Хроники Каторги: Цой жив
Шрифт:
– Не начинайте того, от чего будущие поколения будут страдать, или не смогут пережить, - почти умоляя, добавила Анна. Искателю показалось, что она понимала, о чем говорит.
– Не начинать?
– Кара вонзила в Анну полный презрения взгляд, вмиг рассказавший о том, что она думает о ее словах и мнении.
– Когда с неба спускается полузмея-полуптица, хватает женщину, ребенка и уносит прочь, или червяки втрое больше тебя выползают из-под земли посреди ночи... Не начинать?
– вспыхнула Кара.
Анна не нашла, что ответить.
Снаружи застучали барабаны. Девушка
Совсем стемнело и огни, тянувшиеся по кругу вдоль десятков уступов, убедили Анну в правильности подобранного названия. Воевода остановилась у самого края, отсалютовав куда-то вниз. Приветствие встретили диким ором.
Искатель и его спутница подходили не спеша, как бы страшась поджидавшего их зрелища; у Анны в глазах потемнело, когда внизу увидала орду дикарей, точно черти, пытавшиеся выбраться на свободу из подземного мира. Мужчины и женщины в самодельной броне. Одни в тяжелой, другие в более легкой, но каждый крепко сжимал оружие; огнестрельное, холодное, поблескивающее в огнях от остроты. Глаза полны ярости, отваги, ни капли слабоумия.
И пока внизу разносились величественные крики, за полным решимостью лицом Кары пряталась печаль понимания того, сколько воинов не познают жизни, за которую будут бороться. Цой, как и Кара с сожалением представлял, сколько мужчин и женщин погибнет при штурме Каземат. С таким количеством им вполне может удастся миновать стены. Устелют подножия стен собственными телами, позволив позади идущим подняться по трупам и те, кто пройдут, озлобленные и опьяненные кровью, вырежут каждого каторжника за стенами.
Под ногами искателя стояла армия живых мертвецов. Он понимал, сколько людей погибнет. С обеих сторон. Понял и Кару; она не демонстрировала силу, а показала тех, кто умрет, если не найдется способ пробраться внутрь. Столько жизней можно спасти, будь у него возможность провести Кару тайно, но летать он не умел, только падать.
Барабаны стихли, позволив воцариться ее голосу.
– Кто вы?!
– бойко бросила воевода в толпу.
– Воители!
– в едином порыве откликнулись мужчины и женщины.
– Что несут воители?!
– Смерть!
– Что получит враг?!
– Смерть! Смерть! Смерть!
– одичавший гул поднимался выше, резонируя с лязгом оружия, топотом и сотрясая все вокруг, как вдруг, прервался беспечным голоском:
– Слушай, - начал Лис, ловко балансируя на стреле крана, возвышавшегося над ордой бездомных, - может враг получит смерть как-нибудь в другой раз?
Дикарей, готовых запустить в неожиданно появившегося оратора всем, что держали в руках, резко осадил приказ Кары. Лис в благодарном, и полном шарма реверансе, улыбнулся несказанно радостный за то, что в него не послали сотни пуль, копий, тысячи стрел и камней.
От прежних одеяний ни следа: облачился в обмундирование точь-в-точь дикарское, но несколько свисавшее из-за худощавой комплекции. Вырядился, притворившись варваром, и проник внутрь.
– Твои воины...
– Воители!
– грозно и незамедлительно вскричала
– Твои воители, - обезоруживающе вскинув руки, извинился Лис, и продолжил, пошатнувшись от их ора, - пройдут за стены Каземат с огромными, или скорее даже колоссальными потерями. Но есть другое решение, намного менее кровожадное и я готов его озвучить, - немного помолчав, он добавил: - Или шепнуть на ушко, если захочешь, - и перевел многозначительный взгляд на потрясенную Анну, стоявшую рядом с Карой.
Воевода велела привести Лиса.
– Что за решение?
– спросила она, когда двое рослых детин принесли незваного гостя, схватив под руки. Лис высвободился, выпрямился, в приветствии мотнул головой и объяснил:
– Тебе не понадобятся ни искатель, создавший Монструм, ни его бедовая спутница, их можно отпустить.
Не самая удачная попытка манипуляции, однако Кара посмотрела на Цоя иначе, он не разобрал ее восхищенного взгляда, а вот Анна вмиг раскусила: она выбрала его, в точности так, как женщина обычно смотрит на того самого, единственного мужчину-избранника. Кара, с трудом заставив себя перевести внимание обратно на Лиса, сказала:
– Они останутся, - на что он беспретензионно пожал плечами, будто в действительности и не пытался их высвободить.
– Ты хотел предложить мне решение, - напомнила Кара.
– Да-да!
– продолжил Лис, оторвав игривый и немного мечтательный взгляд от смущенной Анны.
– И хочу тебя... тебе его предложить. Мы могли бы пройти внутрь, - указал на вход в покои воеводы, - сесть за чудесный расписной стол... обговорить детали. Как в древности!
Кара не знала, откуда незнакомцу известно как выглядели ее покои изнутри. Предположила, что он не раз пробирался в Людоводск под видом бездомного.
– Говори здесь, - приказала воевода, дав понять: совсем скоро растеряет остатки терпения.
– Как угодно, - ответил Лис, вложив в улыбку все свое очарование.
– Непроизносимый староват, ворчлив и несговорчив, но это за стенами Каземат, а за их пределами?
– воцарилось молчание, в котором каждый пытался понять, к чему клонит Лис.
– Я выманю Непроизносимого за ворота, и ты уговоришь старика принять твой народ.
– Люд, - поправила Кара.
Лис кивнул и продолжил:
– Мне бы только спросить... Имя Мира...
– продолжать не понадобилось, по увлажнившимся маслинам глаз Кары стало ясно: имя знакомо и говорило и о многом.
– Каторжники изменились с тех пор, они примут вас и знают, как важно продолжение жизни.
– И я должна верить?
Лис поджал губы.
– Я стою здесь, перед тобой, а не бегу к Казематам, желая предупредить о готовящейся атаке. Разве не достаточно?
– вынул из-из спины сверток и продолжил, не дав Каре ответить: - План Каземат, правда, множество раз переписанный написателями, но нисколько не потерявший оттого в точности. А за столом было бы удобнее, - кольнул он, разворачивая твердый пергамент.
– Как видишь, ходов нет, а единственный люк, которым ушел Цой, - перечеркнул угольком обозначение на плане, благодаря которому искатель знал о лазейках Каземат, - закрыли вскоре после побега.