Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
Он почувствовал, что уже не один в саду, и невольно вздрогнул. Обернулся - чтобы увидеть изящную тень, метнувшуюся по дорожке... Гибкие, тонкие лапы ступали по песку совершенно бесшумно; Шун-Ди беспомощно замер, и рука его не менее беспомощно замерла на чётках. Он смотрел, как тень отходит от кустов и попадает в полосу лунного света. Как плавно, во все стороны шевелятся, исследуя обстановку, острые уши. Как подрагивает кончик золотисто-рыжего пушистого хвоста.
Лис наконец выступил из тени и вышел навстречу Шун-Ди. Тот уже успел позабыть, как быстро
Глаза Лиса, однако, почти не менялись при смене обличья. Янтарная желтизна переливалась в них - странная, чужая желтизна.
Шун-Ди так долго скучал по ней.
– Лис, - сказал он. Его друг остановился посреди дорожки, всего в нескольких шагах, залитый светом луны. Шун-Ди сунул руку в мешочек на поясе и вытащил смятый комок - хлопковую простыню, в которую можно быстро завернуться. Время, проведённое в племени Двуликих на западе, заставляло заботиться о таких вещах.
– Вот, я принёс. Хотя не был уверен, что ты придёшь в этом облике.
Вместо ответа Лис подобрался, перенеся вес на задние лапы, и прыгнул вперёд... Шун-Ди зажмурился от сияющей вспышки, после которой воздух испуганно задрожал; всплеск магии сотряс ночь, словно молния в грозу. Он не видел, как Лис описал в воздухе свой любимый кувырок - несколько мгновений он вообще ничего не видел. Магия слепила, и Шун-Ди мог бы сказать, что отвык– если бы к ней можно было привыкнуть...
Кувырок, в общем-то, не был необходим Двуликим для превращения. Но все они - и волки, и ласки, и птицы, и смертельно опасные тигры, и соплеменники Лиса - предпочитали делать его; Шун-Ди не знал, почему. Наверное, им просто нравилось впечатлять.
А Лису это нравилось ещё больше других.
Шун-Ди ненадолго отвернулся, стоя с протянутой рукой. Он сомневался, что Лис стыдится своей наготы - зато не сомневался в собственном смущении. Ещё до того, как шорох простыни стих, зазвучал насмешливый голос:
– Ты не был уверен, Шун-Ди-Го? Снова? Я уже и не помню, когда слышал от тебя слова с обратным смыслом...
Шун-Ди с обречённым вздохом взглянул на него. Лис уже завернулся в простыню - и довольно забавно в ней выглядел. Впрочем, это не помешало ему подбочениться, выставив длинную смуглую руку. Залихватски и шутливо подбочениться - как подобает менестрелю, а не оборотню.
Не Двуликому, мысленно исправился Шун-Ди.
– Я не был уверен, что ты превращаешься прямо на острове. Это чревато последствиями.
– Знаю, - Лис скорчил гримасу и зажмурился - жёлтые глаза-щели почти исчезли. Покачнулся с носков на пятки, забросив край простыни за плечо.
– Чревато тем, что твои боязливые сородичи схватят меня и сожгут на костре.
Шун-Ди нервно усмехнулся. Шутка (если это была шутка, конечно) ему не понравилась.
– Ну, костра вряд ли следует ждать... Мы ведь не в Альсунге. В Минши уважают магию.
– Да уж, - Лис демонстративно
– Уважают - пока магия не угрожает вашим драгоценным птичникам... У Ниль-Шайха я уже стащил одного индюка, - Лис улыбнулся - с такой неповторимой хищностью, что было невозможно удержаться от улыбки в ответ.
– Не сумел устоять, Шун-Ди. Твой приятель - редкостный тупица. А что до Альсунга, я побывал там однажды, лет пять назад. Малоприятный опыт.
– Как ты там выжил?
– нахмурившись, спросил Шун-Ди.
– Лис, это очень опасно. Я безумно рад встретить тебя в нашей части Обетованного, но ты должен пообещать мне, что...
Лис с игривой скорбью положил руку Шун-Ди на плечо. Его ладонь была узкой и лёгкой, как пёрышко. И горячей.
– Ах, Шун-Ди, роль заботливого батюшки тебе совсем не даётся... Возложи его в себе на погребальный костёр, пока не стало слишком поздно, - Лис покачал растрёпанной головой.
– Иначе, глядишь, Заботливый Батюшка вытеснит Шун-Ди Благородного и Шун-Ди Законопослушного, моих старых знакомых.
Шун-Ди хмыкнул и постарался скрыть разочарование, когда Лис убрал руку. Вальяжно потягиваясь, он отошёл к кустам и с любопытством втянул их свежий запах.
– И как я жил без твоих насмешек?
– Я тоже не понимаю, - серьёзно кивнул Лис.
– Надеялся, что ты объяснишь мне, в чём секрет твоей выносливости. Вы, люди, вообще-то нечасто ею отличаетесь.
Шун-Ди оставил без внимания новый укол. Ему важно было услышать правду.
– Лис, послушай. У нас не так много времени до рассвета. Ты скажешь, зачем ты здесь? И что делал в Альсунге? И почему...
– О, а вот и Шун-Ди - Тысяча-Бессмысленных-Вопросов... Давно не виделись. Ты совсем не изменился.
Сам Шун-Ди думал иначе, но не стал спорить.
– Полагаю, это к лучшему.
– О, не знаю, не знаю...
– промурлыкал Лис, зачем-то подпинывая кусты голой ногой.
– Даже жёны Ниль-Шайха не в восторге от твоего занудства. Но почему-то (вот уж не постигаю, почему) находят тебя симпатичным.
Шун-Ди засмеялся - но тут же прикусил губу. Ему совершенно не хотелось, чтобы кто-нибудь из слуг проснулся и обнаружил хозяина в саду, беседующим с каким-то длинноволосым северянином в простыне. Слуги и без того косятся на него с подозрением - как косятся в Минши на всякого, кто плавал на западный материк и пробыл там достаточно долго.
– Приму это как комплимент... Лис, тебе нужно соблюдать осторожность. Я не шучу. Если на Рюе кто-нибудь увидит, как ты превращаешься, ты обязан будешь предстать перед Светлейшим Советом.
– Могу вообразить...
– протянул Лис, улыбаясь краешком губ.
– Несчастные миншийцы. У твоих сородичей все представления о мире сломаются, если они увидят живого оборотня. Окажется ведь, что предания - не просто развлечение для детей. Вы, люди, так смешны в своей наивности. Вы думаете, что всё Обетованное принадлежит вам, а сами не знаете его законов... И поэтому делаете глупость за глупостью.