Хроники Навь-Города
Шрифт:
— Поначалу будет душно, но потом воздух очистится, — предупредил паладин.
Насколько душно? Лучше не спрашивать. И от чего ему очищаться?
Добро пожаловать в мир магических технологий. На самом деле, вероятно, ещё один грибок, как и хухрики. Пожирает углекислоту, освобождает кислород.
Шлем окончательно стал на место. Сойер прикрепил к поясу вакуумкостюма Фомина цепь, с поклоном удалился из небольшого помещения и дверь закрыл.
А нам-то куда?
Перевязи с саблями Фомин надел и сам.
В голове возникла музыка. Ага,
Перед паладином пространство раскрылось. Тому, кто способен ходить сквозь стены, ни к чему шлюзы и двери.
Паладин приглашающе вытянул руку. В другое время можно было бы и затеять игру в «только-после-вас», но сейчас Фомин без колебаний шагнул вперёд.
Пространство охватило его. Чёрная сфера, внутри которой каравелла, Земля, Луна (Солнце пряталось за каравеллой), а снаружи — таинственный неведомый свет, пробивавшийся сквозь прорехи времени. То, что мы зовём звёздами.
Он потихоньку отдалялся от каравеллы. Отставал. Вот сейчас лопнет цепь, он и останется за кормой. Летит-то каравелла с мизерным, но ускорением.
Цепь натянулась, и он почувствовал рывок, впрочем, совсем небольшой — ускорение и в самом деле крохотное.
От каравеллы отделился паладин. Двигался он плавно, без кувырков. Умеет.
Фомин попробовал расположиться в пространстве поудобнее. Ноги вместе, одна рука на рукояти сабли, другая свободна. Просто скульптуру лепи — «Покорение Пространства». Какое уж тут покорение, лишь бы выплыть.
На удивление, получилось лучше, чем ждал. В голове опять возникла музычка, и тело словно обрело опору.
Ещё бы. Опору в измерении Зет.
Паладин Ортенборг же двигался, как можно только мечтать. Так во сне летают — вольно, легко. И опять неудивительно — во сне сознание пытается развить засыхающие на корню возможности.
Отчего люди не летают?
Отчего ж не летают, ещё как летают! Просто на поверхности Земли сил для полёта не хватает, а вот в невесомости… Ещё легендарные космонавты Межпотопья во время многомесячных инерционных полётов замечали, что порой достаточно и мысли, чтобы начать движение из одного отсека в другой. Замечали, но помалкивали — врачебная комиссия «самолёта» в полёт не выпустит. Ещё и на пенсию отправит, мол, ни к чему тебе ракеты, если ты летаешь сам.
Паладин тем временем совершал облёт каравеллы. Осматривал поверхность. То ли рыб-прилипал искал, то ли следы метеоритов. Иногда одно является и другим: четверть метеоритов есть представители небесной флоры и фауны.
Паладин скрылся за каравеллой. Попробовать поплыть за ним?
Он попробовал. Но тяги не хватило. Мозги слабоваты, увы. Проплыл всего-то с полдесятка локтей и устал. А жалко. Ежедневные тренировки, вот что порождает гигантов мысли. И наличие зет-хромосомы в генотипе.
Он ещё немножко побарахтался в пространстве, но ощущение измерения Зет покидало его стремительно. Не родятся у свиньи львятки, а всё поросятки, вздохнул Фомин, отдаваясь на волю трёхмерной ньютоновской механике.
Забрало шлема поймало огонёк, золотой, но неяркий. Он развернулся — и как лихо это у него вышло!
Позади него висел «пузырь». В космосе расстояние оценить трудно, особенно когда размер предмета неизвестен, но «пузырь» был, казалось, совсем рядом, на расстоянии выпада сабли. Нет, подальше, но всё равно очень и очень близко. Ближе каравеллы. Пузырь, конечно, не Чёрная Стая, тварь совершенно безвредная, даже красивая. Здесь, на орбите Земли, он и «пузырём»-то не был, скорее тонким блином, энергию ловит. Пузырём он станет внутри орбиты Меркурия, где энергии избыток. Но каким ветром его сюда-то занесло?
Пузырь словно услышал мысли Фомина, обиделся и уплыл прочь. Стремительно — вот он снежинка, вот точка, а вот и нет его, словно и не было. Расскажешь — поверить-то, конечно, поверят, рыцарское слово крепкое, а всё же жаль, что свидетелей не было. Куда это Ортенборга занесло?
Тут и паладин выплыл, завершив виток вокруг каравеллы. Около Фомина он остановился. Э, да он вовсе без страховочного фала. Куда как хорошо. Значит, он способен развивать ускорение, сопоставимое с ускорением каравеллы? Ан нет, только сейчас Фомин заметил, что и его фал провис: каравелла опустила паруса и легла в дрейф.
Ладно паладин, он существо земное. А Небесы? До каких степеней развилась способность ареактивного перемещения у них? И ведь ничего не показывают, не демонстрируют. Скрывают? Не хотят расстраивать?
Мысли в голове так и роились. Параллельные процессы, способность обрабатывать несколько событий одновременно. Интересно, четвёртое измерение влияет или просто мнится, как пьяному мнится, будто он достиг полной гармонии с миром. Вот и у него — опьянение Пространством.
А спьяну чего только не померещится.
Он успел собраться, посерьёзнеть, как и полагается рыцарю на дипломатической работе, и паладин врасплох его не застал. Прикоснувшись шлемом к шлему, паладин сказал:
— Я не заметил никаких следов доктора Гэрарда.
Фомин не нашёл что ответить. Какие следы? Но паладин тут же пояснил:
— Если бы кто-то несанкционированно прошёл через оболочку каравеллы, непременно остались бы следы. Изнутри их отыскать сложно, зато снаружи легко.
— И вы ничего не нашли?
— И я ничего не нашёл. Никто не покидал каравеллу во время плавания. Никто, и ничто.
Это он насчёт головы, сообразил Фомин.
— А снаружи?
— И снаружи в каравеллу никто не проникал.
Паладин подождал, но Фомину говорить было совершенно нечего. Для предположений нужна твёрдая почва под ногами. Или хотя бы палуба каравеллы.
— Возвращаемся? — сказал паладин.
Оставалось только соглашаться.
Фомин дёрнул за фал и поплыл к каравелле. Вот так, безо всяких четырёхмерных трюков, передвигаются в пространстве наши родные космонавты.
Плыл он побыстрее паладина и очень удачно успел развернуться ногами вперёд. А то бы лбом, по борту — бом!