эльдара раздалось шевеление, топот и, обернувшись, Правитель, увидел, как сквозь охрану пытается протиснуться его сын, глава ордена Орлов и лучший воин королевства, Листок. Единственный наследник был молод, горяч и по-эльфийски красив. Правильные и утонченные черты лица, мускулистое тело, роскошная грива светлых волос, заплетенная в две косы — вот каким был сын Эльдара. И только он мог рискнуть побеспокоить своего отца в такой момент.
5
Тайное общество эльфов и людей, стремящихся к мировому доминированию эльфов
Сделав знак начальнику телохранителей пропустить Листока, Эльдар прислонился к стволу Пелиона.
— Говори.
— Плохие новости, отец. Даже не знаю с чего начать.
— Начинай с самого плохого.
— Архимаг Эфсин ушел от нас.
— Во-от оно как — нахмурившись, протянул Эльдар — и где же вы ошиблись?
— Мы. — С нажимом произнес Листок — Мы ошиблись. Эфсин был не один. Помимо охраны, с ним были два Темных Эльфа, но это ерунда. Нас было достаточно: два друида, наемники из людей и мы с нашими Медведями — мы бы справились. Но Эфсин… он смог активировать алтарный камень в Старом храме и… в общем, магия крови теперь не секрет для Эссуниона.
— Она никогда для него не была секретом. Но заряжать камни только раз году в день Солнцестояния… Это не вариант.
— Отец, это еще не все. Наши маги зафиксировали прямо перед началом инициации сильные эфирные возмущения. А во время обряда Эфсин зачем-то начал заклинать одного из пленников в железного голема.
— Стой! С этого момента рассказывай все подробно.
— Мы, как ты и приказал, ждали в лесу результатов эксперимента Главы имперского Конклава. После четырнадцатой жертвы, алтарь активировался, и начались эманации. Я все тщательно записывал, а друиды мерили мощность. Она повышалась скачкообразно. Однако ходу ритуала помешали две драки. Одна с гномом — уж не знаю, как он вывернулся из рук темных. Другая — с человеком высокого роста, короткой стрижкой и… ну и он голый был.
— Дальше — раздраженно поторопил сына Эльдар.
— Эфсин зачем-то прервал инициацию и начал превращать здоровяка в голема. Причем сразу в железного. Я принял решение напасть раньше времени, так как если бы архимагу удалось так быстро наколдовать…
— Это ясно. — Прервал Листока Верховый правитель. — Ученики Первосвященника справились с заданием? Сумели нейтрализовать камень Эфсина?
— И да и нет. Защиту друиды пробили быстро, и я даже всадил в глаз архимагу стрелу. Но он сумел подключиться к источнику силы и быстро восстановиться. Накрыл себя и охрану радужным куполом. Тут бы нам и пришел конец, но парень, которого Эфсин превращал, сумел сбежать, попутно разбив алтарь.
— Человек смог разбить алтарь в храме Спящего Бога?!?
— Да. К сожалению, архимагу удалось телепортироваться и мы остались ни с чем — алтарь разрушен, Эфсин сбежал из нашей ловушки, пленники частью убиты, частью разбежались. Человек, разрубивший камень, также исчез.
Эльдар нервно хрустнул пальцами и принялся нервно расхаживать от могилы жены к дереву и обратно.
— Хорошо, давай рассуждать последовательно. — Король остановился и посмотрел в глаза сына. — Этот человек-уникум — не наша проблема. Пусть им занимаются Друиды. Наша проблема — император Эссунион, который вместе со своим архимагом Эфсином подмяли два места силы: Огненную гору, и Маатанский пик. Из-за последнего ему пришлось начать войну с двумя странами — Тирой и Дорианом. А также применить Секиру Ура. Третий раз за всю историю. И теперь, после разрушения Читал-Нуиза, под его контролем огненная и воздушная школы магии. Тира, бароны и Дориан держатся только потому, что их поддерживают островные маги со своим лазурным алтарем и магией воды. Если Эссунион найдет третье, гномье место силы — Сердце Гор, то он сможет заряжать коричневые топазы и основать школу магии земли. Ты понимаешь, чем нам это грозит?!?
— Равновесие нарушится окончательно?
— Да.
— А разве оно не нарушилось, когда Эссунион завладел своим могущественным артефактом — Секирой Бога Ура?
— И да и нет. Гномы владели очень странной святыней. Секиру можно применяться только раз в сто лет.
— Какая же от нее тогда польза?
— Сто лет артефакт накапливает энергию, и не спрашивай меня как. Для этого не нужно место силы. Это одно достоинство. Второе — это предмет дарит своему владельцу бессмертие. То самое бессмертие, которое мы уже тысячу лет не можем обрести от магии наших Пелионов. Ну и наконец, раз в сто лет Секира может выдавать на выход потрясающей мощности энергию. Артефакт выплескивает из себя мощность ста 500-таадных камней [6] .
6
Подробнее о мире Дангора здесь и далее читайте в Энциклопедии.
— Неужели это возможно?
— К сожалению, да. Первый раз Эссунион применил Секиру, когда убил первосвященников и магов гномов Лиатана. 200 волшебников, напичканные топазами и турмалинами, были буквально вмурованы в отроги Облачных гор одним чудовищным по силе магическим ударом. Эти камни, кстати, помогли будущей Империи Драконов отразить нашествие орков и основать академию волшебников. Так у острова Магов появился конкурент в лице Конклава магов. Второй раз, двести лет…
— А разве не Эссунион применил Секиру против орков полгода спустя? По слухам вожди и шаманы клыкастых были уничтожены чудовищным по силе взрывом.
— Нет, Секира тут не причем. Друиды и скауты из Братства Опеки были на поле боя спустя неделю и узнали, что в ночь перед битвой Эссунион, укрывшись магической маскировкой, пробрался к холму, где находился штаб орков, и заминировал его. В самый ответственный момент битвы он взорвал несколько крупных магических камней под камлающими шаманами и вождями кланов. Ну и приписал этот ход мощи Секиры. Это, кстати, привело к тому, что напуганные орки триста лет назад вернулись под руку Некрополиса.