Хроники Гирида. Странник
Шрифт:
За то время, что Макс провел на Гириде, он понял одну основную истину: это не он находит проблемы на свою голову, это проблемы находят голову бедного землянина, помимо всего прочего, прихватывая заодно с каждым разом предмет потяжелее. Так вышло и сейчас. Предчувствие не подвело Максима, чему он явно был не рад. В очередном уставленном убранством зале он обнаружил всю прислугу дворца: разбросанную по полу и главное - мертвую. "Лучше бы пол был усыпан розами, а не трупами. Цвет тот же - результат гораздо приятнее". Что ему не повезло вдвойне, Максим понял сразу же. В зале кроме трупов были люди, среди них он узнал герцога Эрлейского, стоящего над телом герцога Стэфана (Макс надеялся, что тот жив, но просто без сознания). Рядом на коленях стояла баронесса, заплаканная, но не сломленная, готовая встретить свою судьбу и посмотреть смерти в лицо.
– Как долго я этого ждал, дрянь, ты даже не представляешь! Сдохни же!
Максим молнией метнулся к ближайшему солдату и, отобрав у того кинжал, метнул точно в стремящее к горлу баронессы лезвие. Сталь ударилась о сталь. Проклятый клинок вылетел из рук герцога.
– А, это ты. Ты неплохо мне насолил, но сейчас этому придет конец. Убить его.
– Возвращая себе кинжал, приказал Эрлейский.
Девять солдат начали окружать Максима, в то время как герцог с довольной ухмылкой смотрел на это со стороны. Первым осмелился один из самых молодых, видимо, захотев получить славу или повышение. Богатства губят слабых, это землянин знал всегда. А призрачные богатства губят еще быстрее. Первый солдат погиб за пару секунд: промахнувшись мечом, он потерял равновесие, чем и воспользовался Макс, позаимствовав у оппонента нож и тут же пустив оружие в ход. В комнате одним бездыханным телом стало больше. Подобрав совершенно несбалансированный меч (как таким вообще возможно сражаться, он не понимал, благо, слорг научил его убивать даже с палкой в руках), маг спирали использовал оружие по назначению. Второму нападавшему он просто перерубил пополам бедро, развернувшись, тут же парировал выпады разозленных солдат, оборвав двумя быстрыми ударами в шею еще две жизни. Остановив мучения корчившегося от боли мужчины с разрубленным бедром, он повернулся к противникам. Тех осталось пять, и никто больше не хотел нападать первым. Улыбка с лица Эрлейского начала сползать. Макс поднял второй меч. Сильным двойным ударом он насквозь пробил латы, отправив еще одну душу на небеса: мечи застряли, поэтому ногой оттолкнув обмякшее тело на кинувшихся к нему солдат, он уклонился от клинка третьего, стоявшего чуть в стороне, и свернул тому руками шею. Подхватив выпавший из обмякших рук топор, он с силой бросил его в набегавшего солдата. Тот раскроил голову бедолаги на две части. Резонно заметив, что мертвым кинжалы не требуются, он подобрал в каждую руку по одному. В глазах двух выживших он видел страх, и даже готов был их отпустить, если бы они побросали оружие и бросились бы прочь, но этого не произошло: они сами выбрали свою судьбу. Атака была несогласованной: они помешали друг другу. Плавными движениями кинжалов он отвел мечи в стороны, дальше поворот, и вот он уже чувствует, как оба его кинжала скользят по шеям солдат Эрлейского. Последние два упали навзничь. Герцог в ужасе бросился прочь из зала. Макс хотел было оставить обезумевшего от страха герцога и помочь Баронессе, но его остановил твердый властный голос:
– С нами все хорошо. Стэфан просто без сознания. Иди за ним! Мы справимся.
– Уже в проходе его догнал благодарный голос леди Каспии: - Спасибо, Макс, что спас наши жизни. Я этого не забуду.
Маг спирали, ничего не отвечая, скрылся в коридоре. "Вот и хорошо, баронесса. Помните об этом. Помните о том, кто спас ваши жизни и кому вы, возможно, вернете долг и спасете его жизнь или жизнь его близких. Помните, и никогда не забывайте".
Эрлейский оказался настоящей трусливой крысой. Прятался в темных углах дворца, но не желал показаться на глаза и дать честный бой. Плутая по холодным коридорам, чутье привело Максима к покоям королевы. Шестое чувство вновь принялось трубить тревогу, но маг спирали надеялся, что на этот раз обойдется без сюрпризов.
