Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
– Ох, с кем он только не водился. Этот агх был резчиком по камню из-под Старых гор. Единственный агх, с которым я разговаривала! Он бы понравился тебе, - тётя заговорщицки покосилась на Уну.
– Если, конечно, твоя матушка не заразила тебя окончательно трезвостью и здравомыслием. Я подмечаю симптомы, но... С ними же невероятно скучно жить.
– Так ты писала ему, этому Бадвагуру?
– поторопила Уну, чтобы отвлечь тётю от рассуждений об её характере. К сожалению, с годами та всё сильнее прикипает к этой теме.
– Я писала в Гха'а, его родным...
– Я заплатила ему за перевод письма и за то, чтобы он поиграл в посла. Наняла горного проводника в Волчьей Пустоши и снарядила их обоих в поход в Старые горы... Пришлось выложить целое состояние. Я продала все свои украшения. И всё это - в тайне от твоих дедушки и матушки... Было нелегко, как ты понимаешь.
– Очень храбрый поступок, - оценила Уна. И добавила про себя: храбрый и сумасбродный. Как раз во вкусе тёти Алисии.
– Поход принёс плоды?
– Как сказать... Я вышла на невесту Бадвагура, Кетху. После того, как Великая война ненадолго притихла - после падения королевы Хелт - она кинулась искать своего жениха. Их след уходил в окрестности Хаэдрана, оттуда - в Минши, а дальше - неведомо куда...
– Уна заметила, что глаза тёти подозрительно блестят, и на всякий случай осмотрелась в поисках платка.
– Кетха ответила мне, что Бадвагур мёртв.
– А... А он?
– что-то мешало Уне так часто трепать это имя.
– А о нём она ничего не знала в точности. Но перенаправила меня к другому его приятелю, Ривэну из Дорелии. Насколько я поняла, он присоединился в странствиях к брату и Бадвагуру. По крайней мере, миншийцы их помнили вместе, - тётя моргнула и тихо засмеялась - солёная слеза попала ей на губу. Она шмыгнула носом.
– Прости, Уна... Я точно старею: плачу на пустом месте... Больше мне ничего не удалось узнать. Мне так жаль.
– Но почему?
– Видишь ли, этот Ривэн оказался влиятельным человеком. Такой друг в случае с Альеном удивляет куда больше агха. Брат редко водился с аристократами, потому что считал их пустышками, а тут... Я знала, где найти Ривэна, но не знала, как добиться с ним встречи, - тётя помолчала, смаргивая очередную порцию слёз.
– Или знала. Или мне просто не хватило мужества. Я боялась узнать правду, Уна. Боялась - совсем не так, как ты сейчас. Когда-нибудь ты поймёшь, что и такое бывает.
У тёти Алисии - и не хватило мужества? Уна вконец растерялась.
– Да кто же такой этот Ривэн? Принц крови? Бастард короля Абиальда? Ой, - Уна зажала себе рот рукой: иногда она забывала, что тётя по-прежнему считает её ребёнком... "Бастард" - грубовато для речи леди.
– То есть - его незаконный сын?
– Ну, почти так, - всхлипнув, с деланой весёлостью сказала тётя Алисия.
– Это нынешний лорд Заэру. Один из самых могущественных людей Дорелии и один
***
– Держи её!
– загромыхал дядя Горо, когда псы с визгливым лаем взяли след лисы. Дядя Колмар гнал лошадь бок о бок с ним, время от времени смахивая пот со лба: за последние годы он явно отвык от таких развлечений. Многие слуги, кажется, разделяли его чувства; вообще, наверное, мало кто в Обетованном был таким же пылким охотником, как дядя Горо. Может быть (под настроение) - тётя Алисия; но она осталась в замке с детьми.
Уна смотрела, как дядина свора вихрем серо-коричневых пятен перелетает через небольшую полянку. Полянка была окружена елями, которые в этой части угодий Рордери обладали тёмно-голубой, очень мягкой и красивой хвоей. Лай нарушил звенящую тишину этого места. Уна вздохнула и, потрепав по холке усталую Росинку, пустила её следом за мужчинами. Она любила езду и горячку погони, но не охоту как таковую.
– О боги... Кажется, я уже просто старуха, - оказавшись рядом, выдохнула мама. И в следующее мгновение ахнула, пригибаясь, когда еловая лапа чуть не мазнула её по лицу. Вчера примерно то же самое говорила тётя Алисия, но в её тоне не было этого мурчащего кокетства. Уна напряглась.
– Мы плутаем тут почти с рассвета. Вот здесь точно уже проезжали. Скажи своему дядюшке, а то меня он не послушает.
Собаки лаяли оглушительно и в полном согласии, так что Уна надеялась, что на этот раз они не ошиблись. Не хотелось бы очерчивать четвёртый круг по ельнику за предприимчивой лисой.
Чуть погодя ельник перешёл в смешанный лесок на границе земель Рордери. Росинка перескочила через корни узловатого, замшелого вяза; Уна подпрыгнула в седле и рассмеялась. А потом оглянулась через плечо на мать.
Роскошные каштановые волосы матери растрепались, лёгкий плащ вился следом синими складками. Она приоткрыла губы в предвкушении; круглое лицо в полумраке чащи светилось изнутри, как у заигравшейся девочки. Уна давно не видела её такой.
Она совсем не была "старухой". Она была прекрасна.
Но почему эта внезапная, как гром в ясный день, красота всё чаще пугает Уну? Почему холодок отчуждения, который она порой замечала в глазах матери с детства, теперь стал её постоянным спутником?..
И как сказать ей то, что она уже сказала тёте Алисии?
Впереди раздался всплеск лая и утробный вой охотничьих рогов. Поймали! Уна погнала Росинку галопом, вздымая комья земли.
Лису загнали у сухого поваленного дерева. Рыже-сероватая, с приоткрытой пастью, она жалась к растопыренным во все стороны, похожим на паутину корням. Она скалилась, затравленно вращая острой мордочкой; взгляд глаз со зрачками-щелями перелетал с лающей своры на лошадей, а потом - на дядю Горо, который уже, вполголоса ругаясь, натягивал тетиву... Тонкие, точёные лапки лисы вжимались в мох на земле, судорожно ища точку опоры.