Хроники Неронии. Конец эпохи «Благоденствия». Книга I
Шрифт:
Глава 11. Побег.
Покинуть замок оказалось на удивление просто. Стражники без малейших сомнений открыли ворота и, почтительно склонившись, пропустили Кору.
– Я здесь, – раздался тихий шепот слева от девушки. – И можешь даже перейти на легкую рысь, я без труда могу выдерживать такой темп.
В молчании беглецы миновали окружавший замок городок, гордо именовавшееся городом благодаря невысоким стенам, окружавшим его, и выехали на дорогу, ведущую на восток.
– Ты знаешь, что объявил сегодня после обеда отец? – спросила Кора своего невидимого в тени спутника.
– Нет. Я решил, что не стоит своим присутствием мешать вам вкушать пищу, – пошутил
– Это было очень тактично с твоей стороны, – ответила шуткой на шутку принцесса и пересказала брату, какое решение приняли отец и Бурвальд. Отчасти сами, отчасти – вынужденно, осознавая, что любое другое решение приведет к неминуемой войне, победить в которой Наймюру будет даже не сложно, а практически невозможно.
– Это все очень плохо, – сделал вывод из поведанного Анатор и даже чуть отстав, показался размытым силуэтом на солнце, впрочем, немедленно, поморщившись будто от боли, вернувшись в спасительную тень.
– Конечно, плохо, – согласилась Кора. – Но зато теперь я точно знаю, что домой не вернусь. Я лучше умру, чем заживо похороню себя в одном из приютов Ордена Милосердных. Рассчитывать же на то, что принц-победитель выберет меня, а не Норму или Горату, мне не приходится. Да и знаю я прекрасно всех этих принцев – ни одного из них я даже представить без ужаса не могу в роли моего мужа.
– Тут ты права, замужество тебе в нынешней ситуации не грозит. Ты, конечно, уже красива, а станешь со временем еще прекраснее, но сейчас ты по сравнению с сестрами еще нераскрывшийся бутон, тогда как они – уже распустившиеся цветы во всей своей красе. Да и о характере твоем во всех королевских семьях наслышаны. Но когда я сказал, что все плохо, то имел в виду не это.
– А что тогда?
– Во-первых, зная тебя, я сразу понял, что наша небольшая прогулка до степи перестала для тебя быть таковой, и ты решилась навсегда скрыться из Наймюра. А плохо, что уже завтра во всех четырех королевствах будут знать, что ты исчезла, и решат, что или отец решил тебя спрятать, или ты сбежала сама. В первом случае никто не поверит отцу, что он выполнит свое обещание и в будущем передаст престол принцу-победителю или его потомству. В общем, будут подозревать, что он решил держать тебя, так сказать, про запас. И если принц, выигравший турнир, ему не понравится, то он сможет все переиграть, найдя для тебя более устраивающего его наследника. Во втором случае подумают, что ты сбежала в одно из королевств, а то и вовсе к эльфам, и будут ждать, когда ты и твой избранник в самый неудобный для остальных момент заявите силой оружия права на трон Наймюра. Если, коротко, то твое исчезновение в любом из двух вариантов приведет к всеобщему недоверию, а значит – намерение нашего отца решить все миром потерпит крах, и Неронию ждет почти неминуемая война.
– Так ты предлагаешь мне вернуться и безропотно принять свою судьбу?
– Нет. Для этого я слишком люблю тебя, да и нравы, царящие среди принцесс, вынужденных принять сан Покровительниц в Ордене, вызывают отвращение. Ты знаешь, что злые языки, да и не только злые, утверждают, что вокруг каждого приюта Милосердных возникли за эти века уже целые поселения бастардов, которых не пойми с кем наплодили принявшие обет безбрачия принцессы? В такой компании тебе не место. Так что пока не будем принимать окончательного решения. Положимся на волю Единого. Как-нибудь – хорошо, плохо или очень плохо, но ситуация разрешится.
На этом беседа прервалась. Анатор молча скользил в тени Ласточки и Коры, Кора погрузилась в тяжелые размышления, и только Ласточка, казалось, наслаждалась путешествием, рыся по дороге между полями.
Что касается Ордена Милосердных, то Кора категорически не хотела в него попадать.
Сам Орден был странной и очень неоднозначной организацией. С одной стороны, его члены действительно помогали неимущим, бесплатно лечили больных, содержали сирот. С другой стороны, в Орден с удовольствием принимали, и чаще всего против их воли, несчастных, ставших в своих семьях лишними, принцесс. Принимали с удовольствием, даже изобретя для них специальное звание «Покровительница». Обычно такая «покровительница» селилась в одном из Приютов Ордена, обеспечивая его работу пожертвованиями, которые могла получать от отвергшего ее и таким образом откупавшегося от нее королевского рода. И не стоит удивляться, что отнюдь не мечтавшие посвятить свою жизнь несчастным приняв обет безбрачия, принцессы пускались, что называется «во все тяжкие».
Доходило до того, что дети соседних с Приютами баронов и графов не чурались навещать, исключительно, естественно, с благими целями покои тех «покровительниц», что были помоложе, и задерживались там порой на всю ночь. Кора даже слышала сплетни, что третий принц королевства Элторен Эдгар регулярно навещает в таком Приюте собственную тетку, и та, что было совсем уже немыслимо, родила от него ребенка.
При этой мысли Кору даже передернуло, так как Эдгар, который при первом знакомстве даже вызвал у нее симпатию своим воспитанием и начитанностью, был вторым после Анатора мечником Неронии и вполне мог, приняв участие в предстоящем турнире претендентов на руку одной из ее сестер, не только стать мужем Нормы или Гораты, но и со временем сесть на трон ее отца.
– Кора, – вернул девушку к действительности шепот Анатора. – Темнеет, и мы въезжаем в лес.
– Так мы же так и планировали, – откликнулась, поворачивая голову к невидимому брату, Кора. – Едем полдня, достигаем леса, едем всю ночь. Утром как раз будем на опушке, где отдыхаем до обеда, а потом продолжаем наш путь. Разве не так?
– Все так. Но сейчас я хочу тебя предупредить об одной важной вещи. Которую очень прошу запомнить, и не спорить со мной. Если вдруг ты услышишь с моей стороны что-то, хоть отдаленно напоминающее рычание, пришпоривай свою Ласточку и скачи, не оглядываясь, пока она не обессилит.
– Но ты же сам сказал, что рядом со мной ты сохраняешь свой разум, – возразила Кора.
– Сказал. И не обманул, как ты понимаешь. Но это было вчера и сегодня утром. Как будет дальше, я не знаю. Кроме того, ночь – самое опасное для тех, кто меня окружает, время. А теперь давай немного ускоримся. В темноте я могу перемещаться еще быстрее.
Кора слегка тронула шпорами бока Ласточки, и та, с легкой обидой покосившись на хозяйку, прибавила ходу.
К счастью, никого рычания от Анатора Кора за всю ночь не услышала. Она иногда окликала его, чтобы убедиться, что он не отстал, и каждый раз слышала в ответ близкий и ровный, а не запыхавшийся, какой должен был бы быть у живого человека, шепот.