Хроники Кадуола
Шрифт:
Через шесть дней после двух катастроф состоялось заседание Верховного суда в зале показательных процессов, в старом здании управления Заповедника в конце Приречной дороги.
Три судьи — Мельба Ведер, Роуэн Клатток и председательница суда Хильва Оффо — вошли в зал и заняли места на возвышении. К тому времени расположенные амфитеатром полукруглые ряды сидений уже заполнились публикой. Судебный исполнитель ударил в гонг, призывая присутствующих к порядку, после чего обвиняемых ввели в помещение и рассадили на скамье подсудимых. Их было восемь человек: Клайти Вержанс, Джулиан Бохост, Роби Мэйвил, Ньюэлл Бетт, Кервин Монстик, Таммас Стерч, Торк Тамп и Фаргангер. Все они, за исключением Торка Тампа и Фаргангера, были урожденными традиционными натуралистами из Стромы и видными членами партии жизни, мира и освобождения.
Торк Тамп указал в качестве своего места рождения Поселок Контрабандистов на планете Теренса Доулинга, где-то на дальнем конце Ойкумены. Он говорил тихо, без акцента, и не выражал никаких эмоций — ни гнева, ни страха, ни раскаяния. Фаргангер, однако, замкнулся в себе и отказывался говорить; он не признал даже своего имени. В отличие от лица Торка Тампа, его лицо превратилось в маску презрения ко всем окружающим.
Личности Торка Тампа и Фаргангера чрезвычайно интересовали зрителей. Другие обвиняемые вызвали несколько меньший ажиотаж. Клайти Вержанс, несмотря на упрямо сжатые губы и обычную для нее угрюмую внешность, держалась с достоинством. Джулиан, бледный, нервный и безутешный, явно предпочел бы находиться где-нибудь на расстоянии тысячи световых лет от зала суда. Роби Мэйвил безвольно расслабился на скамье, опустив уголки рта — по-видимому, он рыдал всю ночь от бессильной злости и отчаяния. Бетт казался удрученным, но посматривал по сторонам с неуверенной усмешкой, как бы приглашая присутствующих разделить его сардоническое недоумение по поводу незавидного положения, в котором он оказался. Стерч сидел в состоянии безразличной апатии, а Кервин Монстик вызывающе сверлил судей гневным, ни в чем не сомневающимся взором.
Судебный исполнитель объявил, что арестованные готовы выслушать предъявляемые им обвинения в присутствии адвоката и заявить, признают ли они себя виновными: «Пусть прокурор выйдет вперед и предъявит обвинения!»
Эльвин Лаверти, высокий худой старик с мохнатыми бровями, впалыми щеками и длинным горбатым носом, поднялся на ноги: «Достопочтенные члены Верховного суда! Пренебрегу формальностями. Шесть дней тому назад подсудимые осуществили неправомочные действия или участвовали в сговоре, который привел к осуществлению неправомочных действий, а именно устроили пожар на атолле Лютвен, унесший жизни тысяч мужчин, женщин и детей. В частности, им приписываются следующие нарушения. Вопреки положениям Хартии они импортировали два боевых автолета класса «Стрэйдор-Ферокс» и скрывали их в ангаре около Стромы, намереваясь применить их в ходе вооруженного восстания против законных властей Заповедника. Если это необходимо, я могу вызвать свидетелей, способных подтвердить существование этого заговора, который сам по себе является тяжким преступлением, наказуемым смертной казнью. Упомянутые боевые автолеты были использованы с целью совершения основного преступления, в котором обвиняются подсудимые. После нападения на атолл Лютвен автолеты вернулись в ангар на территории Троя. За ними проследовали патрульные летательные аппараты под управлением офицеров бюро расследований. Облава, осуществленная по прибытии подкрепления, позволила задержать подсудимых. Их застали в процессе подготовки к вылету на борту небольшого космического корабля, когда-то принадлежавшего достопочтенному Дензелю Аттабусу. Подсудимых арестовали, привезли на станцию Араминта и подвергли тюремному заключению.
Я вкратце изложил сущность преступления — каждый его этап может быть подтвержден очевидцами или логическими умозаключениями. Если суд нуждается в подтверждении каких-либо сделанных мною заявлений, я предоставлю такое подтверждение. В противном случае не вижу причины для дальнейшего обсуждения этого бесчеловечного злодеяния».
Председательница Верховного суда, Хильва Оффо, сказала: «Выслушаем обвиняемых. Признают ли они свою вину?»
Теперь вперед вышел адвокат: «Достопочтенные судьи, все обвиняемые заявляют, что они не виновны в том преступлении, которое им приписывается».
