Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

Выходящие в сад сёдзи резко отодвинулись в сторону – вошедший едва не выломал их. Курама посмотрел на него безумно: сузившиеся зрачки, яркая радужка, нездоровый блеск, – но был не при оружии. На чистых досках остались следы его сандалий.

Мужчина скользнул по Изуне стеклянным взглядом и вернул его к насторожившемуся и открыто взявшемуся за кунай Мадаре, уже жалевшему, что отбросил меч.

– Есть разговор, Учиха, – сказал Курама негромко, но так говорят шиноби перед казнью за дезертирство, прося о последнем желании.

Глава Учиха не ожидал этого

тона. Лучше, если б Ёко ушёл сейчас же, идеально – не приходил. Зато это знак, что его всё же заметили. Вероятно, в самом конце, и только поэтому его сестра не убила его.

Минутку, а сестра ли? Или, быть может, демон-лисица завладела его сестрой?

Счётов с Курамой у него не было – пока не было, в рукаве балахона имелись сенбоны. И мужчина мог прийти за помощью. Мадара убрал нож за пояс, всё же держа его на виду, и, сначала мотнув головой, забывшись, а затем тихо попросил Изуну выйти. На лице брата отразилось непонимание, но он со смятением в душе повиновался.

Над селением грянул гром. Тучи отпустили воду и всполохи света гулять на свободе. Вода полила за спиной старшего Ёко, который, выждав полминуты, дав время Изуне уйти дальше, плотно закрыл сёдзи.

– Просто выслушай меня, – негромко произнёс он.

Мадара молчал. Стало тише, и вернулась поганая духота.

Но, пожалуй, послушать, что он скажет, Учиха был готов.

У Шио затекли и руки, и ноги. Глаза опухли от слёз, но плакать она устала. Эмоций не осталось толком, сгорели и осыпались пеплом. Остались лёд и камень, тяжкий, и девушка оплетала его чуждым ледяным инеем.

Изуна умрёт, если она уйдёт сейчас. Пять лет – малый срок для всех. Шесть? А мимо Мадары ей тайно не проскочить в селение. Обессиленная Ёко мысленно собирала белый паззл. Это сюда, или не сюда, может, обратно, вот уголок и другое место…

Пусто. Не хватало важнейшего места – времени. Брат ушёл говорить с Мадарой, и как бы лисице не хотелось верить сейчас ему и в него, но старшего Учиха она знала лучше. Глава Учиха был недоверчивым к чужакам, к ней – с самого начала, смягчившись до благодарного нейтралитета после спасения Изуны. Но он безжалостен к тем, кто причиняет вред его брату, и Шио ещё не пытаются убить лишь потому, что, вероятно, Мадара всё же не понял, что именно она делала с его младшим братом.

Вот раздумает всё хорошенько – и попробует. Хотя бы выгнать точно. И никогда более не подпускать к Изуне.

Что ей делать? Как обойти последствия собственной ошибки? Шио не сможет всего через несколько лет забыть имя Изуны на столетие или дольше и прийти к его могиле, зная, что умер он даже не в бою, а угас юным от её невнимательности, как свечка на сквозняке.

Если бы не брат, младшая Ёко была готова умереть, лишь бы повернуть время вспять или же найти хотя бы крохотный шанс всё исправить.

Вдруг в комнату ворвался ветер и капли дождя с запахом грозовой свежести, которая разогнала стоячий воздух в тёмной комнате. Шио в первое мгновение поёжилась от холода, но тут же оказалась в обжигающе горячих и мокрых объятьях Курамы, пробежавшего к душевно погибающей

сестре. Мужчина насквозь вымок под ливнем. За ним протянулась дорожка грязи и воды, тонкие струйки стекали на пол.

Девушка обмякла в его руках. Сделай она это раньше – в одиночестве снова затрясло б. Старший Ёко спешно и успокаивающе стал гладить её по голове, параллельно с этим выпутывая завязки из волос, чтобы донести сестру до постели и уложить её, как маленькую, спать. Сон – хорошее лекарство, улягутся чувства и выровняются мысли.

– Всё хорошо. Я договорился, – прошептал он, не собираясь рассказывать, как в гневе Мадара едва не завлёк его в иллюзию Цукиёми.

Противиться человеческой технике оказалось неожиданно тяжело.

– Правда?

Шио устала. Шио ему не верила толком. Впрочем, Курама и сам не ожидал, что так получится.

– Да-да, – лис распустил ей волосы. – Мадара обещал никому не говорить, а я обещал взамен уйти ровно через две недели. Это ведь достаточно?

Худые плечи дрогнули. Старший Ёко поднялся, потянув девушку за собой, без труда поднял с холодного пола и переместил на одеяло. Шио провела ладонью по глазам, словно убирала с лица невидимую паутину; поникшая, выдохлась.

Кто мог знать, что всё обернётся так?

– Он точно?..

– Да. Так и сказал.

Сестра слабо улыбнулась и забралась под одеяло. Ей не хотелось сейчас знать, что именно Курама наболтал Мадаре. Спросит позже.

Мужчина отошёл, чтобы закрыть дверь, и шум не тревожил Шио. Две недели – опасно и много, но придётся ждать. В концу срока их вещи будут собраны. Быть может, стоит уйти из селения сейчас и, под присмотром Мадары, держаться невдалеке.

Ничего. Выкрутится и придумает – как выкрутился и придумал с Мадарой.

Младшая Ёко вытянулась на постели, беспокойно задремав.

– Так ты уверен?

– Я видел.

Хаширама нахмурился. Мадара перестал ходить вокруг стола и вперил в него мрачный взгляд, призывая к действию или хотя бы словам.

– Они наши друзья, мы не можем…

– Если Курама твой друг, то… – процедил Учиха, но Сенджу перебил его:

– Шио спасла твоему брату жизнь!

– Но как спасла?! – мужчина, горячась, ударил по столу ладонями и застыл напротив главы Сенджу. – Кто-то что-то знает? Нет. То, что она сделала, за пределами человеческих возможностей. Даже ты не смог понять, как она смогла его спасти.

– Только не говори, что ты против того, что она сделала, – тихо.

Мадара осёкся и отвернулся. Учиха нервно сжимал и разжимал пальцы так сильно, что в кулаке ногти чувствовались кожей даже сквозь ткань перчатки.

Хаширама выдохнул. Всё это было очень не вовремя. Посланники от Удзумаки прибыли совсем недавно, юная Мито – дочь главы их клана – обладала деловой хваткой и стальным стержнем, уверенно водя Сенджу за нос с одного условия их договора на другое, и, кажется, старательно тянула время, чтобы он сам догадался. Нет, он не дурак, догадывался, чего хотят Удзумаки, но условий они прямо не называли и плели свои интриги.