Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
– Я Мицуко, у меня есть сын Кагами, – быстрым шёпотом произнесла она.
Так вот в кого пошёл мальчик, в маму. Мицуко тщательно вымыла ей волосы, спину и ноги, стерев грязь длинного путешествия, а девушка старалась не показывать неловкости и сильно не зажиматься.
Закончив, женщина оставила кицунэ в одиночестве. Девушка залезла в небольшую по диаметру, но глубокую ванну с горячей водой. Та успела чуть поостыть, пока в ней купались остальные. Шио откинулась на бортик и сильно выдохнула через нос, направляя чакру. От воды повалил густой пар.
Хорошо.
Благо, за ней открыто не следили. А не открыто – да валяйте.
После ванны ей захотелось спать, несмотря на то, что был ещё день. Но спала она урывками: Кагами то и дело просыпался от кошмаров, и только к рассвету удалось его успокоить и отключиться самой. Да и путь до убежища клана Учиха был долог.
У двери ванной её перехватила девушка с аккуратным пучком на затылке и такими же тёмными волосами, как у всех здесь. Доведя её до небольшой комнатки, в которой только футон и умещался, молодая Учиха оставила Шио одну. Ёко, не раздеваясь, с наслаждением забралась в постель, коснулась головой подушки и прикинула, где сейчас брат. Девушка уже постепенно начинала по нему скучать.
Но лучше всего будет повидаться с ним во сне.
*Сару=обезьяна. По манге/аниме одно из имён четырёхвостого – Обезьяний Король.( Обезьяний Король King of the Sage Monkeys (, Sen’en no O)Handsome Monkey King (, Bien’o)). А в этом фанфике должно остаться хоть что-то от канона.
**По образцу мелькнувшего дома Сенджу в воспоминаниях Хаширамы.
***Байстрюк – незаконно рождённый ребёнок. К примеру, если простая женщина родила от какого-либо знатного господина.
====== Глава 41. То время. Часть 2 ======
Комментарий к Глава 41. То время. Часть 2 Для Lir и Тасуки Юки :3
Музыка: Kumiko Noma – Lilium (вторая часть композиции, без слов, из полной версии), Chris Haigh – Ascend to Power
Шёл третий день пребывания Шио в стане Учиха. Кто-то косился – с любопытством, недоверием, но большинство обходили стороной. Ёко и не спешила набиваться ни к кому в друзья, тем более что к ней каждый день приходил Изуна. Заглядывал он к ней без цели: приносил две плошки риса с сушёной рыбой, садился рядом и рассеянно расспрашивал о мелочах – иногда беспечно, а иногда девушку преследовало чувство, что пальпируют.
Или препарируют.
Или для последнего ещё рано?
О себе Учиха рассказывал смутно и по мелочам, а потому Шио перестала спрашивать уже на второй день, но всегда распускала при нём волосы, то и дело касалась прядей. Изуна вёлся, ведь откуда ему, молодому, в войне знавать женщин, а у кицунэ всегда хорошо получалось с жестами, и Ёко узнавала всё больше и больше о клане Учиха и их загадочных глазах.
В клане царила интригующая ситуация, которую дома никто бы не понял. Клан биджу – это большая семья из маленьких семей, где никто никого толком не контролировал, но мог позвать с собой коротким словом-просьбой. Глава клана, соответственно, мог позвать всех – хоть на смерть, хоть на войну, и требовался ему лишь взгляд; Шио знала, брат мог, точно мог и умел, но пока не находилось просто повода воспользоваться этим даром. Отец тоже умел. Впрочем, в случае чего – от такой мысли сердце младшей Ёко боязливо сжималось – временная замена находилась быстро и сама собой. В кланах не было чёткой структуры наследования, и если бы Курама погиб, а Шио, несомненно, отправилась бы за ним следом, девушка понятия не имела, кто займёт место главы клана Ёко.
У
Остро хотелось увидеть их обоих в бою. Сражаются ли они рядом? Стоят ли спиной к спине или как-то иначе? Похожи ли они на сверкающий вихрь лезвий, когда обнажают клинки? Для существа, взявшего боевой заточенный нож в руки до того, как научилось внятно говорить, всё это казалось куда более интересным, чем любые слова.
Лениво ковырясь в рисе с таким видом, как будто его сейчас стошнит, Изуна лениво поведал ей о том, что станет главой клана в случае смерти Мадары, если на тот момент у старшего Учиха не будет своих детей. Шио не до конца его поняла, ведь – кажется – у Мадары не было возлюбленной, которая могла бы подарить ему наследников, и глупо предсказывать их появление; о расчётных браках Ёко знать не знала, но разумно помалкивала.
С глазами – отдельная история. Кажется, Изуна обмолвился о шарингане лишь потому, что был уверен в её осведомлённости и не считал, что сообщает нечто новое. Состоящий визуально из трёх томоэ и становящейся алой радужки, шаринган являлся наследственной техникой клана Учиха и проявлялся больше в мужской линии; Шио на это презрительно подумала, что женщин здесь сильно недооценивают – она не видела у них мечей. Шаринган мог многое, в частности: видеть сквозь некоторые иллюзии и копировать техники. Последнее кицунэ заинтересовало, первое не очень, так как существовали тысячи способов сплести генджитсу на слух, но важнее то, что речь шла об обычном шарингане.
Но как ни старалась Ёко, о своих глаза и о глазах брата Изуна отмалчивался, а напрямик не спросишь. Шио страдала присущим молодым лисицам нетерпением и кусала себе язык, понимая, что ещё рано.
Но четвёртый день начался несколько рано. Обычно – эти три дня казались девушке невероятно долгими и успели уже превратиться в «обычно» – Ёко оставалась в своей постели, пока полоска света из небольшого окошка не достигала края циновки. В лисице было ещё слишком много энергии, и, не устав от боя или пути, ей не удавалось крепко спать. Девушка и не пыталась, то плавая в прозрачной дремоте, то в своих мыслях.
Поэтому тихие шаги Изуны, когда в комнате ещё было темно, Шио услышала вовремя и, узнав, спокойно закрыла глаза. Её грудь вздымалась ровно, ресницы не дрожали, а ступням Учиха не хватало мягкости, чтобы совсем слиться с темнотой.
Парень опустился рядом с ней на колени, коснулся плеча и крепко сжал. Ёко открыла глаза, искренней прищурилась, так как почти его не видела, и широко зевнула, наполнив воздухом лёгкие. В случае чего ей понадобится меньше секунды, чтобы выплюнуть в чужое лицо небольшой, но раскалённый добела огненный шар.