Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
Павлинам. Костяшкой пальца Шун-Ди коснулся пера, выжженного на лбу. Неужели Лис прав?
Ночь на исходе - близится Час Соловья... Он должен узнать.
– Если тебе известно о планах Совета что-то, чего не знаю я, пожалуйста, Лис, расскажи мне. Прошу тебя. Я клянусь, что тебя не выдам. И клянусь: я ни мгновения не радовался тому, что пришлось оставить яйцо у них. Ты помнишь, как я был счастлив, когда драконы поделились с нами таким бесценным даром, когда Рантаиваль Серебряный Рёв решилась отдать одного из будущих детей нам на воспитание, в знак дружбы с людьми...
– Шун-Ди перевёл дыхание. Воспоминания о том великом дне были болезненно-яркими; он был уверен, что у других членов группы - тоже. В ушах у него всё ещё гремели оглушающие, прекрасные голоса драконов.
– Я плакал в тот день, Лис. Рыдал
Лис золотистой тенью скользнул к Шун-Ди, оказавшись теперь совсем рядом. Шун-Ди почувствовал, как сердце зашлось в предательски частом перестуке.
– Известно ли мне нечто особенное? Это было бы известно и тебе, о Шун-Ди Верно-Служащий-и-Не-Утруждающий-Себя-Мыслью - если бы ты приложил чуть больше усилий, а не бросился без всяких объяснений выполнять приказ господина, - палец Лиса упёрся в клеймо на лбу, и от укола острого ногтя Шун-Ди тихо зашипел сквозь стиснутые зубы. Но отодвинуться не посмел: это наказание. Заслуженное наказание от того, кто мудрее и могущественнее, от того, кто дорог ему... Из глубин памяти всплыла мутная, как в морском тумане, картинка - или, скорее, неясное ощущение: он сам - мальчишка лет шести, совершивший какую-то мелкую шалость (Шун-Ди не запомнил, какую именно) - разложен на циновке, рядом - мать, в слезах обнимающая ноги хозяина; и старый раб, надсмотрщик над прислугой, равномерно поднимающий и опускающий розги на его голую спину... Боль тогда жгла - как теперь жёг ноготь (коготь?) Лиса, впившийся в беззащитное клеймо.
– У Светлейшего Совета были особенные планы на твоё путешествие. Я заподозрил это ещё на западе, а здесь удостоверился. Великая война продолжается, досточтимый аптекарь - и Минши размышляет о новой расстановке сил. Если не веришь мне, спроси у своего приятеля Ниль-Шайха... Почти два солнечных круга назад Совет откликнулся на просьбы кое-каких людей из Ти'арга. Переговоры проходили здесь, на острове Рюй. Все условия серьёзно обсуждались, и Совет долго колебался, но в итоге союз был заключён. Твои господа пообещали свои корабли, а также несколько тысяч воинов с копьями, мечами и саблями.
– В обмен на что?
– недоумённо спросил Шун-Ди. Он не разбирался в политике, но и представить не мог, чтобы Совет сделал нечто подобное бескорыстно, из одного товарищества. К тому же - из двух хищников, сцепившихся на материке в последние двадцать лет, Минши всегда охотнее склонялось к более надёжной Дорелии.
– И ты сказал "Ти'арг"... Не Альсунг?
Лис усмехнулся и убрал руку. В ветвях лимонного деревца раздалась тонкая, с присвистом, трель соловья - и Шун-Ди вдруг с изумлением обнаружил, что небо заметно просветлело, а луна уже готовится уступить место великому сияющему Ми.
– Не Альсунг. Именно Ти'арг, Ти'аргское наместничество. Там, знаешь ли, давно зрело недовольство существующим порядком вещей... Я имею в виду - жизнью под короной Альсунга, конечно же. Ти'арг испокон веков презирал северян, считал их варварами - уж ты-то, Шун-Ди - Избирательно-Любознательный, должен знать это несравненно лучше меня.
Шун-Ди потёр занывший висок. У него слегка кружилась голова - бессонная ночь сказывается, или услышанное от Лиса, или сам Лис?.. Он провёл рукой по лицу.
– Альсунг подавил Ти'арг грубой силой. Это знают все в Обетованном. Я был ребёнком в пору, когда король Конгвар вторгся туда, а королева-колдунья захватила их земли. Ти'арг так и не смог отбиться от северного владычества, хотя были попытки восстаний. Кажется, я рассказывал тебе это на западе, Лис...
– Шун-Ди вымученно улыбнулся.
– И теперь чувствую себя глуповато. Похоже, ты знал это лучше меня.
– О нет, мои знания о восточной части мира были весьма размытыми. Это ты просветил меня, Шун-Ди-Го, - с полуулыбкой протянул Лис - так, что непонятно было, благодарит он всерьёз или издевается.
