Хроники Максима. Трилогия
Шрифт:
«Потому, что это не лезет ни в какие ворота!» — хотелось ответить мне. Другое дело, что факт, подтверждающий, что в ворота все-таки лезет, сидел передо мной на ветке и ждал ответа на свой вопрос.
— Я недавно в этих местах, — пришлось признаться мне. — Попал сюда из других земель, а здесь все по-другому.
«Не может быть все по-другому, — рассудительно заметила рысь. — Законы жизни везде одинаковы. Ты хочешь сказать, что в других землях лес неразумен?»
— Там каменный лес, — туманно сказал я. —
«Как это камни могут быть безумны?» — настороженно посмотрела на меня рысь.
Странно! Почему я решил, что это рысь? Эта особь семейства кошачьих была значительно крупней тех, кого я видел в зоопарке. Ну да, кисточки на ушах. Но разве у других видов их нет? И еще я начал понимать выражение «любопытна, как кошка».
— Ну какой ум может быть у камней? — вывернулся я. — У них ума нет. Значит, безумны.
«А как же вы там живете?» — не отставала любопытная кошка.
— Это долго рассказывать. Да и зачем тебе это? — отмахнулся я. — Так мне можно будет ночевать здесь?
«Да». — Глаза рыси снова стали похожи на щелочки.
— Эх, перекусить бы чего-нибудь! — потянулся я.
«Я сомневаюсь, что ты питаешься тем же, чем питаюсь я», — мурлыкнула рысь.
— Кстати, а то, чем ты питаешься, не возражает? — с интересом спросил я.
«Мы не можем общаться с другими, — пояснила мне собеседница. — Мы можем общаться только с себе подобными. Ну и с вами. Иногда я думаю, что они разумны, но думаю об этом только тогда, когда уже сыта и готовлюсь улечься поспать. Это очень короткий промежуток времени».
Рысь повернулась и легко спрыгнула с ветви вниз. Я проследил за ней взглядом, потом начал выбираться из своего импровизированного ложа.
Я проводил патрулирование леса. То есть брел неизвестно куда, потом поворачивал на сто восемьдесят градусов и снова брел, но уже в обратном направлении. Свой мешочек с припасами я запихнул в дупло, которое обнаружил на дубе своего пребывания.
Есть хотелось неимоверно! Я решал, как мне быть? Распотрошить скудные запасы из мешка? А что я буду есть потом? «Лес прокормит!» — легко сказать, а как это реализовать на практике?
Легкое движение на ветках близстоящего дерева привлекло мое внимание. Белка. Она сидела на ветви и не сводила с меня блестящих бусинок глаз.
— Привет, белка! — машинально сказал я.
Мое обращение произвело неожиданную реакцию. Белка дернулась, возмущенно чихнула, встопорщила усы и обратилась ко мне:
— Ты где потерял глаза, сын леса? Ты что, не видишь, что я не белка, а белк?
Я ошарашенно остановился, услышав столь экспрессивную тираду. Теперь голос зверька слышался не в голове, как при общении с рысью, а как при обычном разговоре.
— Прости, я сразу не заметил. Теперь вижу. Ты действительно белк, — извинился я.
— Ну ладно! — согласился простить меня белк. — Пусть твой путь будет усеян грибами и орехами!
Неожиданная мысль пришла мне в голову.
— Да я не против, чтобы он был ими усеян, но пока ничего не встречается. Такое впечатление, что кто-то идет впереди меня и собирает все усеянное.
Белк сочувственно покивал:
— Это очень даже может быть! Эти конкуренты! Не успеешь оглянуться, как уже расхватают все, что плохо растет. Да и то, что хорошо растет, не пожалеют!
— Вот-вот! — поддакнул я и со значением добавил: — А я с самого утра не ел.
Белк неожиданно испугался. Он чуть было не сорвался со своей ветки. Восстановив равновесие, он с беспокойством спросил:
— Ты же не хочешь сказать, что я подхожу тебе в качестве еды?
— Нет! Что ты! — поспешил я успокоить взволнованного грызуна. — Я к тому, что у тебя, наверное, есть какие-то запасы. Ну которыми ты бы смог поделиться со мной?
Белк застыл в глубокой задумчивости. Наверняка запасы у него имелись, но у него также имелась и жаба, которая давила в белке все альтруистические проблески. Вот эта борьба и отражалась на его забавной мордочке. Наконец в кои-то веки альтруизм победил!
— Кое-что у меня действительно есть, — с сомнением глядя на меня, сообщил белк. — Но ты вон какой большой! А запас маленький.
— Ну хоть что-то. Давай! — обрадовался я.
Белк энергично почесал задней лапкой за ухом, давя остатки жадности, и скомандовал:
— Иди за мной, сын леса!
Я зачарованно смотрел, как эта рыжая молния рванула по веткам куда-то в чащу. Белк сначала исчез из виду, но, заметив, что я не следую за ним, вернулся.
— Что случилось? — нетерпеливо спросил он.
— А ты не заметил, что я несколько отличаюсь от тебя? — сухо спросил я.
— Заметил, — охотно согласился белк. — У тебя живот большой.
— Угу. А еще я не бегаю по ветвям, а хожу по земле. Мне за тобой никак не угнаться.
— Но я же не могу ходить по земле, — резонно заметил белк. — Вернее, могу, но это так неудобно и медленно…
— А если по ветвям, но не так быстро? — спросил я.
— А вот об этом я как-то не подумал, — озадаченно почесался еще раз белк. — Можно попробовать. Пошли?
Вот это другое дело! Я следовал за белком, который то уносился вперед, то возвращался, проверяя, куда меня несут мои ноги.
Наконец мы добрались до загашника белка. Он очень озабоченно шмыгал вокруг большого дупла, проверяя, не забрались ли вовнутрь «проклятые конкуренты». Выяснилось, что не забрались. Это я определил по тому, что белк облегченно расслабился на рядом растущей ветке.
— Ты будешь грибы или орехи? — сделал широкий жест рыжий комок шерсти.
— Грибы сушеные? — поинтересовался я.