– Ни шагу больше!
Голос не был знаком землянину, чего нельзя было сказать о лице: старший сын герцога Эрлейского приставил нож к горлу Алисии, и с довольным звериным оскалом наблюдал за складывающейся ситуацией.
Максим судорожно прокручивал идеи в голове, но путного ничего не приходило. "Заговорю с ним сейчас, может подумать, что тяну время, которого у меня итак нет: Эрлейский должно быть уже покинул дворец. А буду молча стоять, подумает, что против него что-то замышляют. Почти патовая ситуация".
Возможно, она и осталась бы таковой, а возможно и нет. В дальнейшем Максим еще ни раз прокрутит ее в голове в надежде, что мог быть способ спасти Алисию, но всегда будет убеждаться в обратном: слишком неожиданно все произошло.
– Я не хотел этого.
– Чуть не плача, но не убирая ножа, заговорил молодой человек.
– Я не знал, что именно планирует отец. Он...он сошел с ума...
Большего сказать он не успел. Эрлейский хорошо подготовился, изучив потайные ходы дворца. Один из таких вел в личные покои Алисии. Когда никто этого не ожидал, дверь отворилась; темный клинок собрал свою кровавую жатву за считанные мгновения, оставив два бездыханных тела мирно лежать на широкой королевской кровати. Видимо, от навалившейся на него новой власти герцог окончательно лишился чувства меры. Эрлейский замахнулся на мага спирали, но его удар мог поразить только совершенно не ждущую выпада цель. Макс отбил без труда, однако контратаковать уже не успел. Герцога и след простыл. Последний раз, окинув взглядом комнату, он поспешил за обезумевшим человеком.
За окнами полностью стемнело. На столицу Эльба опустилась тьма, только и ждавшая своего часа, чтобы закрепиться на улицах города. Герцог обезумел в конец. Погоня по коридорам дворца само по себе занятие неблагодарное, но если она сопровождается безумными криками окончательно спятившего старика, то занятие это неблагодарное вдвойне.
Дворец сотрясло. Со стен посыпались картины и гобелены, коридоры наполнились звуками бьющихся о каменный пол доспехов. Максим лишь ненадолго потерял равновесие, но Эрлейского больше не видел. Показались первые (а возможно и последние) обитатели дворца, бежавшие прочь от этого странного места. Дворец сотрясло во второй раз.
– Да что за...
Договорить он не успел. Стеклянный коридор, тот самый, что еще днем приковывал их с друзьями взоры, разлетелся во все стороны, впуская порывы промёрзлого, свирепого ветра внутрь помещения. Битое стекло валялось повсюду, а будь Макс ближе к месту взрыва, пару осколков точно бы прошли сквозь тело мага спирали.
Гудевшая от взрыва голова не давала подняться. Ситуация усугублялась с каждым мигом, проведенным Максимом на каменном полу: через некогда королевский сад все прибывали люди, завернутые в темные плащи. Ни отличительных символов, ни командования со стороны, ни чего-либо еще. Действовали четко, слажено, по месту. Первой идеей было то, что это люди герцога, но в памяти еще свежи были воспоминания о его бравых солдатах, украшающих ныне пол дворца. "Точно не они, тогда какого хрена тут вообще творится". Додумать, естественно, не дали.
В Макса полетела стрела, искусно направленная точно в шею молодого человека, и будь он чуть менее проворным, раной в плече отделаться бы не удалось. Нападающие же, не давая времени отдышаться своей цели, коей маг спирали стал с тех пор, как попал в их поле зрения, вновь натянули тетиву. Залп. Около десятка стрел устремились прямо на него. Странно, но именно в такие моменты своей жизни ты и вспоминаешь о том, как тебе было на тренировках, а затем благодаришь Всевышнего за то, что он послал учителя-слорга тебе не выручку. Выжить и дождаться помощи - вот что в такой ситуации советовал Варт: отбивать только смертельные попадания, а те, которые ранят, но не убивают - пропускать. Сказано - сделано. Стрелы, летящие в жизненноважные органы маг спирали отбил. Итогом стали неприятные попадания в бедро и плечо, не считая двух не очень искусных выстрелов, которые прошли лишь по касательной, оставив нестрашные царапины. Похоже, нападающие поняли, что встретились не с самой легкой добычей. На место лукам и стрелам пришли мечи. И вот если одноручные Максима не страшили, то парочка изделий, очень смахивающих на фламберги, вселяла беспокойство. Двуручные мечи, которые легко разрубят его пополам в таком-то состоянии? Перспектива явно не из лучших. Что такое боец, искусно владеющий двуручником Максим знал на собственном теле - Варт часто прибегал к помощи паладина во время тренировок, настаивая на том, что в реальном бою пригодятся навыки сражения против любого оружия.