«Неужели? Они признают, что ими были высланы боевые летательные аппараты, напавшие на атолл Лютвен?»
«Они признают, что выслали боевые автолеты, но утверждают, что их так называемое преступление было не более чем вандализмом, так они намеревались лишь уничтожить загрязняющие окружающую среду и отвратительные на вид сооружения, возведенные вопреки правилам Заповедника, и тем самым восстановить естественное очарование ландшафта».
«Как они объясняют массовую гибель обитателей города, сгоревших, утонувших и умерших от удушья?»
«Нет никакого доказательства существования таких обитателей».
«Любопытно! Каким образом они обосновывают подобное заявление?»
«На основе юридической силы и неопровержимых положений нашего законодательства, ваша честь!»
«В высшей степени любопытно! Будьте добры, поясните, ссылаясь, по возможности, на соответствующие положения законов».
«Налицо необходимость разумного истолкования событий. На протяжении многих веков наши законы и наше мышление формировались под влиянием жесткой и безапелляционной доктрины. Эта доктрина, по существу, превратилась в фундаментальный принцип нашего существования в качестве служителей Заповедника. Буквально и по существу, этот принцип безоговорочно запрещает какое-либо заселение атолла Лютвен. Традиционное уважение к нашим общественным учреждениям и к нашему основному законодательству заставляют допустить, что действующие законы соблюдались неукоснительно, так как даже предположить, что мы живем в беззаконном обществе, немыслимо для каждого из нас.
Позвольте мне повторить: все содержание и весь смысл нашего законодательства не допускают существования какого-либо населения на атолле Лютвен! А в отсутствие такого населения обвинять подсудимых в том преступлении, которое им приписывается, невозможно — это обвинение очевидно ложно, пристрастно и ошибочно сформулировано.
Я заявляю, что самым серьезным обвинением, которое может быть предъявлено подсудимым на каких-либо законных основаниях, является обвинение в разжигании костров без получения предварительного разрешения. В этом подсудимые признают себя виновными. Наказанием, предусмотренным за это правонарушение, является штраф в размере двадцати пяти сольдо. Поэтому я прошу достопочтенных судей наложить на подсудимых надлежащий штраф, предоставив этим достойным людям возможность заплатить причитающуюся сумму, и освободить их из-под стражи с тем, чтобы они могли спокойно заниматься своими делами».
Председательница Хильва Оффо обратилась к прокурору: «Желаете ли вы выдвинуть возражение против убедительных доводов защиты?»
«Нет, ваша честь! Эти доводы в высшей степени абсурдны».
«Не думаю, господин прокурор. В логике ответчиков больше смысла, чем может показаться на первый взгляд. В некотором смысле можно утверждать, что не только те, кто, по выражению господина адвоката, «разжигал костры», но и каждый гражданин станции Араминта, живой и мертвый, обязан взять на себя часть вины за происшедшее».
«Очень хорошо, ваша честь! — поднялся на ноги Эльвин Лаверти. — Давайте рассмотрим заявление представителя подсудимых. По его словам, так как никому не разрешено жить на атолле Лютвен, никто фактически там не жил. По сути дела защита утверждает, что на вершинах гор не может быть камней потому, что законы физики не позволяют камням катиться вверх по склону. Пусть будет так! Допустим на какое-то время, что подсудимые имели право ожидать отсутствия какого-либо человеческого поселения на атолле Лютвен, что они намеревались лишь восстановить красоту первозданной природы и не занимались ничем, кроме разжигания костров. Факты, однако, а именно тысячи обугленных тел, свидетельствуют о том, что на месте преступления — простите, на месте восстановления условий окружающей среды — неоспоримо находились люди. Кто были эти люди, не имеет значения. Может быть, это были граждане станции Араминта, отправившиеся на атолл Лютвен провести отпуск и устроившие пикник. А теперь, если достопочтенный представитель подсудимых соизволит свериться с уголовным кодексом, он обнаружит, что преднамеренное разжигание костров без разрешения, приводящее к смертельному исходу, может рассматриваться как преднамеренное убийство — в зависимости от обстоятельств дела. Следовательно, даже если подсудимые обвиняются лишь в разжигании костров без разрешения, они заслуживают сурового наказания».
Адвокат обвиняемых, несколько упавший духом, сказал: «Не могу ничего прибавить к моему предыдущему заявлению, логика которого неопровержима и должна послужить основанием для решения суда».
Хильва Оффо наклонилась вперед: «Вы хотите сказать, что подсудимые руководствовались исключительно желанием устранить загрязнение окружающей среды, когда они подожгли Йиптон?»
«Там никто не жил, ваша честь! Я это доказал — следовательно, какими другими мотивами могли бы руководствоваться подзащитные?»