– Ты правильно сказал - были попытки восстаний. Все они провалились (и немудрено, учитывая мощь северян)... Но речь о восстаниях, а не о заговорах. Иногда удар ножом в темноте куда действеннее похода с трубами и знамёнами. Проще говоря, кое-кто из лордов Ти'арга давно вынашивал планы переворота, и Светлейший Совет согласился их поддержать. В тайне от Альсунга, разумеется... Как и от Дорелии. Тайна оберегалась
– Переворота против наместника? Против короля Хавальда?
– Шун-Ди был совершенно сбит с толку. Ноги плохо держали его, и хотелось сесть. Кроме того, было более чем дико выслушивать от Лиса рассуждения о политике Обетованного и словечки типа "нейтралитет". Как если бы дракон или сереброглазое Отражение вдруг заинтересовались средней урожайностью риса на острове Гюлея. Странно и неправильно.
– Но если и так... Какое отношение ко всему этому имеет наше плавание на твой материк?
Лис издал разочарованный возглас - так громко, что Шун-Ди потянуло шикнуть на него, приложив палец к губам. Но он не решился: снова вспомнил, какую неприглядную роль играет теперь в глазах Лиса, в его воображаемом действе... Менестрели не сочиняют и не поют песен о бездумных прихлебателях власти. Никогда, ни за что - разве что хулительных.
– Неужели ты правда до сих пор не сообразил, Шун-Ди - Гордящийся-Глупой-Бородкой? Печально, однако... Совет хотел подстраховаться, разумеется. Подстраховаться нами.
Шун-Ди осознал, что его мутит.
– То есть... Все вы - лучники-кентавры, Двуликие, драконы, боуги... Советники собирались использовать вас для переворота на материке? Вы нужны были им лишь как...
– Как мясо, - жёстко закончил Лис. Соловей в лимонном дереве всё повторял свои трели, становившиеся более разнообразными; на их фоне эти безжалостные слова вдвойне обескуражили Шун-Ди.
– И ещё - как средство запугать противника. И как способ сохранить своих людей - вас, двуногих миншийцев. Почему бы не использовать неразумных колдовских тварей, раз уж есть такая возможность, рассудили они? Снарядили корабль с группой магов, лекарем и одним целеустремлённым молодым торговцем - наследником большого состояния, подающим надежды... Дальше ты знаешь. Они хотели выяснить, чем и как можно купить нас. И это вполне разумно: будь я на их месте, меня отнюдь не восхищала бы идея бросить свои войска против альсунгцев. Ты, Шун-Ди-Го, наивно поверил в то, что их заботят твои карты, или дружба с нами, или сведения о нашей жизни, которые тебе удалось добыть... Но всё это - ложь, от начала до конца. Позже, если угодно, я смогу предоставить тебе доказательства. Например, если такой же прекрасной ночью ты поможешь мне пробраться в Дом Солнца.
Шун-Ди поднял голову и увидел, что звёзды почти пропали. Сад затопила густо-лиловая предрассветная дымка. Соловей смолк, но в аккуратно подстриженной траве под кустами послышался стрёкот первых сверчков. Ветер усилился, и запах тигровых лилий смешался в прохладном воздухе с ароматом лотосов, которые начали пугливо раскрываться в фонтане.
Шун-Ди оглянулся и посмотрел на свой дом. Посмотрел со смесью печали и радости: ведь скоро придётся вновь попрощаться с ним, вновь пуститься в путь, который неведомо куда приведёт.
– Наверное, я догадался, что ты задумал. Выкрасть яйцо драконицы Рантаиваль - единственное оружие, которое в итоге получил от меня Совет? Это так, Лис?.. И вернуть его на запад?
Лис покачал головой. Простыня съехала с него почти наполовину, но он даже не пытался закутаться поплотнее: Шун-Ди давно заметил, что Двуликим обычно теплее, чем людям, а их кожа горяча наощупь. Будто изнутри их согревает огонь звериной сущности - тот же янтарный огонь, что пляшет в глазах.
– Не на запад, - тихо сказал его друг.
– На ваш материк, в Ти'арг. К тем двуногим, кто найдёт ему более достойное применение. К тем, кому я и мои сородичи действительно хотели бы помочь.
...В путь, который неведомо куда приведёт. В опасный путь, но желанный - бок о бок с Лисом.
ГЛАВА VI
Альсунг, наместничество Ти'арг. Замок Рориглан - тракт - замок Кинбралан
Остатки дня были потрачены на лихорадочные сборы - теперь уже в обратную дорогу. Вдруг поднявшаяся жара тоже была лихорадочной: в Ти'арге воздух редко бывал таким пыльным и душным, пусть даже в разгар лета. В жаре поселилась тревога - скорее именно тревога, нежели скорбь; Уне казалось, что она чувствует на коже её липкие, докучливые прикосновения.