Хроники Кадуола
Шрифт:
«А вы? Вы здесь не ночуете?»
«Расписание не позволяет. Заскочу в Желтоцветный Приют и полечу обратно, подбирая грузы там и сям».
«Может быть, мы еще встретимся в Танджари».
«Буду рад вас видеть. Вы знаете, где меня найти».
Грузовой транспорт уже заходил на посадку. Ринч показал Глоуэну, где найти гостиницу «Луновей»: «Это самое большое здание в центре. Цветные фонари светятся на шарабанах циркачей — здесь всегда ошиваются три или четыре труппы. Они кривляются и выкидывают сумасшедшие трюки — в общем, развлекают постояльцев. Потому их и терпят».
Судно приземлилось. Как только Ринч открыл люк купола рубки управления,
«До свидания — желаю удачи!»
3
Глоуэн направился к гостинице «Луновей» быстрым шагом, временами переходящим в бег. Гостиницу было видно издалека: массивное сооружение из бетона и стекла, более или менее следовавшее архитектурным канонам Найона, отвергавшим плоские поверхности и ровные края и допускавшим вертикальность лишь постольку, поскольку в отсутствие оной здание обвалилось бы. Справа и слева от центральной постройки находились двухэтажные флигели с номерами, а на крыше центрального корпуса была устроена озелененная прогулочная терраса. Там постояльцы ужинали под гирляндами тусклых зеленых и синих бумажных фонарей. Недалеко от входа остановились три коробчатых шарабана кочевников, разрисованных такими же кричащими веселыми узорами, как и те, что Глоуэн уже видел в Танджари. Бродяги-циркачи отдыхали поблизости, потягивая пылесеневое пиво из высоких бесформенных горшков с ручками, а над их кострами что-то громко булькало в железных котелках на треножниках. Завидев Глоуэна, ему навстречу бросилась шайка сорванцов. Глоуэн бежал трусцой, в связи с чем сорванцы решили, что он совершает вечернюю спортивную пробежку, побежали рядом с ним и стали кричать: «Давайте бегать наперегонки за деньги! Смотрите, у нас у всех есть деньги! Мы будем честно соревноваться, вот увидите!»
«Нет, спасибо, — бросил на бегу Глоуэн. — Не сегодня».
«Мы будем бежать задом наперед! Как вы можете проиграть? Вы же быстро бегаете!»
«Я очень медленно бегаю. Вам придется состязаться с вашими дедушками или бабушками».
«Ха, ха! Еще чего! Если мы их обгоним, они нам накостыляют!»
«Очень сожалею», — слегка задыхаясь, посочувствовал Глоуэн.
«Давайте, мы будем бегать наперегонки, а вы заплатите приз победителю!»
«Давайте, мы понесем вашу сумку!» — самый большой из сорванцов попробовал сорвать сумку с плеча Глоуэна.
Глоуэн цепко ухватился за сумку и перешел на шаг: «Мне не нужна ваша помощь — идите играйте сами».
Сорванцы игнорировали его указания. Окружив Глоуэна, они бежали перед ним задом наперед, с воплями и смехом дергая его за рукава: «Трус! Боишься, что мы тебя перегоним? — Да он бегает, как старая толстуха! — У него пальцы на ногах длиннее ступней: потому он и носит дурацкие ботинки! — Ты еще где-нибудь видел такую глупую рожу?»
Крупный усатый субъект вскочил из-за стола, озаренного походным костром, и приблизился: «Пошли прочь, паразиты! Вы что, не видите — господину не до вас!» Обратившись к Глоуэну, он продолжил: «Прошу прощения за беспокойство! У детей нынче нет никаких манер. И все же они обрадуются, если вы им бросите несколько монет — после этого они больше ни за что не обзовут вас скрягой или жмотом».
«Пусть обзываются, сколько влезет, — отозвался Глоуэн. — Простите, я очень спешу». Он направился ко входу в гостиницу. Кочевник пожал плечами, разогнал щалопаев пинками и вернулся к своему пиву.
Вступив в фойе гостиницы «Луновей», Глоуэн оказался в просторном помещении с высоким потолком. За прилавком регистратуры восседал холеный молодой служащий, явно родом с другой планеты. Приподняв брови при виде потертой походной сумки Глоуэна, он брезгливо опустил уголки губ. Тон его голоса, однако, оставался безукоризненно вежливым: «Очень сожалею, глубокоуважаемый, но в том случае, если вы не зарезервировали номер заранее, не могу вам ничего предложить. Все наши номера заняты. Вы могли бы заглянуть в «Танглет» или в «Призрак» — хотя, насколько мне известно, у них тоже нет свободных номеров».
«Номером я займусь позже, — коротко сказал Глоуэн. — Прежде всего мне нужна информация. Ваша помощь может оказаться полезной». Он выложил сольдо на прилавок.
Регистратор сделал вид, что не заметил этого: «Сделаю все, что в моих силах».
«Ведете ли вы записи входящих телефонных вызовов? В частности, меня интересует вызов из Танджари, соединенный утром вчерашнего дня».
«Мы не ведем таких записей, они были бы ни к чему».
Глоуэн поморщился: «Вы не дежурили, случайно, с утра — примерно в двадцать восемь часов?»
«Нет. Я пришел на работу в десять часов пополудни».
«А кто дежурил утром?»
«Насколько я знаю, господин Стенсель».
«Я хотел бы немедленно с ним поговорить. Мое дело не терпит никаких отлагательств».
Служащий подошел к телефону и тихо произнес несколько слов. Прислушавшись к ответу, он вернулся к Глоуэну: «Господин Стенсель заканчивает ужин. Если вы будете так добры и присядете на диван — вон тот, под настенными часами — господин Стенсель выйдет к вам сию минуту».
«Благодарю вас», — Глоуэн прошел к указанному дивану и уселся.
Несмотря на аляповатую конструкцию стен, в фойе было просторно и весело. Полы были закрыты коврами в черную, белую, красную, синюю и зеленую полоску; потолок, в десяти метрах над головой, украсили традиционными орнаментами тенепытов — варварски экстравагантными и экспрессивными, но в то же время отличавшимися какой-то дикой сдержанностью. Над прилавком регистратуры висела большая панель с цветными дисками, схематически изображавшими текущее расположение лун на небе. Диски «восходили» из левого нижнего угла панели, поднимались по дуге, спускались и скрывались в нижнем правом углу.
Прошло три минуты. К Глоуэну подошел пухлый маленький человечек, лысеющий и деловитый, одетый почти так же аристократически, как и высокомерный регистратор гостиницы. «Меня зовут Стенсель, — представился он. — Насколько я понимаю, у вас ко мне есть какие-то вопросы?»
«Есть. Присядьте, пожалуйста».
Господин Стенсель присел на край дивана: «Чем я могу быть полезен?»
«Вы дежурили сегодня утром в двадцать восемь часов?»
«Совершенно верно — как правило, я выхожу на работу несколько раньше».
«Не помните ли вы телефонный звонок из Танджари, примерно в это время?»
«Гм, — господин Стенсель задумался. — Такого рода подробности быстро вылетают из головы».
Глоуэн молча вручил ему два сольдо, и господин Стенсель улыбнулся: «Удивительно, как деньги освежают память! Да, я помню такой звонок. Кроме того, я знаю, кто звонил — господин Мелвиш Киблс. Он часто сюда звонит».
«Правильно. С кем он говорил?»
«С одним из наших давнишних постояльцев, господином Адрианом Монкурио. Он археолог — может быть, вы о нем слышали, он пользуется широкой известностью».