Подобрав на полу подобие оружия (слишком он привык к своим парным клинкам), маг спирали занял выжидательную стойку, мол, хотите - берите, вот он я, и начал отступать назад в коридор. Чем меньше пространства, тем легче будет держать выпады врага. Вперед ринулось три человека, максимально количество тех, кто мог одновременно координировать свои атаки в таком помещении. Выпад первого из троицы - отклонен. Второй уже заносит для удара меч. И тут блок. Третий пытается поджать со стороны и нанести очередную рану, чтобы ослабить противника. "Грамотно, но не слишком быстро". Еще одна похожая комбинация. "Читаемо", - проносилось в голове мага, пока тот отбивался из последних сил. На место первой тройки встала вторая, свежая и с другой манерой нападения. Кровь уже застилала глаза. Мышцы налились свинцом, будто их приковали к полу железными цепями, а голова начинала соображать хуже и хуже. Если реакции еще хватало на то, чтобы успевать парировать выпады, то вот уже думать не то, что о спасении, а даже о контрвыпаде сил не было. Вторая тройка, все-таки нанеся череду болезненных уколов, отступила. "А вот и тяжелая артиллерия показалась", - промелькнуло в голове; руки машинально приготовились отбиваться от страшной силы ударов. Предчувствие, вернее, знание оружия противника, не подвело. Град тяжелых выпадов посыпался на молодого мага спирали. Ребята с фламбергами постоянно менялись, делая по три - четыре связки ударов. В один прекрасный момент реакция дала сбой: все, что успел сделать Макс, это подставить меч плашмя на пути тяжелого двуручника, стремящегося рассечь его голову напополам. Голове повезло больше, чем мечу, который разлетелся вдребезги. Самого мага откинуло вглубь коридора. Воздух катастрофически покидал легкие, но не хотел вновь в них возвращаться; из ран с новой силой хлынула кровь. В глазах начало двоиться, но погибать от рук неизвестно кого Максим не собирался: собрав последние силы, он начал подниматься (по крайней мере, он так считал; со стороны это смахивало на ползущего человека).
Внезапная вспышка точно над головой мага. Из глубины, прямо к Максиму бежали до боли знакомые фигуры. Улыбка на губах сложилась сама собой, но уже после того, как что-то тяжелое использовало и без того ослабленное тело мага словно трамплин. В следующее мгновение все узнали о том, что великий житель из недр Иоарских гор встречал и не таких врагов.
Рогвор действовал инстинктивно. Бегущий рядом с ним паладин бросил заклятие-вспышку, ослепившую нападавших. Гном, не теряя ни минуты, лишь ускорил бег и использовал спину пытающегося подняться Максима как камень, оттолкнувшись от которого он достал своего далеко не первого врага за вечер. Бугай с фламбергом последним моментом в своей жизни увидел, как на него летит коротышка с занесенной наперевес секирой. Ну не бред же? Возможно. Однако уже в следующее мгновение его изломанное тело послужило сигналом к отступлению дружкам. Но было поздно. Урывками Максим видел, как яростно сражается Шир. Даже Варт не входил в транс во время боя настолько, как это делал орк. Чуть ли не голыми руками он разбрасывал своих врагов, а затем обрывал их жизни своим топором, пока тот не застрял в четвертом разрубленном подряд доспехе. Оставшихся - испуганных и сломленных морально нападавших - орк добил не менее привычным для себя ятаганом. Легкая, Максим даже сказал бы - грациозная, связка ударов - и тела, словно листья, падающие к ногам Шира. Оставшегося в живых взял на себя паладин. Рогвор не возражал, похоже, гном осознал, что трупов на него еще хватит. Один удар. Всего один точный выпад понадобился паладину, чтобы сразить противника со схожим стилем боя. Фламберг раскололся на две части от удара церковника, а хозяин лежал в луже собственной крови, с разрубленной грудиной.