Хроники Края. Полночь над Санктафраксом
Шрифт:
Под старыми скалами появлялись новые и по мере роста выталкивали их все выше и выше. Со временем формировались своеобразные каменные столбы, потому что одна скала стояла на другой, причем чем выше стояла скала, тем она была больше. Рост скал сопровождался странными, зловещими стонами и звучным низким грохотом – эти звуки, вместе с возвышающимися по всем садам каменными столбами из скал, сделали Каменные Сады
Если бы за скалами не следили, то верхние становились бы такими большими, легкими и летучими, что высвобождались бы с шуршащим вздохом и улетали в небо безвозвратно. Но за Каменными Садами все же присматривали. В каменных столбах вот уже много веков гнездилась колония огромных белых воронов, которыми управлял Краан. Это были откормленные и лоснящиеся потомки более мелких по размеру и потрепанных сородичей, которые и теперь живут в Топях. Именно они-то и присматривали за ростом скал.
Их чувствительные когти безошибочно определяли, когда летучая скала созревала и начинала подрагивать. Их чуткие уши улавливали малейший шепот скалы, готовой освободиться и улететь. Раз, а иногда и два в год, огромные скалы взлетали в небо и кружили вокруг Башни Дождеведов. И тогда, подобно снежной буре, вороны спускались на крышу обсерватории Лофтус и давали знать ученым Санктафракса, что пора собирать урожай скал.
Под бдительным присмотром Верховного Академика ученые Санктафракса после церемонии благословения и ритуалов очищения спускались в Каменные Сады и принимались за работу.
Одну за другой, при помощи сеток для камней и скальных кронциркулей, они закрепляли скалы, пока те с жуткими завываниями пытались освободиться и взлететь вверх.
Жители Нижнего Города при виде стаи белых воронов, похожих на призраков, пришедших из мира по ту сторону Края, вспоминали все свои предрассудки и трепетали от ужаса. Завывание скал и карканье воронов, известное в городе как «Песнь мертвых», было почти невозможно вынести. Животные впадали в панику, дети затыкали уши и со всех ног неслись домой, даже у записных храбрецов сердца замирали от страха. Каждый обитатель Нижнего Города в это время хватался за любимый талисман или амулет и без конца шептал молитвы, прося, чтобы смерть пощадила его и дала пожить еще немного.
И все же, несмотря на все страхи и предрассудки, жители Нижнего Города беспокоились бы гораздо больше, если б однажды этот шум не раздался, поскольку, как бы ужасен он ни был, мерзкий гвалт знаменовал собой появление летучих скал, от которых все в городе зависели. Истощись запас летучих скал – и ни один воздушный корабль не сможет подняться в небо.
Ученым Нижний Город выплачивал за летучие скалы немалые деньги, так что они прекрасно осознавали важность выполнения своих обязанностей. С точки зрения благополучия это приносило им огромные богатства и серьезное влияние в обществе, позволяя вести комфортное существование в великолепном воздушном городе и давая возможность продолжать свои ученые занятия.
И все-таки, невзирая на важную роль скал в своей судьбе, ученые мужи не видели необходимости охранять Каменные Сады. Эту обязанность они целиком возложили на белых воронов. Когда ученые завершали свою работу и уходили, огромные белые птицы с гвалтом устремлялись вниз с обсерватории Лофтус и пожирали оставленные для них туши ежеобразов или тильдеров – или церемониально выложенные тела самих ученых, когда Санктафракс посещала смерть.
И именно в это место смерти и зарождения, в Каменные Сады, рухнула падающая звезда. Вместе с завыванием ветра, носящегося меж каменными столбами, раздалось тихое шипение, и белые вороны увидели маленький светящийся шар, летящий из бездны, за Краем.
Когда он приблизился, шипящий, фыркающий звук стал громче, клубок света – больше и ярче. Внезапно темная туча закрыла луну, но в Каменных Садах стало светлее, а не темнее, потому что светящийся шар несся именно сюда. Его свет превратил остатки воды в трещинах и выбоинах скал в черные зеркала, а столбы круглых скал в шары хорошо начищенного серебра.
Белые вороны захлопали своими потрепанными крыльями и закричали от ужаса. Это была падающая звезда, и она летела прямо к их дому на скалах.
Вниз, вниз, вниз и… бабах! Нечто с громким чавканьем плюхнулось рядом с самым высоким каменным столбом. Там оно и осталось. Ослепительно сверкающее и неподвижное.
Белые вороны с любопытством подались вперед и окружили сверкающий предмет. Опасно ли это? Съедобно ли это? Они каркали, хлопали крыльями и нервно нападали на него, пока Краан не остановил их сердитым окриком:
– Ка-а-ар!
О любых неожиданных вторжениях в Каменные Сады следовало немедленно докладывать Профессору Темноты. И, как глава стаи белых воронов, это должен был сделать именно Краан.
– Ка-а-ар! – закричал он снова и улетел прочь.
Белые вороны остались охранять сверкающий предмет до его возвращения.
– Быстрее же, дурья твоя башка! – кричал Профессор Темноты. – Да что ж это такое! Ты, наверное, самый медленный возница во всем Нижнем Городе! – Он наклонился и своей деревянной палкой ударил тролля-несуна. – Быстрее! – понукал он. – Быстрее!
Но вместо того чтобы ускорить шаг, тролль-несун остановился совсем и уронил на землю деревянные оглобли повозки. Профессора резко отбросило назад и прижало к боковым поручням. Он в бешенстве повернулся к троллю-несуну.
– Что это значит? – воскликнул он.
– Дальше я не пойду, – ответил тролль.
Профессор огляделся и с удивлением обнаружил, что они находятся уже на краю Каменных Садов.
– Не очень-то быстро, – сердито заметил он, – но я тебя еще не отпускал. Мне надо, чтобы ты повез меня в сами Каменные Сады.
Тролль-несун отрицательно замотал головой.
– Ты меня слышишь? – спросил профессор.
Тролль-несун мялся, переступал с одной голой ноги на другую, месил дорожную грязь и упорно смотрел в сторону.
– Больше я ни шагу не сделаю, – твердо заявил он в конце концов. – Я и так уже завез вас дальше, чем мне хотелось бы. – Тролль поежился. – Ненавижу это место. У меня просто мурашки по спине ползут.
– Понятно, – коротко заметил профессор и вылез из повозки, расправляя мантию. – Ты подождешь меня здесь! – приказал он.
– Ну нет… – захныкал тролль-несун.
– Тебе же хуже будет, коли не подождешь, – предупредил профессор. – Если, когда я вернусь, тебя здесь не будет, позабочусь о том, чтоб ты больше никогда в жизни не толкал повозок.