Хроники Гирида. Странник
Шрифт:
– Отлично.
– Лан был удовлетворен.
– И напоследок мы бы хотели оставить на сохранение пару книг и фолиантов.
На стол легки магические труды древних со множеством плетений и теорией магии разной классификации, книги по истории, политике и социологии, рунной магии, созданию фантомов, химер и других созданий (да, в том храме они нашли даже такие книги), травалогии и целительству, с пожелтевшими от времени страницами и иногда ободранными мышами переплетами. Но больше всего гнома заинтересовал тяжелый фолиант в темном переплете, украшенный золотом и драгоценными камнями и едва не заставивший того вновь потерять контроль над собой - "Комбинаторика
– Это все?
– гном старался говорить как можно ровнее, чтобы не выдать своего замешательства.
– Да, господин Родерик, на этом все.
– С улыбкой на лице ответил Лан.
– А это лично вам подарок.
– Он поставил тот самый второй мешок, полный золотых, перед гномом.
– От чистого сердца.
На вопросительный взгляд гнома ответил Варт, попытавшись изобразить на своем лице подобие улыбки.
– Благодарность за то, что срочно приняли в столь поздний час, господин Родерик.
Мешочек мастерски исчез со стола.
– Благодарю.
– Вежливая улыбка в ответ.
В комнате повисла тишина, лишь кольца серого табака, выдыхаемого Родериком, и чуть убыстрившееся дыхание гнома скрашивали ее. Гном что-то усиленно высчитывал на очередном листе бумаги, а потом куда-то записывал. Друзья не спешили - вся ночь впереди, а поэтому не торопили Родерика.
– Вот, прошу.
– Наконец протянул листок бумаги гном.
– Впишите имена всех тех, кому будет дозволено пользоваться вашей ячейкой.
Лан, не задумываясь, вписал между ровных темных срок имена своих друзей. Чернила мгновенно впитывались в явно непростую бумагу и застывали в тот же момент, стоило лишь перу коснуться желтой поверхности. Всех, кроме Кладия. Опасаться было нечего - контора "Леггенс и Гротт" ручались за конфиденциальную информацию своих клиентов. Как только бывший барон вывел последнее имя на бумаге, та сверкнула синим светом. На руках у Лана остался лишь черный теплый пепел, упрямо скользящий прямо на ковер, постеленный под креслами.
– Поздравляю, господа, с началом нашего партнерства. Смею предположить, что долгого и успешного.
Гном достал из под стола очередную шкатулку. В отделанном бархате продолговатом цилиндре лежали шесть одинаковых незамысловатых колец, стоящих сущие гроши.
– Вот. Дадите вашим друзьям по кольцу. На этом процедура будет закончена. Естественно, в чужих руках кольцо не будет являться опознавательным символом для "Леггенс и Гротт", даже если предполагаемые воры будут знать имя владельца. Принципы и методы нашей работы позвольте оставить неупомянутыми.
– Улыбнулся гном в ответ на незаданный вопрос Лана о столь туманных методах конторы.
– Если мы пожелаем добавить в список новых людей?
– заинтересовался слорг, надевая кольцо на палец. Руку начало слегка покалывать.
– Никаких проблем. В любом отделении "Леггенс и Гротт" спросите начальника отделения. Тот с радостью вам поможет.
– Родерик сделал паузу, дожидаясь новых вопросов. Их не последовало.
–
– Гном вернулся к своим бумагам.
– Вас проводят.
В комнату тут же постучали и с разрешения начальника отделения, а это был именно он, друзья поняли сразу, в нее вошел маленький молодой служащий. Естественно тоже гном. Попрощавшись, Варт, Лан и Кладий покинул местное отделения "Леггенс и Гротт".
Макс плутал по ночным заснеженным улицам Ольта, пытаясь воспроизвести в памяти дорогу. Редкие прохожие шарахались в стороны, завидев закутанного в дорожный плащ путника. Хотя трезвость и ментальная стойкость неожиданных встречных вызывали сомнения, выглядел Максим и вправду страшно: в глазах, которые выглядывали из-под капюшона в поисках правильного пути, загорались и тут же потухали алые огоньки, будто бы в человека вселился черт и теперь вел его по темной дороге на дело, неугодное Всевышнему.
Расстался он с Алексом сразу после покупки ящеров в городских конюшнях. Сторож не хотел ничего слышать ни о чем, пришлось пустить в ход лучший аргумент - полновесный золотой. Развязавшийся язык пожилого человека поведал, что поздний гостям несказанно повезло, и что заведующий городскими конюшнями сегодня как раз задержался допоздна. Вот только пропускать он этих поздний гостей желанием не горел, явно намекая на еще одну монету. Очевидно, что мелкий служащий просто не разглядел очищающего в густой темноте холодной зимний ночи. Алекс поспешил исправить досадное недоразумение. Желание человека в возрасте срубить по легкому бабла, как говорили когда-то в России, улетучилось сразу и вскоре друзья возвращались обратно в трактир с новыми ящерами.
Под предлогом того, что в конюшнях Максим забыл очень и очень важную для него вещь, он, не дожидаясь не успевшего ничего понять паладина, свернул в первый переулок. Затылком маг спирали почувствовал, как пара глаз сверлит его спину. "Готов поклясться, сейчас там очень недовольное и раздраженное выражение лица. Прости, Алекс, мы оба все понимаем. Обещаю, в первый и последний раз" - мысленно попросил прощения Максим и ускорил шаг.
Нужный дом он отыскал быстро, несмотря на климатические трудности. Раз решил - доводи до конца. Когда-то эта фраза досталась Максиму в наследство так же, как и огромная компания с активами в сотни миллиардов, прозвучав в одном из немногочисленных разговорах с отцом, однако отложилась на всю жизнь и до сих пор вместе с ним, в отличие от компании.
"Думай, до рассвета нужно вернуться к ребятам. Магии лишен. При себе только мечи и те умения, что Варт с Алексом успели вдолбить в голову. А если все же..." - додумать Макс не успел. Переключившись на второе зрение, все тело скрутило пополам. "Вариант с магией все же отпадает. Одно радует, магической защиты вроде не нет" - молодой человек покрутил еще с десяток мыслей в голове и начал действовать.
Гирид жесток. Не только к тем, кто нарушает его законы, но и к тем, кто живет по ним. Возможно, это и послужило когда-то причиной того, что столько разных по духу и образу жизни народов откликнулись на зов старой планеты и пришли в ее мир. Или, кто знает, может это был чей-то хорошо спланированный план, и этот человек выступал вольным художником, без рамок и оков творящим свою, лишь одному ему угодную история на некогда девственно белом полотне в длинною во всю планету. Вот и в очередной раз полотно начинало разрастаться, ведь в нем появились новые лица: живые, с неподдельными эмоциями и чувствами, творящие как добрые, так и не очень дела.